— Я на работе около восьми-девяти часов в день, так что утром ты мне понадобишься. Я всегда готовлю завтрак для Пейсли и меня, и мы едим вместе. Или же, ты можешь делать все, что считаешь лучшим для нее. Я не из тех, кто думает, что каждый момент в жизни ребенок должен учиться. Я думаю, что им нужно позволять и развлекаться тоже.

На моем лице появилась усмешка.

— О, Боже мой, я думаю, что вы вид, который собирается исчезнуть. Я не слышала эти слова от родителей вечность. Спасибо, что подумали об этом. Я придерживаюсь такого же принципа. Развлечения позволяют им увидеть этот мир под другим углом. Это их способ обучения. И не многие люди верят мне, но то, чему они учатся, получая удовольствие, запоминается ими чаще, чем изучение книг. Это то, как они поглощают мир, и это естественно.

Впервые сегодня уголки его рта приподнялись в маленькую улыбку. У него было две ямочки. Мой пульс участился. Серьезно? Почему он такой горячий? Я никогда не думала, что ямочки сработают на этом человеке, но так и было. У меня было предчувствие, что ничего не может не выглядеть сексуально на нем.

— Ты мне нравишься, мисс Лэнгли.

— Ну, я люблю учить детей. Поэтому я стала учителем начальной школы. Вы часто уезжаете из города по делам? Я имею в виду, мне придется спать здесь или где-то поблизости?

— Я иногда уезжаю из города. Но когда это происходит, мои родители или бабушка обычно проводят ночь с Пейсли.

— У вас большая семья? — спросила я, немного с завистью. Мои родители были иными. Этим летом мне было одиноко. Моих лучших друзей: Дженни и Эллы, не было в городе. Они обе работали в языковом лагере в Луизиане. — Это здорово.

— Да, так и есть.

Он не упомянул, так что я должна была спросить: —Почему они не проводят лето с Пейсли?

Я осеклась. — Простите, если я нарушаю границы.

— Нет, все в порядке. Они предлагали, но Пэйсли энергична, как и все дети, я думаю….. и не важно, насколько мои родители и бабушка думают, что они могут угнаться за ней, они на самом деле…. это не так.

— Это имеет смысл, — улыбнулась я.

Обычно, дети используют в своих интересах членов семьи, а вот с няней они, как правило, ведут себя лучше.

— Могу я с ней познакомиться?

Он заколебался. — Будет лучше, если она не будет знакомиться с каждым кандидатом.

— И учитывая, что ты не хочешь делать это в долгосрочной перспективе, это, вероятно, не сработает, так что это не имеет смысла.

— О, хорошо.

Я немного сдулась, но старалась не показывать этого. Я расправила волосы руками, скрестила и распрямила ноги. Несмотря на ледяной холод внутри из-за кондиционера, моя кожа была немного липкой от жары снаружи. Я подняла глаза на него и, к своему удивлению, застала его, смотрящим на мои ноги. Мурашки покрыли мою кожу, почему он смотрел? Ладно, может это и к лучшему, если я не получу эту работу.

Мне нужно было проветрить голову, пока он на меня смотрел, я не могу даже представить, что бы я чувствовала, если бы была рядом с ним слишком долго. Возможно, лучше не знать.

— Я все еще хотела бы узнать немного больше о работе. Во сколько я должна быть здесь?

— С девяти утра до шести вечера. Я прихожу домой и ужинаю с Пейсли.

— Хотите, чтобы я тоже готовила? Мои навыки не стоят рядом с шеф-поваром, но я могу готовить простые блюда.

— Нет, все нормально. Я всегда готовлю ужин.

Я понятия не имела, почему, но мысль об этом заставила меня упасть в обморок. Я могла представить этого парня на кухне, с закатанными рукавами.

— Хорошо, тогда, я полагаю, что это все, верно? — спросила я.

— Чем бы ты занималась с моей дочерью? — резко спросил он.

— Ну, сначала я бы узнала ее немного и посмотрела, чем она любит заниматься в свободное время, узнавая, любит ли она книги, или гулять на природе, или проводить время дома. Все дети разные. До сих пор у меня не было возможности сосредоточиться только на одном. Но я бы с удовольствием.

Мои слова затихли, когда топот ног взревел от винтовой лестницы слева. Я инстинктивно посмотрела в том направлении, заметив активную девятилетнюю девочку, спускающуюся по лестнице в спешке.

— Папочка, можно мне на задний двор? — воскликнула она, ее темные каштановые волосы окутывали ее. Она была в розовой хлопчатобумажной пижаме с босыми ногами. Она притормозила, когда увидела меня широко распахнув глаза.

— Прости, папа, я не знала, что ты с кем-то.

— Эй, Пейсли, — сказал он.

О Боже мой. Я почувствовала в его голосе улыбку.

Когда я повернулась, чтобы посмотреть на него, мое сердце забилось. Он полностью изменился. Его лицо полностью загорелось. Теперь его глаза не были напряжены. Они были очень счастливы.

Да, задумчивый Тейт был горяч, но улыбающийся, счастливый Тейт был потрясающе красив.

Пэйсли побежала к пульту от телевизора, и хотя мне понадобилась секунда, чтобы понять это, он игриво пытался заблокировать ей путь до него.

— Что ты думаешь, ты делаешь?

Он схватил ее на половине пути, щекоча ее маленький животик.

Боже, это слишком для моих гормонов.

— За шоколадом, папочка.

Ее невинные зеленые глаза мило смотрели на отца. Вся сцена была очаровательной.

Он посмотрел на консоль через плечо.

— Ты крадешь шоколад каждое утро?

— Я не краду его. Я ем. Ты никогда не говорил мне, что мне нельзя есть шоколад утром, пока ты не видишь.

— Так и есть, я не уточнял. Моя вина.

Он рассмеялся. Я не могла не улыбнуться. Пейсли была счастливой маленькой девочкой.

Тейт посмотрел прямо на меня, и мой желудок сделал сальто.

— Лекси, это Пейсли. Пейсли, это Лекси. Я беру у нее интервью, чтобы она стала нашей новой няней.

Он отпустил свою дочь, и когда Пейсли поднялась, она с любопытством посмотрела на меня.

— Ты красивая, — сказала она.

— Спасибо, — ответила я.

Она с тоской посмотрела на мои заплетенные волосы.

— Можешь научить меня это делать?

— Конечно. Я могу заплести тебя прямо сейчас, если хочешь. У тебя есть зеркало?

— Да.

Она указала на стену напротив пульта для телевизора.

В углу было зеркало, которое я не заметила. Я вопросительно посмотрела на Тейта, и он кивнул.

Взяв Пейсли за руку, я повела ее к зеркалу в пол.

— Хорошо, давай сделаем это боком. Таким образом, чтобы ты могла видеть, что я делаю.

Её волосы были шелковистыми и уже идеально расчесаны, так что их было легко заплести.

— Папочка, можешь снять это на телефон? Так я смогу, сделать это позже.

— Конечно, — сказал он, поднимаясь прямо рядом с нами. Это было самое близкое, что было с тех пор, как он проводил меня в дом. Я не могла сдержать рваные вдохи. Мои пальцы немного дрожали, и я потеряла фокус на несколько секунд. Его тело излучало жар и мужественность. Быть в нескольких сантиметрах от него, сбивало меня с толку.

— Вот, мы закончили, — сказала я несколько минут спустя.

Пейсли посмотрела на свою косу в зеркало, широко улыбаясь.

— Мне нравится. Папочка, когда мы завтракаем?

— После того, как мисс Лэнгли уйдет. Почему бы тебе не пойти в свою комнату и переодеться, и я позову тебя, когда все будет готово, хорошо?

Пейсли кивнула, направляясь к лестнице.

— Она очень хорошо себя ведёт, — сказала я после того, как она была вне зоны слышимости, а мы все еще стояли рядом с зеркалом. Он был на фут дальше, чем во время записи, но всё ещё был слишком близко, чтобы меня нервировать. Я не могла понять, как его близость могла так сильно повлиять на меня. Но я подозревала, что Тейт Максвелл был человеком, который повлиял бы на всю комнату, независимо от того, сколько в ней было людей. Он имел доминирующее нутро, которое занимало все доступное пространство.

— Она замечательный ребенок, — сказал он, глядя на меня отрываясь от телефона с легкой улыбкой.

— Ладно, тогда я пойду. Позвоните мне, если вы поймете, что я подхожу.

Когда мы начали идти к двери, я спросила:

— Как долго, по-вашему, вам нужно будет принимать решение?