— Мы должны поговорить об этом с твоим отцом, — сказала она, возвращая меня в настоящее время.

— Спросить меня о чем? — спросил я, войдя в комнату.

Пейсли закричала, спрыгнула с кровати и пошла прямо ко мне.

— Папочка, я хочу сделать мою комнату розовой, — сказала она, уставившись на меня своей зубастой ухмылкой. — Всю.

Я посмотрел на Лекси, не спеша оглядывая комнату. Я старался сохранить здоровый баланс между тем, что позволял моей дочери, и тем, что было под запретом. Я не хотел, чтобы она росла испорченной и избалованной, но я не мог найти хоть одну причину, чтобы запретить ей розовую комнату.

— Хорошо, — сказал я. — Не вижу проблем.

Она еще раз закричала и побежала обратно к Лекси, прыгая на кровать.

Лекси избегала моего взгляда. Я пристально наблюдал за ней. Она пропустила завтрак этим утром. Она написала мне, что проспала, но я подумал, что это не единственная причина. Последнее, чего я хотел, это чтобы ей было неудобно, но, черт возьми, просто быть с ней в этой комнате, в комнате моей дочери — я не мог ясно мыслить. Не тогда, когда дело касалось Лекси, и не тогда, когда я видел, как легко она заставила Пейсли улыбаться. Она также зажгла во мне внутреннюю радость, на которую я не думал, что способен.

— Папочка, уже шесть часов. Мы можем позвонить мамочке? — спросила Пейсли, выпучив глаза.

Я протрезвел мгновенно, чувствуя, что кто-то выкатил на меня ведро льда. Вечером в понедельник мы звонили Норе.

— Да. Позвони ей со своего телефона.

— Я буду внизу, — сказала Лекси, смотря между нами. — Я пойду придумаю что-то на ужин.

— Ты не должна этого делать, Лекси. Я позабочусь об этом после телефонного разговора. Это ненадолго.

Это всегда было быстро. Нора редко интересовалась подробностями жизни Пейсли.

— Ладно. Я подожду внизу и оставлю вас наедине.

После того, как Лекси ушла, я позвонил Норе по FaceTime. Звонок был для Пейсли, а не для меня, так что я отдал телефон ей, чтобы было видно ее одну на экране, но я был рядом, пока они говорили. Это вошло в привычку. Я хотел уберечь свою дочь от всех, включая ее мать.

— Привет, мама, — сказала Пейсли, когда включилась камера.

— Привет, милая, — сказала Нора. — Что это позади тебя?

— Это гирлянда, мама. Мы с Лекси повесили ее сегодня. Она помогает мне переделать мою комнату в комнату принцессы, и папа сказал, что я могу покрасить стены в розовый.

— Похоже, вы хорошо ладите с Лекси, — прокомментировала Нора.

Поскольку Лекси была в нашей жизни, Пейсли упоминала о ней несколько раз своей матери.

— Да. Она очень дружелюбная, и она такая красивая, мамочка. У нее длинные темные волосы, и она учит меня, как их заплетать.

— Молодец, — сказала Нора.

Ее глаза уже выражали абсолютное безразличие.

Черт возьми. Каждые несколько недель у нее было 10 минут с нашей дочерью. Разве она не могла хотя бы сейчас сосредоточиться на ней?

— Нора, Пэйсли хочет рассказать тебе о своих выходных, — сказал я с нотками предупреждения в своем голосе.

Она сразу же посмотрела на камеру.

— Как прошли твои выходные, милая? — спросила она.

Мои внутренности скрутились в узел. Она всегда задавала открытые вопросы, чтобы Пейсли могла говорить сама по себе, а Нора должна была отвечать только да или нет или улыбаться в нужных местах. Меня это, блядь, достало, потому что моя дочь заслуживала большего. Каждый ребенок заслуживал заботливых родителей, которые их любили, которые их хотели. Пэйсли была такой маленькой, когда Нора ушла, так что я не думал, что она понимала, какие должны быть отношения с матерью, но совсем скоро у нее начнётся подростковый период, и она была очень наблюдательной.

Она уже предлагала мне найти леди, чтобы мы проводили время все вместе, ради Бога.

Телефонный звонок закончился через несколько минут, менее чем через десять. Я заставил себя выдавить улыбку, когда посмотрел на Пейсли. — Хочешь спуститься на ужин, тыковка?

— Да, папочка.

Раздражение и вина пронеслись через меня, когда мы спускались вниз с Пейсли.

Как только я вошел на кухню, негативные эмоции растворились в воздухе. Лекси танцевала вокруг острова. Ее коса распустилась, она двигала бёдрами и подпевала песне, которую она включила на своем телефоне.

Пейсли завизжала от смеха, идя прямо к ней. — Ты умеешь танцевать. Пожалуйста, научи меня, Лекси. Папочка не умеет.

Ее глаза расширились, а затем она покраснела, бегая взглядом с меня на Пейсли.

— О, мне так жаль, — сказала она, пытаясь остановить музыку. — Я думала, вы будете наверху некоторое время.

— Нет, мы уже здесь. Все закончилось, — сказал я, свернув за угол и подойдя к ней. В ближайшее время я не смог бы забыть образ ее качающихся бедер. Все касающееся ее было заклеймено в моей голове. Как она танцевала, как она улыбалась, как вкусно она краснела, когда я даже смотрел на нее.

— Вы двое занимайтесь своими делами, пока я готовлю ужин, — сказал я.

Пейсли улыбнулась, хлопая в ладоши. Лекси увеличила громкость, поддавшись телом ритму. Черт, я должен был отвернуться от Лекси или я должен был подойти к ней и поцеловать ее без раздумий прямо перед своей дочерью.

Ужин не был достаточно сложным, чтобы это отвлекало мое внимание от Лекси. Я сделал макароны с сыром и с кусочками ветчины. Он был готов через пятнадцать минут. Девочки не показывали признаков заинтересованности, даже когда я накрывал на стол.

Секундочку. Они смотрели друг на друга задумчивым взглядом. Мне сразу стало понятно выражение лица Пейсли. То же, что было у нее, когда они с Тайлером бросали петарды.

Когда они обе посмотрели на меня, я нахмурился.

— Что бы вы не задумали, не делайте этого, — предупреждал я.

Пейсли вытянула нижнюю губу. Глаза Лекси расширились. Ее рот был в форме О.

Моя дочь опустила плечи, вытягивая голову в мою сторону.

— Нет, мы не можем сделать это сейчас. Это не сработает, если он думает, что мы что-то задумали, — объясняла Пейсли Лекси.

— Я понимаю. Мы должны удивить его, — ответила Лекси серьезным тоном, как будто она проводила психологический сеанс.

Это желание поцеловать ее стало невозможным.

Держи себя в руках, Тейт. Твоя дочь здесь.

Мы все сели, съев макароны с сыром в мгновение ока. После ужина Пэйсли пошла в гостиную. Ее любимое шоу было включено.

— Что вы с Пейсли планировали? — спросил я Лекси, когда она помогала мне убирать со стола.

Она посмотрела через плечо, хихикая.

— Действительно. Как я тебе расскажу. Мы все еще планируем это. Нам нужно больше времени для наступления.

— Черт, ты очаровательна, Лекси.

— Я думала, что опасна для тебя.

— Так и есть. Но мне нравится жить в опасности. Ты мне нравишься, Лекси.

После развода, были только я и Пейсли. Случайные свидания не считались. Я не хотел, чтобы кто-то был рядом с нами. Это было само собой разумеющееся, а теперь всё поменялось. Я хотел, чтобы Лекси была с нами. Но она почти готова была уйти из-за этого сумасшедшего влечения между нами, и мне нужно было знать почему.

— Почему ты хотела уйти?

— Мое бессвязное объяснение не имело смысла, да?

— Я понимаю твои опасения с профессиональной стороны, даже если я не согласен с ними. Пейсли не твоя ученица.

Она улыбнулась мне. — Мама сказала что-то похожее.

— Но это не единственное, что тебя беспокоит, не так ли?

Ее глаза выпучились.

— Похоже, ты не веришь в отношения, и это совершенно понятно после развода.

Я подошел ближе, наблюдая, как она дышит. — Лекси, у меня есть шрамы, я не буду отрицать этого. Но знай. Последние несколько недель, все о чем я мог думать, это как добраться домой к Пейсли и тебе или видеть тебя по утрам.

— Тейт, господи… то, что ты говоришь.

Я приблизился к ее губам, опуская руки вниз на ее талию. Она сжала мое запястье.

— Ты не можешь поцеловать меня здесь. Не сейчас. Пейсли в соседней комнате, — прошептала она.