Я бросил на неё взгляд. — Чьи они?

— У нас там есть несколько, которые принадлежат семье. У моей кузины Уитни есть одна, у моих кузенов Сойера и Эльзы — по одной, а на самой ферме обычно держат как минимум две. Осенью мы катаемся на стогах сена, а зимой — на санях. — Она становилась всё более оживлённой по мере того, как говорила. — Они любят лошадей?

— Они любят всех животных. — Я откусил кусочек своего чизбургера, который был определённо лучшим из всех, что я когда-либо готовил. Жаль, что девочек не было здесь. — Они всё ещё пытаются уговорить меня на кота.

Винни рассмеялась. — Просто заведи кота. Я же сказала, что буду кормить его, когда ты на работе. В этом нет ничего страшного.

— Я подумаю об этом.

— Я думаю, детям полезно иметь домашнее животное, — продолжила она. — Это учит их ответственности и уважению ко всему живому.

— Ты говоришь, как Хэлли. Только более по-взрослому, хотя едва ли, — поддразнил я.

Она пихнула меня ногой. — Это всё правда. Твоя дочь умна. Она наверняка обо всём разузнала.

— Она любит узнавать всякое, — сказал я. — Задавать вопросы — её любимое занятие.

Винни подняла свой стакан с водой. — Что она делает со всеми своими знаниями?

— Она пишет истории. Ты бы видела, сколько тетрадей она заполнила.

— Мне это нравится. Любопытная, творческая душа, которая любит учиться.

— Почти так же, как она любит носки.

Винни рассмеялась. — Я видела, как она плавала в своих маленьких носочках для плавания. Она действительно ненавидит ходить босиком, да?

— Она действительно ненавидит это. Она просто слишком тревожится, чтобы получать удовольствие.

— Хм. Интересно, что она сделает, если я предложу ей покрасить ногти на ногах в последние выходные лета.

Я пожал плечами. — Не уверен. Я никогда не предлагал этого раньше.

— Так давай попробуем. Мне нужно работать в субботу вечером — я помогаю Милли со свадьбой, но я буду здесь в начале дня. И у меня есть куча цветов, из которых она может выбрать. Может быть, если она будет рада похвастаться своим весёлым лаком, она будет меньше волноваться по поводу босых ног?

— Может быть. Но не обижайся, если ничего не получится.

— Ни в коем случае, обещаю. Давай попробуем.

Я был тронут её предложением. — Спасибо. Это очень мило с твоей стороны.

— Мои младшие сестры постоянно разрешали мне делать им педикюр. Я сделаю его и Луне. — Затем она засмеялась. — Хочешь, я и тебе сделаю?

— Нет, — твёрдо сказал я. — У меня большие уродливые мужские ноги, и они останутся большими уродливыми мужскими ногами.

Она рассмеялась. — Ладно, как хочешь. А если ты слишком занят, ничего страшного.

— Я уверен, что, если я упомяну им об этом, они постучат в твою дверь в восемь утра в субботу.

— Отлично, — сказала она. — Мне нравится вставать рано. И если ты хочешь привезти их на ферму в эти выходные, мы можем сделать и это. — Она съела последнюю картошку фри. — Может быть, воскресенье подойдёт для этого. Сейчас уточню у кузины.

Хотя Винни предложила мне помочь с посудой, я отказался, так как она сделала большую часть работы по приготовлению ужина.

— Я сам, — сказал я ей, ставя обе наши тарелки в раковину.

— Ты уверен? — Она допила воду и поставила стакан рядом. — Я не против.

— Я уверен. Я привык к этому — в части меня не подпускают к еде, потому что я очень плохо готовлю, так что я всегда занимаюсь уборкой.

Она рассмеялась, прислонившись поясницей к тумбе рядом с раковиной. — Я думаю, что мужчина, который убирает, так же сексуален, как и мужчина, который готовит. Может быть, даже сексуальнее.

— Думаю, что парням в части на это насрать, — язвительно сказал я, включив кран. — Они просто и близко не подойдут к тому, что я приготовлю.

— Это нормально. Твои таланты таятся в других местах.

Я оглянулся и увидел на её лице лукавую ухмылку, от которой мои джинсы туго натянулись в промежности. — Спасибо.

— Не за что. — Она коснулась моей руки. — Ну, мне пора идти. Спасибо за… о! Я забыла рассказать тебе о предложении о работе.

— Предложение о работе? — Я сполоснул наши тарелки и поставил их в посудомоечную машину.

— Да. На должность организатора мероприятий в бутик-отеле в Ньюпорте, Род-Айленд. Сегодня я получила электронное письмо от нового менеджера — она проводила собеседование со мной в Нью-Йорке прошлой весной и запомнила меня.

— Классно. — Я вытряхнул лёд из её стакана, вылил воду и поставил его на верхнюю полку. — Ты примешь его?

— Я… я ещё не уверена. Но я определённо заинтересована. Мне просто нужно ответить на её письмо и сказать ей об этом.

Я кивнул, встревоженный тем, как скрутило моё нутро при мысли о её переезде на Род-Айленд. Почему это должно иметь для меня какое-то значение? — Круто. Поздравляю.

— Ещё слишком рано для поздравлений, но я немного взволнована. — Она застенчиво рассмеялась. — И, возможно, немного нервничаю.

— Почему?

— Я задаю себе этот вопрос весь день, и я думаю, что это просто потому, что это так далеко от дома.

Я повернулся к ней лицом, вытирая руки кухонным полотенцем. Она выглядела такой юной с этим встревоженным выражением лица. — Уехать из дома — это лучшее, что я когда-либо делал.

— Правда?

— Да. Мне было неспокойно. Я был беспокойным. Чувствовал себя тут взаперти. Я хотел подтолкнуть себя, посмотреть, на что я способен. — Я пожал плечами. — Мне нужно было проявить себя.

— Да. — Она прикусила губу. — Я не уверена, что испытываю такое же чувство замкнутости, но иногда я чувствую беспокойство.

— Ты должна согласиться. Не ограничивай себя.

— Спасибо. — Улыбаясь, она показала большим пальцем в сторону двери на террасу. — Мне выйти через заднюю дверь?

— Я провожу тебя, — сказал я, отбрасывая полотенце в сторону.

— Декс, я не ребёнок.

Я бросил на неё взгляд и направился к задней двери. — Не спорь со мной. Там темно. Ты же знаешь, какой я.

Она вздохнула, но последовала за мной на улицу.

— Спокойной ночи, — сказала она, помахав мне рукой. — Спасибо за… всё.

Я сложил руки на груди, желая, чтобы у меня была причина задержать её подольше. Или хотя бы прикоснуться к ней снова. — Не за что. Спокойной ночи.

Она прошла через небольшую лужайку между моей и её террасой. Убедившись, что она вошла в дом, я вернулся на кухню, чтобы продолжить уборку. Именно тогда я заметил её копчёную паприку на столешнице. Не раздумывая, я схватил её и снова поспешил на улицу.

Через десять секунд я постучал в её раздвижную дверь. Я увидел, что она проверяет свой телефон на кухне, и она удивлённо подняла глаза, прежде чем подойти и открыть.

— Что такое?

— Ты забыла это. — Я передал упаковку со специей.

— О, спасибо. — Она встряхнула ею и засмеялась. — Теперь я всегда буду думать о тебе, когда буду её использовать.

— Хорошо. — Мы стояли так мгновение, а затем я наклонился и нежно поцеловал её. — Спокойной ночи.

— Спокойной. — Она подняла на меня глаза, выражение её лица было немного растерянным, как будто этот жест застал её врасплох.

Меня это тоже застало врасплох, и я быстро повернулся и пошёл к себе.

Не успел я дойти, как она окликнула. — Эй, Декс?

— Да? — Я обернулся, боясь, что она спросит меня, хочу ли я войти, и зная, что я отвечу «да».

Она высунулась из дверного проёма, на её лице была игривая ухмылка. — Мне было весело сегодня.

— Мне тоже. — И тогда я расслабился, потому что знал, что будет дальше.

— Но я не люблю тебя.

Я усмехнулся в ответ. — Я тоже тебя не люблю.

Потом она исчезла, и я снова смог дышать.

* * *

— Ну что? Ты извинился? — спросил Джастин, забираясь на велотренажёр рядом с беговой дорожкой, пока я добегал к пятому километру.

— Да.

— И? — спросил он, начиная крутить педали.

— И всё было в порядке.

— В порядке?

Я пожал плечами. — Я принёс ей «Фрости». Она меня простила.