Его пробрала ледяная дрожь. Несмотря на то, что смерть виделась ему единственно верным итогом, было страшно. Оз не представлял, как это — перестать существовать. Ведь столько ещё не сделано, столько не открыто и не изучено. Даже сейчас, когда он смотрел на тёмное небо с крупинками звёзд, складывающихся в неизвестные созвездия, где-то на задворках сознания бился в истерике забытый учёный. Ему очень хотелось узнать всё о планете, о галактике и о том, в какой точке вселенной он находится, досконально изучить и разобрать на атомы саму планету и тех, кто, быть может, на ней живёт.
Нет!
Оз сжал осколки в кулак, чувствуя, как острые грани впиваются в ладонь и на коже выступает кровь. Алые капли, просочившись сквозь пальцы, упали на белый снег, и Оз, как наяву, увидел бледное лицо Лираны с кровавой дорожкой на щеке. Глаза защипало, а внутренности сжались в тугой комок. Другого пути нет и быть не может. Он обязательно свершит правосудие. Гибель Лираны будет наконец отомщена.
Пока Оз видел только один вариант: он должен в точности повторить тот роковой эксперимент, предварительно разобравшись с тем, что именно пошло не по плану. А для этого необходимо восстановить звезду. Именно она — ключ ко всему. К тому же... Может, звезда даст ему ещё одну подсказку?
Погрузившись в размышления, Оз начал, покачиваясь из стороны в сторону, неосознанно поглаживать осколки, перебирать их, пытаясь скрепить так, чтобы звезда вновь приобрела целостность. Раз за разом он упорно делал это, но лучи не хотели крепиться. Несколько раз он их ронял, но продолжал бессмысленные попытки.
Мысли путались, то и дело перед внутренним взором вставала жуткая картина рассыпающейся на осколки Лираны. По щекам быстро, леденеющими каплями бежали слезинки, сосредоточиться не выходило.
Нет, так не пойдёт. Оз тряхнул головой, прогоняя наваждение.
Хватит заниматься ерундой. Так у него ничего не выйдет. Вокруг было темно, холодно и безжизненно, но волшебство никуда не делось. В груди ворочалась, согревая, искристая энергия, а значит, без сомнения, он легко сможет восстановить звезду.
Оз аккуратно сложил осколки на свои места на ладони одной руки и накрыл их другой. Волшебство откликнулось сразу же, словно только этого и ждало, легко и привычно, как миллионы раз до этого. Оз улыбнулся: с ним он сможет всё что угодно. На коже одна за другой зарождались синие искры и узким ручейком потекли к осколкам звезды, заключая её в сверкающий круг. Ручеёк становился шире, искры вспыхивали ярче и интенсивнее, диаметр уменьшался, с каждым кругом всё приближаясь к острым вершинкам. Соприкоснувшись со звездой, поток волшебства Оза вдруг стал ярко-алым и через мгновение пропал без следа, исчезнув в мутной глубине красноватых осколков.
Оз нахмурился, глядя на ставшую тёмно-синей кожу. А ведь отданного им волшебства хватило бы на создание массивного моста через широкое и глубокое ущелье. Он пошевелил ногтем один из осколков звезды, тот легко отодвинулся от середины — звезда осталась разбитой. Нужно больше волшебства? Интересно, насколько больше…
Волшебный резерв опустел на две трети, но уже начал восстанавливаться. Только так безумно медленно, что Озу стало плохо. Какой ужасный мир! Что можно хорошего ждать от планеты, на которой не было и капли волшебства? Он не удивился бы, узнав, что на ней нет разумной жизни, ведь, согласно теориям, именно волшебство даёт тот самый толчок эволюции, то самое чудо, при котором в мире зарождается разум. Что ж, так, наверное, даже лучше — Оз посмотрел на осколки звезды и ссыпал их в закрывающийся карман лётного комбинезона. У него сложился план дальнейших действий.
Оз огляделся. Окружающие деревья напомнили ему леса Миклила. Над головой в тёмном небе сверкали звёзды, под ногами сминался, похрустывая, белый холодный снег — всё было почти как на родной планете. Тем лучше. Конечно, стоило бы для начала изучить это место, чтобы понимать, какие опасности его могут ждать, но совершенно не хотелось. К чему терять время? Волшебство со временем, даже если придётся ждать не один оборот, восстановится, и Оз опять попробует соединить осколки. Он повторит это столько раз, сколько потребуется, а потом, наконец, сделает то, что должно. Оз решительно провёл рукой по щекам, стирая заиндевевшие слёзы, и зашагал вглубь леса.
У него было всё время вселенной, и он не собирался терять ни секунды.
***
Дело сделано.
На эту деревню он набрёл случайно, и впервые, вопреки своим правилам, забрал волшебство у всех её жителей. Восстановление звезды было так близко, что казалось: ещё одна крохотная капелька волшебства — и она вспыхнет алым светом, исторгнув из себя обжигающе горячий, дарящий наслаждение водопад. Поэтому хотелось наплевать на все придуманные им же правила и поторопиться.
Деревня была крохотной, всего шесть деревянных домов и с десяток хозяйственных построек, окружённых стоящими в зимнем убранстве елями. Будь она больше, Оз наверняка бы прошёл мимо, но в этот раз просто не смог удержаться. Вообще он старался забирать волшебство аккуратно: у одиноких путников, охотников и небольших караванов, прекрасно понимая, что не стоит обращать на себя излишнее внимание. Но ощущение того, что он как никогда близок к своей цели, заставило позабыть осторожность.
Волшебство двух десятков человек бурлило, согревая изнутри. Оза даже бросило в жар, и он уже шагнул за порог последнего домика, когда со стороны печки раздался громкий, незнакомый ему звук.
Остановившись, он оглянулся, обводя горницу внимательным взглядом. Небольшая комната, добрую часть которой занимала печь, была погружена в полумрак, за деревянным столом замерло большое семейство — двое взрослых и трое разновозрастных детей, все скованные толстым слоем спасительного для них льда. У трёх стен стояли широкие лавки, укрытые звериными шкурами, а в самом дальнем углу, в небольшом коробе, стоящем на четырёх ногах, лежала стопка покрывал. Захлебывающийся, прерывающийся бульканьем звук исходил оттуда.
Оз подошёл к коробу и, отодвинув накинутое сверху грязно-синее покрывало, заглянул внутрь. Под ним, дёргая руками и ногами во все стороны, плакал маленький, почти лишённый волос человек. Ещё немного волшебства не будет лишним. Да и сколько его будет в столь крохотном вместилище? Так хотя бы они оттают к весне все вместе. Оз почти положил ладонь на покрасневший лоб, перечёркнутый тремя горизонтальными морщинами, но вдруг замер. Его охватили сомнения. Пришлось потратить каплю волшебства, чтобы разобраться. Ответ оказался неожиданным. Если сейчас забрать волшебство у этого крохотного существа, оно сразу же умрёт. Как так-то? Оз поморщился. Нет, на это он точно не пойдёт.
Маленький человек, видимо, ощутив холод, замолчал, распахнул опухшие от плача веки и посмотрел на Оза ярко-синими глазами, внимательно изучил его, а потом широко улыбнулся и обхватил крохотной ладонью его большой палец. Оза пронзило странное чувство: он видел это существо впервые в жизни, но вдруг отчётливо понял, что хочет защитить его во что бы то ни стало. С пальцев неосознанно сорвалось несколько синих искр. Человек пробормотал что-то неразборчивое и залился радостным смехом, дёргая свободной рукой, чтобы поймать парящие в воздухе блёстки. Другой ладонью он упорно сжимал большой палец Оза.
— И что же мне с тобой делать? — хрипло спросил тот на местном языке. Горло обожгло. Сколько времени прошло с тех пор, когда он в последний раз пользовался голосом?
Человек не ответил, он сосредоточенно тянулся вперёд, растопырив пальцы, к волшебной искорке. Оз усилием воли заставил её подлететь вплотную к ладошке, и рука тотчас сжалась в крохотный кулак. Человек засмеялся, широко разевая беззубый рот. Оз создал ещё несколько десятков искр. Сорвавшись с его пальцев, они закружились вокруг маленького человека, и тот, отпустив наконец большой палец, принялся обеими руками их ловить. Щёки Оза кольнуло незнакомое ощущение, отдалённое напоминающее боль, сухие губы начали трескаться. Он провёл рукой по лицу и понял, что улыбается. Какое непривычное чувство… Оз смотрел, с каким задором и упорством тянется за танцующими перед ним искрами маленький человек, и улыбался. Улыбался в первый раз за очень долгое время. Ему захотелось вновь ощутить на своей коже тепло крохотных пальцев, но он сдержался. Не время… Для этого время не наступит никогда.
