Мы с Алексом отрицательно замотали головами.

— Ну хорошо. Если вдруг что-то вспомните, сообщите нам, — завершил стандартной фразой.

Ближе к утру они улетели. Глядя на удаляющуюся от станции точку, я вдруг ощутила, насколько же устала. Напряжение ушло. Но руки всё ещё тряслись — теперь уже от утомления. Дико хотелось спать.

В диспетчерскую вошёл Белов. Тоже измотан, перенервничал старик. Присел, задумчиво уставился в сводный экран на стене.

— Налейте-ка мне кофе… — Посмотрел на часы. — Хотя нет, лучше чаю.

Я подошла к кухонному столику и принялась выполнять указание.

— Алекс, а тебе?

— Кофе, — не отрываясь от своего монитора, ответил Алекс.

Себе тоже налила кофе. Через минуту три горячих кружки были готовы, поднесла шефу и Алексу.

— Ну вы, ребята, заварили кашу, — произнёс Белов. — Чувствую, ещё долго расхлёбывать. Столько народу пришлось поднять, когда пристыковывали «Корвет» к полицейскому катеру…

— Простите, шеф, — сказала я. — Хотели как лучше. Была вероятность того, что на борту есть выжившие.

— Всё правильно сделали, Дейдра, — ответил он. — С точки зрения человечности. Но не по инструкции! Выговор вы у меня всё же схватите!

Шеф хотел отчитать, тон строгий, грозный. Однако выговором меня не напугаешь. Это — малая мера воздействия, самое безобидное, что заслуживала за свои прегрешения. За выговор на Землю не спишут. Через полгода выговор снимается, а забывается ещё раньше.

Желая нагнать большей жути, шеф продолжил:

— И без премиальных останетесь! Никаких надбавок в этом месяце!

Я изобразила на лице сожаление и смиренно произнесла:

— Понятно.

— Да, и ещё: с вас рапорт, подробнейший отчёт о произошедшем. Тебя, Алекс, это тоже касается. Кстати, такой к тебе вопрос: где ты был, когда «Корвет» запросил пристыковку?

Нашивка… нашивка… Далась тебе эта нашивка!..

Глаза слипаются, закрываются сами собой. Строки на мониторе водят хоровод, закругляются к краям, кажется, что это вовсе не прямые. Потом всё сливается в одно серое пятно — пока не проморгаешься, ничего не разобрать.

Нужно писать отчёт, а тут — пристала эта нашивка. До неё ли теперь?..

Но всё же это важно. Нужно нашить на блузу бирку с именем и фамилией. Важно… Дело не в том, что бирка должна быть, а в том…

В чём?..

Вот чёрт! Сосредоточилась на экране и ахнула. Размышления насчёт нашивки попали в рапорт. Пальцы сами набрали текст. Пора передохнуть, всё равно до конца смены не успею завершить отчёт.

Встала, размяла конечности.

А что в ней такого? Не обязана я носить нашивку с именем. И бейджики нам не положены. Нет в контракте такого пункта, и должностные инструкции молчат по этому поводу. Половина персонала ходит без нашивок, за что регулярно получает втык от шефа.

Традиция! Шеф свято чтит традиции, вот и заставляет нашивать имена на одежду. Осталось со времён первых строителей «Ксении» — полувоенной организации космических монтажников. Те обязательно подписаны: имя, фамилия, номер подразделения, группа крови и всё такое прочее. Работа у них такая: экстремальная, в открытом космосе. Сделали своё дело и ушли — заложили каркас станции, запустили первые мощности и — на новый объект, нам тут делать больше нечего. Вот и мы: униформа армейского образца, так и просится нашить бирку с именем. Шеф, когда уходил спать, сделал мне замечание.

Ещё парочка разминающих движений, кровь расходится к кончикам пальцев. Приятно…

Дежавю! То же делала, когда увидела на экране жирную красную точку, которая обозначала положение «Корвета», приближавшегося к станции. Фу ты, чёрт, не нужно! Хватит на сегодня приключений.

Шеф, кстати, сам не носит никаких нашивок. И ничего — нормально.

Да ведь то — шеф. Кто ему что скажет? На то он и шеф, чтобы делать замечания. Да бог с ней, пришью сегодня, разумеется, после того, как высплюсь.

Присела за кухонный столик, налила себе кофе — какая кружка по счёту? Пятая?..

— Может, кофе? — спросила у Алекса.

— Нет, позже. — Упёрся в монитор, занят. Рапорт пишет, переживает.

Так тебе и надо! Поделом! Шеф и Алексу влепил выговор. За то, что тот прошатался большую часть дежурства неизвестно где. Подробности, к счастью, не всплыли, но выговор имеет место быть. И премию наверняка урежет…

Стоп! Нашивка!

«Дейдра, мне нужна помощь!..» Так он сказал? Беглец, там, в шлюзе.

Едва не опрокинула кофе на пол. Пальцы похолодели, не слушаются. Вернула кружку на стол.

Откуда он узнал моё имя?..

Сначала не обратила внимания — шок. Потом, вспоминая, задним числом объяснила это тем, что беглец мог прочитать имя на нашивке. Но как? Ведь её не было! Или была в тот момент?

Голова не соображает. Думай! Вспоминай! Закрыла глаза, сжала руками виски.

Попыталась представить. Майор говорит: «нет нашивки!..» Нет, не так. Не говорил он, просто посмотрел на блузку, как бы намекая. Мол, на моей рубашке нашивка есть, а на твоей нет. А может, просто пялился на мою грудь?.. Противная физиономия, белёсые глаза, пошловатый взгляд, совсем не похож на полицейского…

Ничего не значит. Могла переодеться у себя в каюте, ведь запачкалась же в шлюзе. Вот и надела другую блузку, новую, а ту, старую, на которой бирка есть, выбросила в стирку…

Опять мелю чепуху! С какой стати было переодеваться? Не запачкалась же! Это я придумала для копов: стало плохо, вырвало, запачкалась… Так хорошо сочинила, что сама скоро поверю. Недосып, потрясения, голова пустая, но нет ясности в уме.

Очевидно же — хоть и не помню точно, но не могла же я переодеваться в каюте. В присутствии беглеца! Нет, исключено…

Куртка! На мне была куртка! Всё правильно — в шлюзе холодно, вот и накинула куртку. А на куртке есть нашивка — это точно. Поискала взглядом, нашла. Вот она, висит на стуле, точнее — пристёгнута к нему.

Ага, именно сюда её повесила в самом начале дежурства и больше не трогала. Не люблю эту куртку, поэтому надеваю в самом крайнем случае. На видео, кстати, я тоже без неё. Это точно. Хотела было ещё раз просмотреть, убедиться, да вот нечего смотреть: почистила все ролики со всех камер, дабы потом невзначай как-нибудь не всплыло. Но куртки на мне не было, отчётливо помню…

Что за бредни? Чего насочиняла? Всё просто: звонил Алекс, видеофон был на громкой связи, а беглец всё слышал. Слышал, как Алекс назвал имя, слышал, как отозвалась, значит, так меня и зовут. Дейдра — ошибиться невозможно.

Или это было чуть позже? Проклятый недосып! Нельзя было вчера отдохнуть по-человечески?

Положила локти на столик, упёрлась лбом в руки. Вспоминай, растяпа! Идиотка, вспоминай!

Вот стоит беглец, опирается рукой о стену. Нет, не так. Плечом опирается о стену, а рукой придерживается за меня... «Дейдра, нужна помощь!..» А потом звонит видеофон… Нет, определённо звонок был позже. Или нет?..

Чёрт возьми, кого я оправдываю? Ведь он же — преступник! Майор так и сказал — опасные преступники. Подробности не сообщил, но дал понять, что они — преступники. Может быть, убийцы. А я сейчас сижу и выгораживаю его!..

А вдруг, майор — сам переодетый преступник? Беглец вроде бы на это намекал. Или мне только показалось?..

Чепуха всё это! Недосып. Усталый человек глуп. Сон разума рождает чудовищ. Бессонница рождает несуществующих чудовищ…

Гораздо важнее вопрос: что мне дальше делать? На кой чёрт приютила его? Куда теперь его девать? Куда спровадить? Засел у меня в каюте, выжидает чего-то…

Поскорей бы дежурство закончилось, как же спать хочется. Пойду к себе и… А там он! Спокойный же у меня будет сон, когда рядом некто, за которым гналась полиция. Ну и дура же я! Вляпалась…

Вот, чем он там сейчас занимается? Может быть, уже давно взломал дверь и ходит по станции, выискивает себе жертву? Или притаился и ждёт, когда вернусь в каюту… А в руке — нож…

Ой, нет, опять воображение разыгралось. Если беглец — не круглый идиот, то будет сидеть тише воды ниже травы. А судя по поведению, он — не идиот.