Как оказалось, Иван здесь не был — «супер-пупер» спортсменом. Очень неплохо выступил, но результатов особых не показал. Неплохо, но и не более того! Тот же Амбарцумян, к примеру, на турнике и брусьях — вытворял хрен знает что! Да и остальные были парнями спортивными. Сейчас вообще в СССР, особенно в городах, сложился некий культ физкультуры и спорта. Секции, кружки, соревнования… Как, кстати, и в Германии — насколько Косов помнил по прошлому-будущему. И читал, и смотрел в Интернете.

«Стоит задуматься и «подтянуться»!». В лучшие стремиться — ни к чему, но в пятерку лучших спортсменов роты… Почему бы и нет?».

Некоторое неудобство доставляли… воспоминания. Ага! Именно — они. В первый день, такой богатый на события, все прошло спокойно, спал как сурок.

«А вот вчера… Вчера — да… пару раз просыпался ночью. И не вспомнить ведь — что именно снилось… так только — смутные образы. Вроде бы… Ритка Рыжая. Но… Но… А значит что? Значит нужно максимально загрузить тело. Пусть даже перед сном — пару часов-то после работ и перед отбоем — есть! Турник, брусья… Вон — Сержа-Сергея припахать — пусть ара поучаствует инструктором-наставником! Да и зачеты здесь стоит все досдать! Сколько бы их не осталось!».

Дрова рубить, как советовал незабвенный А. Челентано? Так нет сейчас и здесь дров! А значит — физкультура и спорт!

«Сублимируем повышенное либидо в крепкое тело и здоровый дух!».

Уже через пару дней стало понятно, что, то сало и хлеб, которое было съедено в первый вечер — было очень даже «в жилу!». Очень уж к отбою жрать хотелось!

«Надо искать способы выйти в город, подзакупиться продуктами хоть сколько-то длительного хранения — то же сало, хлеб или сухари. Или вот — сухофрукты! Должны же здесь на рынках торговцы из Средней Азии быть?».

Можно ли выйти в город даже еще не курсанту? Да хрен знает! Но — и времени на это не было, все занимали работы.

Однако скоро стало ясно, что такая возможность — легально покинуть стены училища — есть. Несколько раз в неделю из училища отправлялись машины в город — возить белье в городскую прачечную «коммунхоза», за мукой для пекарни и еще какими-то повседневными нуждами. Отряжали на эти работы одного курсанта из числа оставшихся в училище — как знающего человека, и пару-тройку парней из хозвзвода.

— Тащ сержант! Разрешите обратиться! — подошел Косов перед отбоем к Ильичеву в туалетной комнате, — Разрешите завтра в город выехать, в составе той группы, которая в прачечную белье повезет.

— Почему ты? — покуривая в открытую фрамугу окна спросил сержант.

— Да где-нибудь тормознемся, где к рынку поближе, закуплюсь салом, хлебом, да еще чем. По вечерам же жрать хочется — как из пушки!

— Я чего-то, Косов, не пойму… То, что ты не жадный и с товарищами делишься — это, конечно, хорошо. Но… Откуда у тебя деньги?

— Так я, тащ сержант, почти два года на Севере работал, в разных местах. А там зарплаты — не чета местным. Подкопил, вот — одежды купил, да и осталось изрядно. И зиму, перед поступлением — тоже без дела не сидел, работал. Так что — деньги есть еще.

— Одежда, часы, портсигар, расходы всякие… Тоже — не копейки. Какие же там зарплаты, что столько скопить можно?

— Ну-у-у… если по минимуму — триста пятьдесят. Но это — если сидеть на жопе ровно. А если работать — и пятьсот, и шестьсот выходило. У нас мужики некоторые и до тысячи рублей в месяц зашибали!

Все оставшиеся у него деньги хранились в потайном кармашке верхнего клапана его ранца. На расходы оставил себе около трехсот рублей, посчитал, что хватит на первое время.

— Неплохо. Ладно, Косов, поедешь завтра в группе, что белье в прачечную повезет. Только… водки не вздумай покупать!

— Т-а-а-щ сержант! Я вообще — спортсмен! А потому полагаю, что водка — зло!

В ответ получил ироничный взгляд и хмыканье сержанта.

Утром они втроем закидали в кузов «захара» тюки с грязным бельем, которое им выдала пожилая толстая кастелянша.

«Какая забавная тетка — поперек себя шире! Ростом — да полтора метра, не больше. И в толщину… Интересно было бы замерить — больше ли она в толщину, чем в длину? М-д-я-а-а… какая-то херня в голову лезет! А вот этот «захар» училищный… Как я понял — он в училище — далеко не единственный, еще пару штук видел, и «полуторки» тоже мелькали. Говорят, у начальника еще «эмка» есть. Интересно, а можно ли здесь, так сказать — без отрыва от учебы освоить это транспортное средство? И сдать на «права», конечно! У меня же в зачетке по ГТО есть такие пункты — обучение вождению грузового, легкового и мототранспорта!».

У КПП их ждал сопровождающий из курсантов.

«Ба! Знакомая морда! Петя Камылин!».

— Здорово, Петро! — с улыбкой поприветствовал он курсанта.

— О! Ваня! Ты тоже в прачечную? Ну вот… прокатимся, поболтаем! Покурим твоих вкусных папирос! — «ишь, морда хитрая, сразу «фишку» сечет, где «халява» имеется!».

Из парней, направленных на данную работу, больше никто не курил, и потому они устроились с Камылиным у заднего борта — пусть и трясет больше, но меньше риск подпалить что-нибудь в кузове.

— Ну ты как, осваиваешься? — с удовольствием закурив, улыбаясь спросил Камылин.

— А чего нам, татарам? Нам без разницы! Что наступать бежать, что отступать — бежать? Нормально, Петруха!

— Да, парни тебе спасибо хотели передать, за то сальце! Ох, и смачное было! Жаль только, что мало и быстро кончилось! — покрутил головой курсант.

— Во-о-о-т… Петь, в этом и состоит наша с тобой задача на сегодня — раздобыть чего пожрать на сегодняшний, а может быть и завтрашний вечер! Ты как — шофера этого знаешь хорошо?

— Ну… Афиногеныч! Вроде нормальный мужик… А чего пожрать-то? И где это «пожрать» раздобыть? — задумался Камылин.

— Да проще простого! Сейчас белье сдаем, чистое — грузим, и просим водителя проехать где-нибудь рядом с рынком. А там… прикупим что-нибудь на перекус вечерний! — ткнул его в плечо кулаком Косов.

— Так… попробую договорится с Афиногенычем. Только… хоть пачку папирос ему нужно будет посулить. Ты как с деньгами? А то у меня… грустно все с этим, — понурился Петя.

— Мы не ссым с Трезором на границе! Трезор немного ссыт, а я — вообще не ссу! Не журись, Петро… деньги есть, — подмигнул Иван приятелю.

— Ну тогда — вообще здорово! — повеселел тот.

— Ну — а ты-то как? Рубишь «хвосты»? — полюбопытствовал Косов.

— Ага… пока все нормально! Один остался… Правда и препод по нему — ох и противный! Въедливый такой — страсть!

— Давай, готовься… двоечник!

С бельем управились быстро. Ну да — четверо заинтересованных парней, да с горкой тюков? Это даже не смешно!

Вдвоем подошли к курящему у подножки машины шоферу.

«А вот обслуга в училище, похоже, вся — «по вольному найму»!».

— Василь Афиногеныч! Тут эта… дело есть! — как-то несмело начал Камылин.

Шоферюга лет тридцати пяти, матерый, знающий себе цену — не тот клиент, чтобы вот так несмело с ним начинать разговор!

— Товарищ водитель! Есть вариант взаимовыгодного сотрудничества! — Косов подошел с другой стороны, и чуть приобнял мужика за локоть.

— Ну? — и взгляд немного насмешливый — «какая с тебя выгода, военный?!».

— Пачка папирос «Беломор», не? — приподнял бровь Косов.

— Т-ю-у-у… и где тут выгода? — хмыкнул Афиногеныч.

— Добро… две пачки «Беломора» … и чекушка, — попробовал на прочность Косов.

— О! — заинтересовался представитель элиты пролетариата.

— Ну и закусь какая — с нас! — увидел сомнения в глазах шофера, решил добить — Не-не-не… мы не претендуем на «беленькую». Это все — тебе! Нам же — того… нельзя!

— Ага… то я не знаю… нельзя им! — хохотнул шофер.

— Не сейчас, я имел в виду! — уточнил Косов.

— Ну дык… че надо-то? — воспринял предложение всерьез Афиногеныч.

— Да всего ничего… Сейчас, на обратном пути, тормознемся где-нибудь возле рынка. Мы с Петей быстро-быстро прошвырнемся — нам пожрать чего купить, ну и тебе… обещанное, а? Пойдет?