«Не виноватая я! Он сам пришел!».

«А можно так — Рауфик нифчём неувиноват!».

«Да давай уже… двигай, куда шел!».

Хотя Иван понимал, что Кавтаськин вовсе не плохо к нему относится, по крайней мере — куда лучше ротного, но раздражение копилось и копилось, норовя выплеснуться на любого!

«Фух… итить твою! Наконец-то! Сменился, пусть и несколько жестким способом!».

Курсанту, его меняющему, на попытки дое… прицепиться, Косов сунул кулак под нос и прошептал:

— Курва-бобр! К девушке тороплюсь! Если ты сейчас выпендриваться будешь, бля буду, в следующий раз ты мне дежурство до ночи не сдашь!

Тот опешил, потом согласно кивнул, пробурчав:

— Чё угрожать-то? Сразу бы сказал, что на свиданку… Еще кулаки сует!

Косов собирался не просто быстро, а очень быстро! Ильичеву, сопящему над ухом, сказал:

— Ты, Степа, имей в виду… Мы, оказывается, с тобой откомандированы в Дом Красной Армии, в распоряжение майора Григорьева.

— Ну дык… известно же! — удивился Степан.

— Известно ему…, - пробурчал Косов, — Ты послушай, что скажу… Мне тут люди объяснили, что мы можем вообще в расположение не приходить, понял? Откомандированы и все! Только думаю, все же в «дежурке» нужно предупреждать… А то… не понятно — какого хрена и где мы.

— Да? Подумать надо… Но… В принципе годится! Буду иметь виду. А ты куда сейчас? К командирше своей, да?

— Не знаю пока… че-т так засвербило, прямо — во как! — Иван изобразил непонятное обеими руками.

Сержант засмеялся:

— У меня так тоже бывает! Так ты что — с ночевкой, что ли?

— Не знаю, дружище! Не знаю. Может — погонят меня ссаными тряпками, так куда ночевать идти? Вернусь тогда…

— Ладно! Удачи! Не оплошай там, казаче!

— Не ссы, Маруся!

Сначала Косов несся из училища — «на всех парусах»! Потом чуть успокоился, выдохнул…

«А чего я тороплюсь? Если она дома — это одно. Если… Если у себя? Да разговорю Анфису, узнаю адрес, да — туда! Уборку она делает… Х-м-м… А если она — не одна? Если с кем-нибудь? Возможно? Да не-е-е… Хотя… Хрен его знает, будем действовать по обстановке. Но… вот последнее — это уж как-то совсем… будет характеризовать ее определенным образом. Ну а если там — друг старый, проверенный? Тогда… тогда сделаю определенные выводы! И — на хер! А то игрища эти… они как-то уже приелись, надо переходить на следующий этап отношений! А нет — так нет! Вон — Машка прямо из кожи вон лезет! Но, опять же — та же Машка… может еще дитё-дитём, и все эти ее телодвижения — по сути просто заигрывания? Так-то вроде и не похоже… Да и, к примеру, та же Светка — куда как интереснее. Не в плане внешнем, там у Дюймовочки, конечно, такой задел на победу, что — ух! Но Светка, она — более взросло себя ведет, что ли? Посмотрим, в общем… А то — возьму и правда переведусь в группу Степки. Уж заболтать студентку у меня ума хватит. Только вот такие «подводные камни», как та же дамочка, что на Ильичева сейчас вешается — их надо вовремя разглядеть!».

«Так! Стоп! Коммерческий магазин! Надо подумать! Если все с Эльзой нормально — нужно спиртное, да и… закуска какая-никакая. При первом приступе к осажденной крепости без спиртного — сложно! Зайдем-ка… Тем более она тогда говорила, что у нее дома еды нет. Ну, что поделаешь — такая хозяйка!».

Косов нырнул в прохладу магазина.

«Че-т и правда сегодня жарковато! Прямо как в июле солнце жарило! Хотя — до июля то — несколько дней! Поэтому и не удивительно! Ага… универсальное средство — красное полусухое! Белое-то — как-то «на любителя», а вот красное — большинству женщин нравится. Чуть сладковатое, терпкое, ароматное — в самый раз! Коньяк? А — пусть будет! Как там пел в каком-то КВНе в будущем армянин-сердцеед: «… и — контрольный еще — отконьячена!». Вот — будем — отконьячивать! Правда… только грузинский почему-то в этот раз. А я его как-то… не очень! Жестковат, на мой вкус. Но армянского нет. Жаль! Ладно… так… ветчина. Ага, вроде бы свежая! А вот еще — сыр… Хотя… как закуска — не мое! У него хреновые последствия — запах изо рта после закусывания сыром — не очень. Но, опять же — после вина, да коньяка… какие там уже запахи? Пусть будет! Вон… колбаса сыровяленая — гут! Но цена у нее — ни хера ж себе! Они что… из золота ее делают? Хрен с ними, тоже берем! Упс… а вот это — очень даже неплохо! Лимоны! Берем-берем-берем! «Николашку» можно сделать, поразить даму изысками закуски! Шоколад? В сумку его! Вот… яблоки уже появились. Интересно — откуда они взялись, в конце июня? Но — взялись, значит берем, не крутим носом! Ого… Шампанское? М-да… вопрос, однако! С одной стороны — а хули нам, гусарам? А с другой — зачем приучать даму сразу к высокой степени охмурения? Так вот повысишь градус ухаживаний с самого начала, а потом — что делать? А-а-а… однова живем! Раз пошла такая пьянка — режь последний огурец! «Ндрав у меня такой! А ему — не перечь!». Ого, как сумка потяжелела. Хорошо додумался ремни плечевые пристегнуть! Будем использовать как ранец!».

Выйдя из магазина, Косов остановился передохнуть, перекурить, спланировать и просчитать свое «пике» на беззащитную жертву нападения!

«Тьфу ты, черт! И эти… тут как тут!».

Пришлось потерять некоторое время на объяснения очередному гарнизонному патрулю. Но алиби у него сейчас было — железобетонное, внешний вид — «на ять»! А потому — «Идите, идите, болезные, я по воскресеньям — не подаю!».

Изрядное место в ранце занимала спортивная форма — трусы, футболка, кеды. Точнее — те спортивные туфли, которые ему пошили еще год назад, в ателье. Пусть они были уже изрядно поношенные, и даже чуть выцвели, но все же — целые, и уж куда более удобные для занятий, чем «хромачи»! Туда же были засунуты и ушитые почти до состояния «боксеров» сатиновые трусы — как поддевка для верхних, спортивных.

"А то — вывалится все "хозяйство" — да на самом моменте!".

Спортивные — почти, что те же «семейники», но! Атласные, и закругленными вырезами по бокам, и обшитые белыми полосками — они явно давали понять, что вовсе не нижнее мужское белье, желанием хозяина или хозяйки превращенное в спортивное, временно! А именно — спортивная форма!

Носки! Носки еще были в ранце! И вот тут Косов был в сомнениях — настолько за год привык к портянкам, что с трудом представлял себе — как это — снова надеть носки? Но в портянках и кедах — вообще несуразица, не так ли?

«Интересно, а почему я сам не додумался до этого — дожидался, пока Маша спросит — почему я не занимаюсь в спортивной форме? Привычка, сложившаяся в училище? Сапоги с портянками, галифе, нижняя рубаха… Это что же — я дубеть начинаю? Корой покрываюсь? Армейщина проникла в кровь и мозг? Мда… «Как надену портупею…». Ладно, утрем носик этой прелестной Дюймовочке! Да еще и Лиза сказала, что возьмет трусики и майку! Продемонстрируем стати инструкторов во все красе!».

В квартире родителей Лизы, как, в общем-то и ожидалось, на его стук никто не ответил! Постояв, подумав… А скорее — набираясь решимости, Косов спустился вниз, вышел из подъезда и постучал в знакомое окно.

— Добрый вечер, многоуважаемая Анфиса! Извините, не знаю вашего отчества! Ага… Захаровна? Анфиса Захаровна, помогите мне с проблемой… Мне Эльза Генриховна поручила обработать некоторые материалы к занятиям, я вот почти все сделал, но… возникли вопросы. И без нее, без ее советов, я дальше ничего сделать не могу. А дома ее нет. Не подскажите, где мне ее найти?

Выглянувшая в окно женщина, прищурившись недоверчиво, выслушала Ивана, пожевала губами и с сарказмом спросила:

— Так чё-ж… до завтрева не терпит те, ли чё ли? В этом… в Доме сваём и спрасил бы, на работе-та!

— Так мне ж завтра уже готовые записи нужно ей отдать! А ей с ними — к начальству идти, показывать! Задержка получится, не хорошо…

— Ишь ты… задержка у ниво получицца. Чё-б ни дать дефке дома-та прибрацца. Распустёха жа она… Хоть порядак в доми навидёт.

— Да я же — ненадолго! Покажу только, спрошу, что — и уйду.