Она оправила платье, наклонив голову осмотрела себя, и положив руки ему на плечи, шепнула на ухо:

— Ты только не торопи меня, хорошо? Ты мне очень нравишься. Правда — очень! И мне с тобой интересно. Почему-то. Даже чуть подурачится хочется.

Потом засмеялась:

— Знаешь, я не очень моральная девушка. Но надо же мне немного поупираться! И больше так не целуй… Ну… пока, по крайней мере! А то… поупираться не получится. И я буду чувствовать себя совсем уж гадкой!

Косов принялся рассказывать анекдоты. Вот их он знал — предостаточно! Сначала — вполне невинные, потом уже — более фривольные. Девушка оказалась той еще хохотушкой.

— Ой! Как бы это все запомнить?! Я бы у девок на кафедре — фурор произвела! — продолжая смеяться, сказала она.

— А у вас что, все преподы — молодые? — удивился Иван.

— Ну как все? Да впрочем — почти все! Языковая кафедра — практически все вчерашние или позавчерашние студенты.

— Как запомнить, думаешь? А попробуй — по ассоциации! — предложил Иван.

— Ого, какие мы слова знаем? — поразилась Лиза, — Ты, Ваня, рушишь все мои представления о курсантах военных училищ, и вообще о военных, в целом! Но давай, рассказывай, что значит — запоминать по ассоциации.

— Ну вот понравился тебе анекдот. Посмеялась, повторила его про себя, в голове. А потом выбрала слово из анекдота, которое тебе показалось одним из самых важных в нем. И запомнила. Потом вспоминаешь это слово, а анекдот уже сам на ум пришел!

— Х-м-м… интересно. Надо попробовать!

Потом она сама его увлекла снова в самую глубину парка.

— Там такая скамейка есть… пошли, сейчас сам увидишь!

«Ага… и скамейки она укромные знает! Бывала, видно, не раз! Вот же… чего я сейчас бухчу? Она что мне — жена? Ну… мало ли… Пусть у нее и много мужчин было. Что, это для тебя так критично? Нет? Ну а какого хрена тогда?».

Целовались они с Лизой — до самозабвенья. И подол ее платья — как бы не на поясе оказался. Но все же через какую-то границу она перейти ему не давала. Постанывала на ухо:

— Ну не сейчас, Ваня! Потом! Хорошо? Ох, как же ты целуешься?!

«Как целуешься, как целуешься! Да обычно я целуюсь! Ничего такого… Или те, кто ей попадался ранее — вообще полные нубы были? Кстати… а трусики-то у нее — не простые… «из моссельпрома»! Как бы не из того же Дома мод. Или уже здесь начали такие шить? А что — было бы здорово! Нравится мне — красивое белье на красивой женщине!».

Потом Лиза как будто встряхнулась и твердо отстранила его от себя:

— Все! А то совсем заиграемся! Я и так уже без малого голову потеряла. Нормы приличия надо все же — соблюдать! — последнюю фразу она произнесла строгим тоном преподавателя, — Пошли… прогуляемся, остынем немножко…

Потом она чуть задумалась и посмотрев на Ивана, произнесла:

— Все неправильно!

— Что именно ты считаешь неправильным?

— Ты меня накормил от пуза, а сейчас пойдешь в свою казарму голодным? — чуть надула губки женщина.

— Да ладно… Голодным не останусь! — Иван посмотрел на часы.

«М-да… все же отсюда до училища далековато! На ужин, похоже, не успеваю. У Пилипчука что-нибудь перехватить? Ах ты ж черт! Забыл же — хохол-то к Глаше почти совсем переехал. Редкую ночь ночует в казарме. Так что, Пилипчук — отпадает. Рынки? Рынки тоже уже закрыты. Тогда — что-нибудь в магазинах по пути перехвачу. Что там надо — полбуханки хлеба, да какой-нибудь колбасы. А чай и в каптерке сгоношить можно!».

Пилипчук как-то расщедрился и вручил и Ивану, и Ильичеву по ключу от каптерки:

— Вы хлопцы надежные! Втраты не допустите!

Так что, чаю можно было попить в любой момент.

Косов еще кивнул головой:

— Голодным — не останусь, точно!

— Ну нет, товарищ курсант! Это будет с моей стороны не по-товарищески! — засмеялась Лиза, — Не знаю, что ты там собрался есть, но… у меня другое предложение! Сейчас… только телефон нужно найти!

Из будки телефона на улице Красный путь, Лиза сделала пару звонков, и весело заявила:

— Сейчас нужно где-то с часок еще погулять и хороший ужин нам обеспечен!

— А где этот ужин нам будет обеспечен? — что-то заподозрил Косов.

— Увидишь… А пока, изволь отвечать на мои вопросы, как мы и договаривались!

— Так я же… вроде бы уже на все и ответил! — удивился Иван.

— Х-х-а-а… это что же я за девушка такая буду, если не придумаю, что еще спросить у нравящегося мне парня? — засмеялась она.

Курсант вздохнул:

— Ну давай свои вопросы…

— Да ладно… не бойся! Про твоих женщин я спрашивать не буду! — пихнула она его в бок, — Хотя… вот такой для начала! Ты не женат?

И снова засмеялась, глядя на обескураженную физиономию Косова.

— Нет… я не женат. А что — похож? — с якобы испугом переспросил он.

— Актерское мастерство — на нуле! — дала оценку Лиза, — Как же ты тогда на сцене так здорово спел? А-а-а… похоже… у тебя с этой певицей и правда — роман, да?

— Ты же сказала, что не будешь спрашивать о моих женщинах! — напомнил ей Иван.

— Фу, ты какой! Мало ли что я сказала?! Мог бы и ответить! Что тебе — жалко? — надула губки девушка, но сразу улыбнулась, — А она — красивая! Только попа чуть большевата!

«Да что им всем так далась попа Коневой?».

— Тут не согласен! Нормальная у нее попа! — обиделся Косов.

— Ага! А говорил, что у вас ничего нет! — торжествующе уставила на него палец Лиза, — Вот ты и попался, любитель больших поп!

— Знаешь, я тебе вот что скажу, без всякого отношения к Варе… Большинству мужчин как раз-таки нравятся крупные женские попы!

— Да? Это говорит лишь о дурном вкусе большинства мужчин! — поджав губы самоуверенно припечатала Лиза, — Толстые жопы… Рубенсы тут нашлись! Кустодиевы! Ты еще скажи, что всем нравится большая, даже такая… огромная грудь! Да?

— Ну вот уж нет! — разгорячился Косов, — Во-первых — про толстые жопы никто и речи не вел! Нравятся крупные, но — крепкие попы! Без всякого лишнего веса, вот! А про грудь… Я такого не скажу, потому как мне и самому такое не нравится!

— Ну-у-у… хоть что-то тебя оправдывает! Все же — не совсем конченный человек с абсолютно дурным вкусом! — кивнула весело Лиза, и тут же:

— А какая грудь тебе нравится?

— Ну… как сказать… вот чтобы в руку входила. Может быть — чуть больше! — показал Косов свою руку.

— Ну-ка, ну-ка… согни пальцы! — Лиза покрутила его руку в своих руках, кивнула, — Ну-у-у… где-то так и есть! Все! Прощен!

— А если прощен… я могу как-то… удостоверится… ну… в размерах…, - довольно косноязычно «заплыл» с намеком на «сладенькое» Иван.

С серьезным выражением лица Эльза кивнула:

— Всему свое время!

— Морген, морген, нур нихт хойте, заге алле фоулер лёйте! — усмехнулся Косов.

Девушка замерла, а потом — расхохоталась:

— Курсант Косов! Ну и произношение у тебя… Ой, не могу! Все же… придется взять тебя в обучение! Это же даже не рязанский акцент, а… даже не знаю, как сказать! Это, как если взять… какого-нибудь эскимоса, или — таджика! Поселить его в Рязани, для овладения местным диалектом русского языка, а потом, на этой базе учить его немецкому! Ну, насмешил!

Косов насупился:

— Вообще-то… у меня твердая четверка по немецкому языку в училище! А еще — меня Юрка Гиршиц и Пашка Капинус натаскивали. А Гиршиц, между прочим, еврей. А идиш и немецкий — практически одно и тоже! Капинус же — литовец, и говорит он по-немецки — почти свободно!

— Вот ты только больше никому не говори, что идиш и немецкий — одно и тоже! Просто я тебя прошу — не надо. Зачем умным людям показывать, какой ты балбес? А ваш литовец… ну — не знаю. Там, скорее всего, тоже какой-то прибалтийский вариант эскимосского языка. А то, что у тебя четверка по немецкому… Знаешь, мне в институте тоже… приходится ставить тройки многим. Хотя… хочется уши закрыть, что они там только не гавкают! Так что… нечем тут хвастаться! Ладно… подумаю, как это все лучше организовать. Но! До осени ничего не выйдет!

Косов принялся ей нашептывать на ушко вариант обучения языку в… так сказать… горизонтальном положении.