Риз стояла как вкопанная. — Мне не хочется слушать твои требования. Больше нет, Малкольм.

— Когда я, блять, получал все, что хотел? Это всегда была ты, ты, ты.

— Да, конечно. Это моя вина, что ты мне изменил. Все это моя вина, — сказала Риз.

И в первый раз она была так вымотана, как будто не хотела больше с ним сражаться. Это не было проблемой, потому что я мог сделать это за нее. Этот придурок не знал, с кем связался. Я ничего не мог сделать с его изменой, но я чертовски уверен, что не позволю ему говорить так с Риз или отжать дом бабушки.

— Что бы ты не хотел сказать, предлагаю сделать это быстро, — холодно ответил я.

— Наши юристы на связи. Вся информация передается между ними. Нет необходимости для личных встреч.

— Вот почему я не хотел встречаться с вами, — выплюнул он. — Я хотел поговорить с ней.

— Почему? — сказала Риз. — Ты думал, что сможешь запугать меня, чтобы мы пришли к соглашению?

Малкольм снова прошелся взглядом с меня на Тайлера, который молчал. Это был плохой знак.

— Послушай меня. Ты не хочешь этого делать. Твое драгоценное имя Максвелл не имеет такого веса, как ты думаешь. Мне нужно это здание. Моя работа в Halsey Group зависит от того, чтобы этот сраный спа был построен.

— Угадай что? — сказала Риз. — Ты ничего не получишь. Бабушка мне как мама, и она лучший человек, которого я знаю. Это первое здание, которое она купила с дедушкой, и это много значит для нее. Ты не получишь его и не расстроишь ее.

— Я так устал от этой семьи и твоего сентиментального дерьма. Это бизнес, и я хочу это здание. И ни один из твоих кузенов или твоя сучка сестра или ты не будете стоять у меня на пути, если я чего-то хочу.

Тайлер шагнул прямо к нему. — Уходи, или я клянусь Богом..

— Клянусь Богом, что, красавчик? — насмехался Малкольм. — Ты собираешь запачкать руки? Свою репутацию? Сколько ты стоишь без всего этого? Нисколько. Всё в порядке.

— Ребята, не ввязывайтесь в неприятности из-за меня, — сказал Риз, выглядя расстроенной.

Я шагнул вперед, намереваясь остановить то, чем бы это не было, пока не началось. Единственное оружие Малкольма- провоцировать нас, но было слишком поздно. Потому что через секунду он толкнул Тайлера, ударяя его в живот.

Следующие пару минут были, как в тумане. Тайлер ударил кулаком в челюсть Малкольма, а затем Малкольм отомстил, бросившись на Тайлера. Они оба упали на землю и не останавливались. Они скатились прямо в канаву между воротами и парковкой, которая выглядела недавно выкопанной, по колено и очень огромной.

Риз закричала.

— Прекратите! — гаркнул я, прыгая с ними в канаву.

Я оттащил Малкольма от Тайлера, отбросив его далеко, прежде чем протянуть руку моему брату. У него был разбит нос и он покачал головой, отказавшись от моей помощи. Я повернулся к Малкольму, указывая на него.

— Остановись, блядь, или я начну с того, на чем остановился мой брат.

— Уходи, Малкольм, — сказала Риз, стоя прямо. — Ты не получишь того, чего хочешь.

Он фыркнул. — Хуй с ним. Держу пари, если бы я попытался вернуться, ты бы приняла меня.

Риз закрыла глаза, сделав глубокий вдох.

— Ты такой кусок дерьма.

Я хотел ударить этого идиота, но я должен был помнить о Тайлере, иначе он бы снова ввязался в драку.

Парень в машине Малкольма держал телефон.

Он что, всё снимает?

— Что происходит? — раздался знакомый голос из-за ворот. Деклан бежал к нам, раздраженный, когда оценивал ситуацию, смотря на окровавленную губу Тайлера до красного лица Малкольма.

— Уходи сейчас, или я подам жалобу, — сказал Деклан.

— Не повезло, большой мальчик, — ухмыльнулся Малкольм. — Я буду подавать жалобу. А потом посмотрим, как пойдет.

— Ты пришел сюда, чтобы спровоцировать нас, — сказал Деклан. Меня всегда удивляло, что он может сохранять спокойный тон даже в таких ситуациях, но именно поэтому он был одним из лучших юристов во всем штате.

— Если ты сейчас позвонишь адвокату, он тебе скажет, что твои действия не помогут вашему иску. Знаете, что? Я позвоню ему прямо сейчас, а также в полицию. Посмотрим, что они скажут.

Мне не понравилась улыбка, которой сверкнул Малкольм. — Нет нужды. У меня есть то, за чем я пришел.

У меня не было времени проанализировать его слова. Риз была близка к потере самообладания. Она была сильным человеком, но даже сильнейший из нас нуждался в отдыхе время от времени.

Тайлер стоял неестественно неподвижно. Я инстинктивно понимал, что что-то не так.

Но он ничего не сказал. Мы смотрели, как Малкольм вернулся в машину и уехал.

Я сразу пошел к Тайлеру, и Риз тоже. — Ты в порядке? — спросила она его.

В то же время Деклан спросил: — О чем ты, блядь, думал? Мы знали, что он может выкинуть что-то подобное. Именно об этом я и предупреждал.

— О, черт возьми, Деклан. Просто будь безрассудным и глупым, как все мы на этот раз.

Тайлер говорил сквозь зубы.

— Деклан, — сказал я резко, — у нас нет времени на это прямо сейчас.

— Действительно? Почему? Что мы вы можете быть заняты прямо сейчас?

— Ну, мне, например, нужно попасть в больницу, — сказал Тайлер, и я был шокирован тем, как напряжен его голос.

— Что-то не так с моим плечом. Давайте позовем Сэма сюда, но я уверен, что мне нужно в больницу.

В тот самый момент я понял, что Тайлеру должно быть очень больно. Хоккей был жестокой игрой, и я много раз видел, как мой брат падал на льду, но он никогда так не реагировал.

Тейт

— Ну, это было дерьмовое-шоу, — сказал я позже вечером, когда мы с Лекси вернулись домой. Тайлер поехал в больницу с Риз, Декланом и Блэр, но он настоял, чтобы вечеринка продолжалась. Было невозможно утаить этот инцидент от моей семьи, но мы все равно старались делать так, чтобы этот день был лучшим для Трэвиса. Нам удалось повеселиться еще час, пока Деклан не написал, что Тайлер вывихнул плечо и возникли некоторые осложнения. Ему нужна была интенсивная программа восстановления.

Существовал реальный риск, что он будет отстранен в предстоящем сезоне. Это сильно испортило вечеринку, и даже Люк и Сэм не смогли придать ей положительного оттенка.

Трэвис всё воспринял спокойно. Предсказуемо, он не злился, что его вечеринка сорвалась, но он был зол, что мы не сказали ему о том, что Малкольм объявился.

— Да, было- сказала Лекси.

Весь дом был в нашем распоряжении, потому что Пэйсли проводила вечер с моими родителями. Они привезут ее завтра.

Мы сели на диван, и я потянул Лекси к себе на колени. Она тут же приземлилась на меня, ее бедра расположились по бокам.

— Прости за семейную драму, — сказал я.

— Ты не должен извиняться. Я рада, что вы помогаете друг другу.

Мне нравилось то, что она не осуждала, что она понимала, как я ценю свою семью. Казалось, она тоже ценила это. Но я не мог не задаться вопросом, будет ли это слишком для нее в какой-то момент.

— О чем ты думаешь? — спросила она.

— Неважно. Что за это за улыбка?

— Я только что вспомнила, что ты сказал мне сегодня, что любишь меня, и что ты желаешь, чтобы вечеринка закончилась. А теперь все действительно закончилось.

Я ухмыльнулся. — Именно так. Я покажу тебе, что произойдет прямо сейчас, и тебе это понравится.

— О да? — спросила она в дразнящем тоне.

— Я, блядь, обещаю, Лекси. Я весь день ждал того, чтобы побыть с тобой наедине. Мне нравится, когда мы проводим время с Пейсли, но мне также нравится, когда мы одни. Ты приземляешь меня. Ты уравновешиваешь меня.

Я поцеловал ее в шею. — Ты заводишь меня.

Она захихикала, ерзая у меня на коленях.

— О, я действительно возбуждаю тебя, и очень быстро. Я получу приз?

— Да. Ты всегда получишь все, что захочешь, Лекси. Все, что ты только пожелаешь, скажи мне, и я найду способ сделать это, дать тебе именно то, что ты заслуживаешь.

— И что же это? — спросила она, распахнув глаза.