— А может я — шпиён Гондураса? А вот это все…, - Косов покрутил рукой перед своей физиономией, — умелый грим?

Анастасия поджала губы:

— Дурак! Как есть дурак! Не шути так больше! Никогда так не шути!

— Ну ладно…, - примиряюще протянул он, — А если так: я пришелец из далекой Галактики, инопланетянин со звезды в системе Сириуса. Вот — внедрился в тело молодого землянина, и пытаюсь понять — как вы тут живете.

Женщина развеселилась:

— Ну — это — другое дело! Это как у Толстого, в «Аэлите»? Здорово! Кстати… это и правда много бы объяснило! А расскажи, как там у вас на Сириусе? Как вы живете?

Косов хмыкнул, почесал нос, и его — «понесло»!

И про самолеты на триста и пятьсот пассажиров; и про космические полеты и спутники Земли, и про заводы-фабрики; и про поля и технику на них; про телевизоры и сотовые телефоны. Ну и про — медицину на Сириусе! А как же — Настя же врач, ей это интересно в первую очередь!

Ивану нравилось, как широко открытыми глазами с восторгом смотрит на него Настя.

— А как там у вас… сириусянки и сириусяне? Ну… как там с отношениями между мужчинами и женщинами? — прикусила губку, пытаясь скрыть улыбку, женщина.

— Х-м-м… ну как… как всегда, в общем-то. Сложно все! Вроде бы и проще… но и сложнее.

— Да? Интересно-интересно! Расскажи, а? Ну, вот — как у вас там они одеваются, ваши сириуски… или все же — сириусянки?

— Правильно — сириусянки! — менторским тоном продекларировал Иван, — А одеваются… Ну вот слушай…

И опять — рассказ на полчаса! Женщина то ахала от непристойных, по ее мнению, нарядов юных и не очень прелестниц с далекой планеты; то задумчиво покусывала губки; то хмыкала, негромко шепча: «Интересно-интересно!».

Они уже давно прошли поворот к ее дому, что Косов заметил лишь вскользь, а Настя, похоже и вовсе не заметила. Потом она задумалась, и вынесла вердикт:

— А ведь Юра Гиршиц прав — тебе же книжки писать надо, а не «ать-два» тренировать. Вон как ярко все описал, интересно! Красочно все, с подробностями! Откуда в тебе такая фантазия, Вань?

«Ну… фантазии там — немного, в общем-то… Что было в будущем, то и рассказал!».

Они повернули, чтобы вернуться к дому женщины по другой улице. И Косов с неудовольствием отметил, что чем ближе они подходили, тем менее уверенно выглядела подруга.

— Вань… Давай покурим, а? — опустив голову, попросила она.

Они покурили, помолчав.

— Вань… знаешь… Вот не знаю, как сказать…, - еле слышно пробормотала она.

«Не… ну почему так, а? Вот красивая женщина! Умная! Опытная! Командирскими качествами обладает в полной мере — опять же! Но вот как принять окончательное решение… так вот — ни бе, ни ме! Имею в виду — решиться на адюльтер с молодым курсантом! Похоже, что «таракашки» в ее голове — ой-ой какие! Зрелые такие, матерые!».

— Мне кажется… я не готова принять решение. Вань! Ты пойми, а? — робко посмотрела она на Косова.

Иван откашлялся:

— Что… даже чаем не напоишь?

Настя задумалась, потом повеселела:

— Нет, ну чаем-то — почему нет? Напою, конечно! Только… Ваня… Только чаем, да?

Иван угукнул.

По поскрипывающей деревянной лестнице они поднялись на второй этаж.

«Как интересно — дом кирпичный, трехэтажный, а лестницы — деревянные!».

Когда Настя открыла ключом простенькую дощатую дверь, они зашли в крохотную прихожую с тусклой желтой лампочкой под потолком.

— С вечера и до утра ТЭЦ снижает напряжение в сети, поэтому свет у нас по ночам — вот такой! — стараясь не глядеть на него, наигранно бодро объяснила хозяйка.

«Малюхошная кухонька, и чуть больше — комнатка! — успел заглянуть любопытствующий субъект в домовладение военврача, — Однако санузел — присутствует!».

— Сейчас я примус раскочегарю и чайник поставлю! — попыталась улизнуть на кухню Настя.

Косов, ухватил ее за руку и потянул к себе. Заглянул на секунду в светло-голубые глаза, увидел там что-то похожее на страх, но не увидел ни возмущения, ни злости, а потому — впился долгим поцелуем в такие податливые и прохладные губы женщины. Она постояла, опустив руки, но потом — обняла и стала отвечать на его поцелуи. Сначала робко и чуть заметно, но потом — посмелее.

— Ох… отдышаться-то дай! — судорожно дышала Настя, — Вань… но ведь только чай, да?

«Хрен вам! Вперед, пехота!».

И снова он ухватил ее посильнее, добавив к поцелуям и поглаживания, и потискивания ее спины, талии и ниже. Вот ниже — стоит задержаться! Скорее почувствовав, чем услышав ее постанывания, он подхватил ее на руки и понес в комнату. Там — продолжил, и даже усилил натиск!

— Ну что же ты… Нахал! Обманщик! — пыталась внести ясность в свое отношение к происходящему женщина, но Косов не особо-то и давал ей такой возможности. За поцелуями, объятиями и тактильным поверхностным изучением женского тела, логично воспоследовали и попытки его разоблачения. Это самого тела.

— Ваня! Ну что же ты… Ну подожди же…

Хотя попыток физически воспрепятствовать его действиям не было. Настя даже не мешала ему, просто — не помогала.

— Погоди… погоди же ты! Ну все, все! Дай… дай я сама разденусь! — это прозвучало уже более решительно.

Отдуваясь и пытаясь восстановить дыхание, Иван отпустил женщину и сделал шаг назад.

— Вот же наглец. Вот же нахал и обманщик… Чай попить он напросился! — она расстегнула еще не расстёгнутые им пуговицы на гимнастерке, и стянула ее через голову, оставшись в белой нательной рубахе. Потом отвела руки за спину и принялась расстегивать пуговицы юбки, подняв голову и попытавшись сдуть с лица выбившуюся из прически прядку волос.

Наткнувшись на его взгляд, женщина замерла, еще раз машинально дунула уголком рта на непослушную прядь:

— Ты бы вышел, а? Я… я стесняюсь…

«Ну уж нет! Выйди я и что? Нет, она вроде бы и решилась, но… Разденется, нырнет под одеяло. Успокоится от того немногого возбуждения, которое вроде бы уже есть и опять начнет трястись от страха? Опять — раздумья? Водевиль какой-то, мля…».

Он снова обнял ее и прижал к себе. Стал целовать, взял ее руки и завел их себе на шею.

«Пусть лучше обнимает! А с юбкой и прочим — сам справлюсь!».

По мере оголения женского тела, Настя все сильнее дрожала. Но — не препятствовала, и даже начала чуть слышно постанывать.

«Белье бы ей сменить. На то — красивое, которое так «навострились» шить в ателье Красно-Сибирска!».

«А вот кровать… это нечто! Узкая, скрипучая, изрядно продавленная! Не то стандартная армейская, не то — узкая девичья!».

Иван старался быть максимально ласковым, нежным, неторопливым. Но подруга по-прежнему не проявляла никакой инициативы. Была податливой, но не более. Освещение в комнате было только то — из прихожей, да виднелась чуть менее темная щель между неплотно задвинутыми портьерами на окне. Его ласки, поцелуи и прочие изыски, к полному его недоумению, не повлекли практически ничего. Никакой волны встречной страсти, даже интереса вроде бы не было. Вроде бы…

«Итить твою… она что — фригидна? Или просто — боится? Но ведь не девчонка семнадцатилетняя! Явно знает, что мужчине нужно от женщины. Как-то не вяжется это с той бойкой Анастасией, какой она было до этого!».

Но… терпение и труд — все перетрут! Иван продолжил целенаправленно и методически верно вести действия по развращению отдельно взятой особи женского пола. Ведь опыт-то — был, есть! И его — не пропьешь, как известно!

«Ну вот — хоть что-то! Хоть целоваться начала с интересом, и обнимает уже довольно активно!».

А вот при попытке перейти к ласкам руками в «зоне бикини», он встретил сопротивление. Но — довольно вялое и быстро сломленное!

«Ага. Все же — не фригидна. Смазка женская — в наличие!».

— Ну давай же уже…, - простонала подруга.

И он — попробовал. Но… Судя по всему — у нее действительно уже давно никого не было.

«Ладно… чуть дольше придется… По чуть-чуть… Ласковее, нежнее и деликатнее!».

В какой-то момент, Настя застонала, крепко прижалась к нему, чуть не задушив его руками: