— Сейчас я вас одной вкуснятиной угощу! Уверен, вам понравится! — покосившись на Зою, сказал он.

«До чего же красивые бабы! Что одна, что другая! Разные совсем, но такие красивые! И меня самого уже буквально трясет от одной только мысли, что возможно получится… и ту, и другую! Вроде же было у меня уже такое — Ленка и Ритка! Да, было. Но и тогда меня трясло в первый раз, как паралитика. Это потом — вошел во вкус, приноровился к запросам той и другой. А сейчас вот — опять, но — другие!».

Иван, натирая шоколад на терке, разводя сухое молоко, нагревая и перемешивая это все до однородной консистенции, раздумывал, периодически поглядывая с улыбкой на Зойку, которая, удивленно глядя на него, курила у окна.

Эльза, как уже не раз он отмечал — высокая, стройная, даже — спортивная блондинка с очень правильными чертами лица. Она — просто красавица, а теперь — благодаря «занятиям» с ним и своему интересу к этому — еще и просто «секси»! Она бы и в будущем смотрелась — очень хорошо!

Зойка — очень яркая, женщина-южанка, фигура — гитарой, смуглянка и «знойная штучка». Зажигалочка! И — очень притягательная, очень! И сама просится на… к-х-м-м… Что здесь играет роль — толи зависть к подруге, толи банальный интерес, замешанный на ее южном темпераменте?

«Кстати! А почему — южанка? Она же вроде бы — местная? Хотя… сейчас так все перемешалось!».

Зойка, похоже, не выдержала. Затушив папиросу, оглянулась на дверь в ванную, и подошла к Ивану.

— Ваня! — так вкрадчиво и чуть хрипловато, что Косов почувствовал, как стадо мурашек ринулось, снося все на своем пути, от его загривка вниз — прямо до копчика. И даже чуть ниже, заставив что-то довольно болезненно сжаться в мошонке, как будто судорогой. И… и его «ого», как назвала его Зойка, стало стремительно увеличиваться в размерах и в весе.

«Ни хрена себе — приплод и привес! Любая ферма по откорму скота — позавидует! Хотя — это только в одной, отдельной части тела. И это она только одно слово сказала. Просто одно слово, но зато — каким тоном и каким голосом?! Блин… я же так обкончаюсь от одного ее голоса и дыхания! Вон она как подошла, смотрит. А у меня уже дрожь по всему телу!».

— К-к-х-х-а-а! — закашлялся Иван, — Зоинька, лапонька…

«Бля… голос хриплый и скрипучий — как несмазанная дверная петля!».

— Красавица моя! Что же ты так… я же сейчас обкончаюсь от одного твоего голоса! Сознайся — мужики в обморок не падают ли? — стараясь не глядеть на женщину, пытался заниматься своими делами Иван.

Девушка хихикнула:

— Какое смешное слово — обкончаюсь! И от Эльки я такое уже слышала, — каким-то глуховатым вибрирующим голосом продолжила гипнотизировать его Зойка, при этом пыталась поймать его взгляд, заглядывала в лицо, что искоса видел курсант. Видел, но крепился, и на ведьму принципиально не смотрел!

— А Эля… она обкончалась, да? Как ты ее… Ведь вы же ничего, ну, такого… не успели. Я тоже так хочу! Слушай… она, похоже, тоже решила душ принять. Давай, а… успеем же! — девушка настойчиво разворачивала Ивана лицом к себе.

— А я-то как тебя хочу! Только я не хочу вот так… впопыхах. Да и… честно признаюсь, боюсь оконфузиться… и так уже — на подходе. Вывели вы меня, чертовки! Сначала одна, потом другая — вывели! — с досадой прошептал Иван.

Зойка хищно улыбнулась:

— Это хорошо, что ты не хочешь впопыхах. Это — правильно! Я тоже хочу долго, хорошенько, и по-разному…

— А как же — Эля? — спросил он.

— Эля? А что — Эля? Нет-нет… сначала ты — с ней! А я… я хочу сначала посмотреть! Очень уж мне интересно!

— Думаешь, получится? Не обидится она? — усомнился Косов.

Зойка приобняла и потянулась вся вверх, к его губам:

— А ты уж постарайся! И потом, есть у меня «крючочки» на Эльку, не откажет она подруге. Я уже намекнула ей, и она… сдалась… Ах!

Косов и сам не понял, как обнял Зойку и стал жадно целовать, тиская ее за попу. А потом почувствовал, как ее ручка змеей вползла ему в галифе и цепко ухватила за «ого»!

— Что же ты делаешь? — накатила вдруг волна раздражения, — Говорю же, обкончаюсь сейчас. Или ты… возьми в рот, ну же, давай!

Требовательно потянул он девушку вниз, нажимая на плечи.

— Потом… потом — обязательно! Но сначала — Элька! — кивнула она, отстраняясь.

Чертыхнувшись, Косов взял папиросу, и закурив, уставился в окно, пытаясь прийти в себя.

Изрядно повеселевшая хозяйка квартиры зашла на кухню в одних трусиках, вытирая полотенцем голову.

— О! А что это у вас здесь произошло? — удивленно спросила она, оценив обстановку беглым взглядом, — Вы это… перепихнуться успели, что ли?

Зойка засмеялась:

— Нет! Тебя ждем!

— Да-а-а… ну и зря! Успели бы…, - пропела Эльза, к глубочайшему удивлению Косова.

— А он говорит… он говорит — не хочет вот так — впопыхах! — «сдала» его брюнетка.

— Ну-у-у… и это тоже правильно! — кивнула блондинка, — Мы же не где-нибудь в кустах, возле реки, да, Ваня? Когда есть опасение, что увидят.

— Эль… ты посмотри… Его же трясет всего! Пожалела бы!

— Трясет? Ну-ка, посмотрим! — Эльза довольно беспардонно, подойдя к Ивану, приобняла и положила руку ему на пах, — Ого! Ты же… как каменный! Думаешь — помочь надо, Зоя?

Косов повернулся к подруге, и обнял ее:

— Долго издеваться будете?

Эльза засмеялась, тряхнула головой:

— Долго? Да нет, не долго! Но помочь тебе и впрямь — надо! Ты же спрашивал меня — постесняюсь ли я поласкать тебя при Зое? Так вот — нет! Не постесняюсь! Это она может застесняться. Зоя! Если ты стесняешься, ты посиди пока в комнате!

Зойка фыркнула, и уселась на табурет за столом напротив них.

— Ну вот видишь, Ванечка! Здесь никто не стесняется! Может только ты сам? А ну-ка…

Толкнув его к подоконнику, Лиза принялась расстегивать его ремень. Потом ногой подвинула ближе к себе табурет, и села на него. Деловито откинула волосы на затылок, и двумя движениями замотала их в узел. А потом — рывком стянула с него и галифе и трусы.

— Ого! — ахнула Зойка.

— Красота же, да? — самодовольно покосилась на подругу Эльза, — Ты не представляешь, подруга, как мне это нравится!

И очень нежно взяла его в руку.

— Смотри, Зойка, какая прелесть! — приподняв голову, Эльза посмотрела на Косова, ловя его эмоции, и…

Она здорово продвинулась в этой науке. Очень здорово! Скорее всего, сюда еще добавилось желание похвастаться перед Зойкой. Косов сквозь прикрытые ресницы видел, как та, приоткрыв ротик и облизывая губки, не отрываясь смотрит на происходящее. Делала Эльза это… высший класс! Да Ивану, в его состоянии, многого и не надо было! Он зарычал, и схватив девушку за голову, начал активно двигаться ей навстречу.

— Ты посмотри, как его трясет! — прошептала Зойка.

Сквозь шум в ушах, и пелену перед глазами, Косов мало что соображал, видел и слышал, но все же:

— Трясет его! Дикарь! Чуть… не задушил меня своей… дубинкой! — недовольно ответила Эльза, — Я-то думала помедленнее, похвастаться перед тобой, показать, как я умею… А он взял и все испортил!

— Ну… Эля, ты и его пойми — дразнили, дразнили его. Вот — не сдержался! — пожалела его Зойка.

«Как-то это все… снисходительно и довольно унизительно для меня выглядит и звучит! Ну, мля… сейчас в себя приду… Отдышусь, и посмотрим — кто будет стонать, визжать и верещать! Как говорится — дурь слил, а теперь — с чувством, с тактом, с расстановкой!».

Он открыл глаза, проморгался и увидел, как Лиза старательно облизывается.

«Как та кошка, съевшая сметаны миску! И довольная, и сытая!».

— Ваня! Ты сходи в душ. А потом — все-таки покажи нам, чем ты нас угостить хотел? — кивнула подруга на выставленные и забытые на столе чашки и плошки.

«Я вас, бля, сейчас угощу! Я вам, сучки, сейчас покажу! Покажу и угощу!» — Косов яростно намывался под струями прохладной воды, — «Ну мля… держитесь у меня!».

Но постепенно запал пропадал, не иначе — смывался холодной водой. Косов трезвел и успокаивался. Оставалось уверенность, что все получится, что все будет — как надо! И предвкушение! Предвкушение все же накатывало, отчего Косов старался дышать поглубже и пореже!