На развилке дороги, ведущей в институт, Лиза остановилась и задумалась.

— Ты чего? Дорогу забыла? — улыбнулся Иван.

— Да нет! — отмахнулась она, — Ничего я не забыла. Просто — можно пройти по дороге, но это — и дальше, и дольше. А можно пройти вон по той тропинке… Ну ты помнишь, где вы геройствовали тогда? Там ближе, конечно, но там… комары эти злющие, а еще… где болото, там еще и мошки!

— М-да… дилемма, однако! — почесал затылок Косов, — А мы… опаздываем, или что?

— Да не опаздываем, но эта Зойка усвистит куда-нибудь — ищи ее потом по всему городку!

— Так что будем делать? Чего решим? — Косов посмотрел на девушку.

«Да уж… в легком недлинном платье без рукавов — по лесу сейчас… да и вообще! Особо не погуляешь! Сожрут-с!».

— Ай! Ладно! Если что — пробежимся, да? — махнула рукой девушка, — Пробежимся, а вся эта летающая сволочь — отстанет! Зойку все же надо еще в общаге поймать!

Свернули на тропинку, и первое время кровососов не замечалось. Шагалось легко — утро, воздух свежий, лесной. Дышится вольно, хорошо! Но потом Косову пришлось сорвать с дерева веточку, чтобы Лиза могла отмахиваться от все большей тучки комаров.

— Ай! — звонко отозвалась она.

— Ты чего?

— Чего, чего! Прямо… за попу укусил, сволочь! — девушка покосилась на Косова и чуть покраснела, — Под платье забрался!

— И правда — сволочь! — согласился Иван, — Твою красивую попу разрешено кусать только мне!

— Вань… давай чуток пробежимся! Там… чуть дальше прогалина должна быть. Их там меньше будет!

Они пробежались. Иван с улыбкой посматривал на Лизу, но и самому приходилось время от времени отгонять особо назойливых мелких вампиров.

На упомянутой прогалине, а точнее — широкой просеке, они остановились. Здесь ветерком и правда обдувало всю эту дрянь. Но Лиза, стояла чуть наклонившись и по-детски поднывала, пытаясь смахнуть руками насекомых, обильно облепивших ее ноги:

— Сволочи, заразы… Сколько их тут!

— Погоди, дай помогу…, - Иван присел перед нею и провел руками по ногами, отгоняя кровососов.

Везде провел!

— Ваня! — взвыла девушка, — Бежим! Бежим! Мне, конечно, приятно, как ты меня гладишь, но… сожрут сейчас. Да и кровь по ногам всю размажешь… Как я потом среди людей ходить буду?

— Да подумаешь… зайдем к Зое… оботрешься, или обмоешь ножки…

Но возле того болота, которое упоминала Лиза, даже Косову стало не до смеха — к комарам добавилась и мошкА. Тут уже и парень взвыл серым волком!

— Бегом…. Бегом, бегом…, - взяв Лиза за руку, повлек ее за собой.

Они выскочили на открытое место, где уже начинались какие-то мелкие посадки сельхозинститута. Похоже, огороды опытовые.

— Фу-у-ух, — раскрасневшаяся Лиза отдувалась, — Вот терпеть не могу всю эту дрянь! Как я люблю бывать на природе… У-ф-ф… Но ведь — как отдохнешь, если они кружат и кружат, кусают и кусают! Редко где можно найти место, чтобы их не было.

— Нам надо будет искать открытое место, чтобы ветерком обдувало. Думаю — только берег Иртыша.

— Осенью еще на озерах хорошо! — кивнула девушка.

— Но это — только осенью, когда этой дряни уже нет…

— Пошли в общагу. И Зойку поднимем, я думаю, она еще дрыхнет! Да и в порядок себя нужно привести!

В трехэтажном кирпичном общежитии, где на втором этаже располагалась комната Зои, было тихо и довольно пустынно. Лишь пара женщин встретилась им на пути, да сбежал по лестнице, торопясь куда-то мужчина средних лет, кивком поздоровавшийся толи с Лизой, толи с ними обоими.

— Зоя! Открывай, это я…, - постучала в дверь Эльза

Дверь почти сразу распахнулась, и перед Иваном предстала интересная картина: Зоя была полностью раздетой, только прикрывалась длинным полотенцем, придерживая его на груди одной рукой.

— Я с Иваном, — прошипела Лиза, — Прикрылась бы, что ли…

— А откуда я могла знать? — улыбаясь, приподняла бровь подруга, — Привет, Ваня!

— Я и сказать не успела! Иван! Побудь пока здесь, в коридоре! — и Лиза захлопнула дверь изнутри перед его носом.

«Побудь пока» что-то подзатянулось, и Косов, плюнув с досадой, решил найти умывальную комнату, чтобы хоть чуть отмыться от раздавленных тушек комаров, мошек, от засохших, размазанных капель крови на лице и шее.

«И не так саднить и чесаться будет!».

Прошел по коридору.

«Ага! Вот он!».

Довольно большая комната с двумя рядами раковин вдоль обеих стен. На окне, в торце комнате, а точнее, на подоконнике, сидела поджав ноги молодая женщина, и задумчиво курила в открытую форточку.

«Х-м-м… полновата! И мордашка такая… округлая. Но — губы уже накрашены и брови подведены. Интересно, а откуда они берут все эти длиннополые халаты в таких диких ярких цветах?».

— Доброе утро, мадмуазель! Вы позволите воспользоваться умывальником? Шли через лес… а там, как сами знаете, просто не продохнуть от насекомых!

«Мадмуазель» удивленно хмыкнула и неопределенно повела рукой, что Косов расценил как позволение. Расстегнул гимнастерку, и, немало не стесняясь, стянул ее через голову.

«Обмоюсь-ка я до пояса. Все ж таки пробежка была довольно протяженной и энергичной!».

Фыркая от удовольствия, Иван обмыл голову, лицо, и далее…

— Мыло можешь взять! Вон лежит! — подала голос курильщица.

— Весьма благодарен, сударыня!

«А с мылом — еще ловчее!».

— Вот ты где! А мы уж думаем — куда делся курсант? Умыкнули местные дамочки? — сюда же зашли Лиза с Зоей, — Привет, Валя! Как дела? Иван! Вот возьми полотенце, я тоже собиралась обмыться, прихватила у этой засони! Все? Иди в комнату, там дверь открыта.

Уже уходя, Косов слышал, как курильщица Валя спросила у Лизы:

— Элька! Это откуда такой военный молоденький? Пажа себе нашла? И где таких выдают?

Когда они шли к одному из учебных корпусов, Иван обратил внимание, что Эльза, шедшая под ручку с подружкой, все больше молчит, смущенно улыбаясь, а вот Зойка, вся «цвела и пахла» и все поглядывала на него с веселым интересом.

«Интересная реакция! Уже обговорили-обсудили, косточки перемыли, да?».

Косов решил сделать «морду тяпкой» и не реагировать «на внешние раздражители».

Они прошли к главному корпусу института, и здесь, у стайки молодых парней и девчонок, Зоя спросила:

— Ребята! Не знаете, где сейчас Васильев?

По виду совсем юнцы — первокурсники, не иначе, вразнобой поздоровались с преподавательницами, кинули довольно равнодушные взгляды на Ивана, и кто-то ответил:

— В химлаборатории посмотрите, вроде бы там должен быть!

По длинным коридорам с поворотами, то залитым солнечным светом, то сумрачным, Косов, сопровождая женщин, дошел до лаборатории. Ее можно было узнать… к-х-м-м… по запаху. Не понять — чем пахло, но… чем-то химическим — точно!

— Эти алхимики постоянно тут что-то замышляют! И постоянно у них вытяжки выходят из строя, — улыбнувшись, пояснила Зоя.

В лаборатории они застали двух мужчин. По внешнему виду одного из них Косов решил, что этот — точно Васильевым быть не может! Невысокий, худощавый, с темными вьющимися волосами, да-да! С носом, большими ушами и очень грустным взглядом за стеклами очков. Лет тридцати на вид.

«Да не… это они гораздо позже с русскими фамилиями оказались. Сейчас такой моды еще нет!».

А вот второй — да! Это был такой… типичный Васильев! Даже более того — Вася! Весь внешний вид которого говорил — русак! И к тому же… разгильдяй изрядный. Ну — по виду! Широченные, по здешней моде штаны, закатанные рукава рубашки, буйный русый чуб, широченная улыбка на роже. С таким парнягой в пивной хорошо сидеть — хохочет заразительно, радуется жизни, как ребенок, а при случае — и в ухо оппоненту даст без заминки! Примерно, как Ильичев, только типаж немного другой.

«Тот — похож на Урбанского, а этот… этот… ну… как его там? Ну — который Садко еще играл! Да он же и сейчас уже — мегазвезда советского кинематографа! Твою мать… памяти нет!».

Косова немного извиняло то, что в кино он здесь ходил — крайне редко. За два года — раз пять всего. А то, что он зиму проработал киномехаником… Так там — не столько фильм смотришь, сколько за аппаратом следишь, да к звуку прислушиваешься. Техника-то…