Теперь это имело смысл. — Не беспокойтесь, — легко сказал я. — Мы в разводе, но я разговаривал с ней сегодня утром.

Она кивнула и снова обратила своё внимание на девочек. — Что же. Что я могу предложить вам? И не волнуйтесь — нигде нет орехов!

Пока девочки расспрашивали её о каждом кексе, булочке и пирожном под стеклом, я снова проверил свой телефон, чтобы узнать, ответил ли мне Чип. Пару минут назад он написал, что они только проснулись и планируют позавтракать с мамой, сестрой и отчимом в девять, но могут заскочить ко мне около одиннадцати. Всё, что мне нужно было сделать, это дать ему адрес.

Я отправил ему адрес и попросил написать мне, когда он приедет, так как мы, возможно, уже будем в бассейне. Он сразу же ответил, что это не проблема и скоро увидимся.

— А ты, Декстер? — спросила Фрэнни Макаллистер, когда девочки выбрали себе завтрак. — Могу я предложить тебе что-нибудь?

Я взглянул на витрину и заказал кусочек киша.

— Хороший выбор, — сказала она. — Ветчина и Гауда — одно из любимых блюд Винни. Возможно, она даже придумала этот рецепт — она отличный повар.

— Папа ужасный повар, — заявила Хэлли. — Он пытается, но всё сжигает.

Фрэнни рассмеялась. — Папа Винни тоже не очень хорошо готовит. Но он хорош в других вещах, как, я уверена, и ваш папа.

— Он хорош в тушении пожаров, — с гордостью сказала Луна. — Он пожарный.

— Это очень важная работа. — Фрэнни улыбнулась, взяв с подноса кусочек киша. — Так, вам здесь или на вынос?

— На вынос, — сказал я, всё ещё немного опасаясь столкнуться с Винни. — Спасибо.

Через несколько минут мы расположились на парковке у церкви, девочки ели свои кексы на заднем сиденье, а я поглощал кусок киша на переднем, стараясь не испачкать свою белую футболку. — Девочки, не могли бы вы перестать рассказывать обо мне постыдные вещи каждому встречному?

— Какие вещи мы должны им рассказывать? — спросила Луна.

— Как насчёт того, чтобы вообще ничего не говорить, если тебе нечего хорошего сказать? Разве не это сказал Бэмби?

— Это сказал Тампер, папочка, — поправила Хэлли.

— Неважно. Просто больше не говорите людям, что я храплю, ругаюсь или у меня волосы в носу.

— Но ведь это так, — со смехом сказала Луна.

— Расскажите им о волосах на моей груди. Мне они нравятся. — Я доел последний кусочек бортика и проверил пакет на наличие салфетки. — Или о моих мышцах. Разве вы, девочки, не можете рассказать людям, какие у меня большие мышцы?

— Мы можем, — согласилась Хэлли, — но мышцы не такие смешные, как волосы. И мы решили, что нам всё равно, если ты будешь ругаться.

— Всё равно? — Салфеток в пакете больше не было. Я открыл бардачок.

— Нет, потому что нам нужны деньги в коробке для Будущего Кота. Так что ругайся сколько хочешь.

— Блять, — пробормотал я, не найдя нигде салфетки.

— Это доллар пятьдесят, папочка.

— Доллар пятьдесят! — Я повернулся и посмотрел на них на заднем сиденье. — Ты вчера сказала, что слово на букву «Б» стоит всего лишь доллар.

Хэлли мило улыбнулась. — Цены повышаются в воскресенье.

— Во имя Иисуса, — добавила Луна.

Снова развернувшись, я схватился за руль и откинулся на спинку сиденья.

* * *

После церкви я целых десять минут стоял на ступеньках рядом с гребаным Брайсом, пока Наоми осматривала девочек, словно ожидая найти следы небрежного обращения. — Ты уверена, что с тобой всё в порядке? — продолжала она спрашивать Луну.

— Я в порядке, мамочка.

Брайс всё это время разговаривал по телефону, вероятно, проверяя стоимость своего пакета акций. Он происходил из богатой семьи и не уставал рассказывать людям о своём дипломе Гарварда, инвестициях или парусной лодке. Меня сводило с ума то, что, когда он женится на Наоми, мои дочери будут жить в его доме. Они не принадлежали ему.

— Хэлс, хочешь, я перезаплету твои косички? Они не ровные. — Наоми потянула руку к одной из резинок, которую я завязал.

Хэлли оттолкнула её руку. — Нет, всё в порядке. Мы как раз идём плавать.

— Нам нужно идти, — нетерпеливо сказал я. — Я верну их к пяти.

Наоми вздохнула и поцеловала их обоих. — Хорошо. Будьте осторожны в бассейне, пожалуйста. И не забывайте о солнцезащитном креме!

Я взял девочек за руки и проводил их обратно к машине. По дороге домой я позволил им выбрать музыку, и, думаю, они поняли, что меня что-то беспокоит, потому что после того, как я заехал в гараж и заглушил двигатель, Хэлли отстегнула ремень безопасности и обняла меня сзади. — Сегодня утром ты получил десятку, папочка.

Я похлопал её по худенькому предплечью. — Правда?

— Да.

Я посмотрел через плечо на Луну. — Ну, а ты согласна?

— Да, — сказала она, ухмыляясь мне. — Это анонимно.

— Она имеет в виду единогласно (прим. пер.: anonymous (анонимно) и unanimous (единогласно) похожи по звучанию), — объяснила Хэлли.

— Спасибо. — Я открыл дверь машины, чувствуя себя немного лучше. — Кто готов пойти поплавать?

* * *

Девочки только-только переоделись в купальные костюмы, как приехали Чип и Мэрайя. Поскольку детям не терпелось залезть в воду, мы вышли к бассейну и сели в кресла у бортика. Я побрызгал Хэлли и Луну солнцезащитным кремом и заставил их подождать минуту, пока он высохнет, которую они отсчитали, стоя на верхней ступеньке бассейна, а затем прыгнули в воду.

Пока они резвились на мелководье, Чип и Мэрайя немного рассказали о том, что я пропустил на вечеринке, и о том, как им не терпится вернуться и осмотреть несколько мест для проведения свадьбы.

— Я слышала, что ферма «Кловерли» прекрасна, — сказала Мэрайя, — но Винни, кузина Чипа, упоминала и виноградники «Абеляр».

При упоминании имени Винни моя кровь забурлила, но я постарался не выдать своей реакции. — Я никогда там не был, но слышал, что там хорошо.

— Мы думали и о Чикаго, но переживаем, что не все смогут приехать, особенно если мы будем отмечать зимой, — сказал Чип. — Семья Мэрайи живёт не так далеко отсюда, так что это имеет больше смысла.

— Вы планируете этой зимой? Типа перед весенними сборами?

— Да. — Чип колебался. — Вообще-то, я подумываю о завершении карьеры после этого сезона.

Впервые я отвёл взгляд от детей. — Серьёзно?

Он пожал плечами. — Моя рука ослаблена, я устал, и я чувствую, что сделал то, что хотел. Я вроде как готов к следующему этапу своей жизни. Мы бы хотели создать семью.

Я снова сосредоточился на своих девочках. — Трудно будет уходить?

— Если бы ты спросил меня об этом в прошлом году, я бы ответил «да». Но сейчас я могу честно сказать «нет». — Он обнял Мэрайю и поцеловал её в макушку. — В жизни есть нечто большее, чем бейсбол.

Я рассмеялся. — Вот уж чего я никогда не думал, что услышу от Чипа Карсвелла.

Он тоже рассмеялся. — Времена меняются, не так ли? Но через некоторое время начинаешь понимать, что действительно важно, и это не деньги, не слава и не скорость твоего фастбола3.

— Не знаю, по-моему, эти вещи звучат довольно приятно.

— Так и есть, — сказал он, — но я смотрю на тебя и твоих девочек и думаю, что это чертовски круто, что они у тебя есть. Я бы легко ушёл ради этого.

— Ребята, давайте следить за своими словами? — прошептала Мэрайя, оглядывая все семьи у бассейна.

— Мне очень нравится быть их отцом, — сказал я. — Но я беспокоюсь, что развод навсегда испортит им жизнь. Или что я не смогу дать им всё, чего они заслуживают. Или что у меня не будет достаточно времени с ними.

Мэрайя наклонилась и коснулась моего плеча. — Мой отец растил меня один пока мне не исполнилась девять, и я знаю, что это нелегко. Он был полицейским и работал подолгу, и его беспокоили те же самые вещи. Но то время, которое у него было со мной, он использовал по максимуму. Ты тоже, я вижу.

— Может найдёшь работу с более стандартным графиком? — спросил Чип. — Это поможет?

— Может быть. Но я не могу сидеть за столом. И мне нравится то, что я делаю, и то, с кем я работаю. У меня приличные льготы. Мне нравится иметь три выходных дня подряд. — Я пожал плечами. — Я иногда думаю о том, чтобы подрабатывать на стороне, но я не уверен кем именно.