— Хочешь, чтобы я продолжил? — приближаюсь к лицу Лисички и оставляю дорожку из поцелуев по скулам к уху. Вижу, как она кивает и подаётся бёдрами вперёд, провоцируя. — Нет-нет, продолжу, когда будешь смотреть мне в глаза.

И она распахивает веки, а под ними похоть плещется, поглощая здравый смысл. До безумия красивая, порочная, поглощающая весь свет вокруг. Теперь концентрируюсь только на тёмно-зелёном цвете, очертания предметов утрачивают чёткость, и реальность перестаёт существовать. Будто почву выбивают из-под ног и невесомость подхватывает, унося к вымышленным облакам. Проникаю пальцами внутрь, надавливаю большим на клитор и совершаю фрикционные движения.

— Ты плохая или хорошая девочка, Эви? — играю, а у самого живот простреливает от спазмов, хочется заполнить Коллинз собой и вколачиваться, отдаваясь страсти целиком, до последней крупицы. Каждым сантиметром ощущать её жар на себе, узнать, какая она узкая и любоваться красотой Эвелин во время экстаза.

Молчит, не отвечает, только судорожно качает головой и рвано хватает ртом воздух. Делаю более резкие толчки, и по комнате разлетается несдержанный стон.

— Отвечай! — резко замираю, а её смазка стекает по моей ладони.

— Пло-хая, — запинаясь произносит, и кажется, я слышу, как бешено стучит её сердце. Оно с моим в унисон колотится о рёбра, заглушая другие звуки.

Отстраняюсь, подцепляю кружевную ткань и тяну её вниз. Мгновение, и нижнее бельё летит в сторону. Поднимаю подол платья к талии и подхватываю Лисичку под бёдра. Сажаю на столешницу, все, что мешает, отодвигаю в сторону, следом раздаётся звук падающего предмета. Скорее всего, это какой-то столовый прибор, но мне плевать.

— Раздвинь ноги.

Эвелин послушно выполняет мою просьбу, разводит их достаточно широко и подтягивает к груди, упираясь ступнями в край гарнитура. Шикарный вид. Хочу теперь попробовать, какая она на вкус, и доставить наслаждение. Раньше в первую очередь заботился о собственном удовлетворении, но в данную секунду эмоции, которые исходят от Лисички, ярче собственного оргазма. Она полностью доверяет мне своё тело, всю себя, и я пропитываюсь ею насквозь, забывая собственное имя — лишь её на устах, лишь она занимает все мои мысли.

Наклоняюсь, провожу кончиком языка по внутренней поверхности бёдра и слегка прикусываю, на что Эви вздрагивает и закапывается ладонью у меня в волосах. Раздвигаю пальцем складки и ласкаю клитор, всасываю его. Слышу, она шепчет о том, как ей хорошо, и хнычет, а после подмахивает бёдрами, желая большего. И я добавляю красок, окрашивая холст нашей страсти в более насыщенные оттенки. Подключаю фрикционные движения и с каждым толчком улавливаю стон. Всё громче, слаще, переходящий от светло-розового в тёмно-фиолетовый. Мы вместе рисуем нашу картину, первая, но удачная с начальных штрихов. С каждой минутой приобретает объём и наполняется различными мазками.

Я бы такое произведение искусства непременно повесил в своей гостиной и каждый раз вспоминал, какая Эвелин умопомрачительная на вкус. Создал бы целую картинную галерею, посвященную ей одной. Сжимаю ягодицу сильнее, чем планировал, и Эви в ответ оттягивает волосы, напрягается всем телом и в следующее мгновение выгибается в пояснице, словно сквозь неё пропустили разряд тока. Вскрикивает моё имя и пульсирует на моих пальцах. Стараюсь продлить экстаз и совершаю ещё несколько толчков. Поднимаюсь поцелуями по животу, спускаю лямки платья, оголяя грудь, ласкаю затвердевший сосок. Эвелин очень отзывчиво откликается на мои прикосновения — это заводит ещё сильнее и тешит самолюбие.

— Где твоя спальня? — задаю вопрос, но она не может сразу сконцентрироваться, расфокусированным взглядом смотрит по сторонам, пытается привести дыхание в норму и только потом указывает направление. — Обхвати меня руками за шею, — оставляю поцелуй на пересохших губах и, подхватывая под бедра, беру на руки, вместе с ней направляюсь на поиски более удобного места для продолжения.

Захожу в другую комнату — она окутана темнотой, лишь лучи из гостиной слегка рассеивают её. Благодаря этому замечаю большую двуспальную кровать. Осматриваюсь в поисках выключателя.

— Включим свет? — интересуюсь, но Эви отрицательно качает головой.

— Давай оставим так, — утыкается в шею и практически мурчит.

Неужели стесняется после того, что сейчас произошло? Решаю не уточнять, пусть остаётся как есть. Утром, пока будет спать, успею налюбоваться её наготой. Сомневаюсь, что после такого смогу сомкнуть глаза. А быть может, мы и вовсе встретим рассвет вместе. Неспешно прохожу к кровати и кладу Эвелин, руки касаются мягкой приятной ткани.

Она приподнимается на локтях и тянется за поцелуем. Жадно сминает мои губы и прикусывает нижнюю. Ненасытная, хотя и сам не могу оторваться от неё. В этот раз Эви первая толкается языком, ведёт себя более напористо. Тянет к себе на кровать, а сама отползает к центру. Поддаюсь на уловки и через мгновение оказываюсь лёжа на спине. Не ожидал такого стечения обстоятельств.

— Теперь моя очередь, — украдкой целует мои скулы и принимается расстегивать ремень, а после молнию джинсов.

— Я полностью в твоём распоряжении, — соглашаюсь на её условия, хотя у меня были другие планы. Но их я осуществлю немного позже. Надеюсь, Эвелин не думает, что отделается от меня одним подходом.

Выуживаю из заднего кармана несколько презервативов и помогаю избавить себя от остатков одежды, стягиваю всё вместе с нижнем бельём и отбрасываю в сторону. Вещи с глухим ударом падают на пол, и только сейчас вспоминаю, что там находились наручники. А мне бы хотелось применить их по назначению.

Глаза привыкают к темноте, и благодаря небольшим бликам света мне прекрасно видно, как Лисичка изучает моё тело. Она, как хищница, пробегается взглядом и останавливается на особо интересующих её местах. Отодвигаюсь к изголовью кровати и подкладываю под спину ещё одну подушку. Повисает тишина, благодаря которой я отчётливо слышу учащённое дыхание Эви. Она перекидывает ногу через мои бёдра и специально изводит нас обоих. Трётся промежностью о налитый кровью член, а ладонями проходится несколько раз вверх-вниз по моему торсу.

Не тороплю, наоборот, сам растягиваю каждую секунду, пытаясь превратить её в бесконечность, чтобы эта ночь поглотила нас и время стало эфемерной частицей измерения. Чтобы оно скрыло нас от неотвратимо приближающегося рассвета, который своими лучами сотрёт всё волшебство и смоет краски с нашего холста. В голове рождается план, как удивить Эвелин, но пусть это будет для неё сюрпризом.

Жажду скорее продолжить наше безумное творчество, нанести новый слой ещё ярче предыдущего. Разрываю зубами фольгированный пакетик, раскатываю его по всей длине и обхватываю член у основания. Провожу головкой по влажным половым губам, повторяю ещё раз. Эви сжимает мои плечи, впиваясь в них ногтями, предвкушая скорую близость. Приоткрывает припухшие от поцелуев губы и в этот раз сама не отводит взгляда. Вхожу, расширяя стенки влагалища, медленно, сантиметр за сантиметром. Какая же она узкая и влажная. Она также движется, насаживаясь глубже, до основания. Стонет громко, откровенно, развратно. Выгибается в пояснице и замирает на мгновение, добавляя нашей картине золотых брызг.

Первые проникновения плавные, неторопливые, но ощущение, что в теле разом задеваются все нервные окончания, и она такая нереальная двигается на мне, возводя все эмоции до пика блаженства. До пределов, о которых даже не подозревал раньше. Словно никогда прежде не занимался сексом, смешно, но если так будет каждый раз. Чёрт! Да, я занесу её имя в личный список святых и стану молиться на неё.

Совершает плавные покачивания, а мне мало: хочу выбивать из неё крики, входить резко. Сжимаю ягодицы и помогаю Эвелин двигаться в нужном мне темпе. Вот так лучше. Пиздец как хорошо. Она прижимается ко мне всем телом, и сладкие стоны вперемешку с всхлипами переплетаются со шлепками мокрых тел.

— Скоро кончу, — шепчет мне на ухо.

Мне не нужно повторять дважды, не мучаю её, ускоряю движения и вколачиваюсь снизу, доводя до той грани, после которой разлетаешься на куски, чтобы воскреснуть и вновь испытать это невероятное наслаждение. Эви напрягается всем телом, кажется, даже перестаёт дышать, а после содрогается от макушки до пяток в агонии страсти. Она выгибается дугой и ложится на мои ноги влажной спиной. Кажется, словно она отключается от реальности. Самому уже не терпится испытать разрядку, а после сгрести Лисичку в объятия, чувствовать каждую клеточку тела от напряжения и приятной усталости.