— Зачем тебе я?

— Тебе давно пора спать, — Ла-Урра щёлкнула пальцами.

Влад ощутил, как глубоко внутри проснулся колючий ледяной комок. Его острые иглы пронзили, казалось, каждую клетку тела, заставляя биться в железной хватке невидимой руки, сдавившей горло. Когда боль достигла пика, Влад потерял сознание.

Ла-Урра поморщилась, разглядывая чуть посиневший кончик указательного пальца, и повернулась к Оззи:

— Забирай его, неси в лабораторию и привязывай к столу. Завтра утром начнём.

***

Влад пришёл в себя от пощёчины. Хлёсткий удар, разгоняя туман, отозвался звоном в голове. Влад дёрнулся и попытался закрыться, но не смог поднять руки — в запястья болезненно впились жёсткие ремни.

— Давай, открывай глаза. Нужно, чтобы ты был в сознании, — совсем рядом раздался мурлыкающий голос Ла-Урры.

Лоб обожгло ледяное прикосновение, Влад вздрогнул и открыл глаза. Лицо Ла-Урры находилось совсем близко, она сосредоточенно надевала на его голову обруч со свисающим синим камнем. Влад замотал головой, пытаясь помешать ей. Вторая пощёчина заставила его замереть.

— Не вертись. Не хочу тебе делать больно. — Ла-Урра погрозила ему пальцем. — Лишний раз… Вот и всё. А ты боялся. — Она отошла к столу, давая Владу возможность осмотреться.

Он был привязан к вертикальной платформе в той самой комнате из видения: стол с лабиринтом колб, трубок и реторт, тусклая молочно-белая сфера с золотыми проводками, проложенными по потолку к надетому на лоб обручу.

— Ч-что со мной будет? — с трудом шевеля пересохшими губами, спросил Влад.

Он дёрнулся, испытывая ремни на прочность — путы держали крепко; пошевелил правым запястьем и обрадовался — нож не нашли. Он по-прежнему был скрыт за резинкой рукава.

Ла-Урра колдовала над своей лабораторией: доливала жидкости в колбы, меняла пробирки и вымеряла уровни. Наконец она положила руки на сферу, которая тотчас засветилась.

Влад вскрикнул, его как будто прошил насквозь сильный удар тока, ступни сразу онемели, а кожу по всему телу болезненно защипало. Он почувствовал, что у него что-то забирают: первым из глубины грудной клетки исчез ставший уже привычным ледяной комок чужого волшебства.

— Что происходит? — прохрипел он. Попытки сопротивления ничего не давали: кожа с каждой секундой зудела всё сильнее, словно множество мелких насекомых бежали от ступней вверх к обручу на лбу. — Что ты со мной делаешь?

Ла-Урра, не обращая на него внимания, достала из кармана пустой пузырёк и подставила под открытый кран. На его конце сразу же стала набухать, быстро увеличиваясь в размерах, переливающаяся капля, наполнившая сосуд примерно на четверть. Ла-Урра с улыбкой повернулась к замершему Владу:

— Ты и правда удивительный, экземплярчик. — Закупорив полный сосуд, Ла-Урра опустила его в карман, подставила следующий, размером побольше. — Не зря я не стала забирать тебя тогда, в Снежбурге. Всего лишь небольшой толчок, и ты быстро вошёл в полную силу. Мне очень повезло. Даже немного жаль, что всё закончилось, — за тобой и твоими приключениями было интересно наблюдать. Было весело.

Ла-Урра подошла к Владу вплотную и потрепала его по щеке. И тогда до него наконец дошло — Ла-Урра тонкой струйкой разноцветной жидкости, медленно стекающей в прозрачный сосуд, выкачивала из него волшебство.

— Зачем? Ведь ты сильнее меня, сильнее всех, — прошептал он.

— За всё нужно платить, экземплярчик, — она криво улыбнулась.

— И цена — чужие жизни? Ты отвратительна…

— Хватит! — Ла-Урра посмотрела на что-то за спиной Влада. — Предыдущий экземпляр знатно меня развлёк: кричал, ругался, угрожал изнасиловать и убить, а под конец, когда лёд добрался до сердца, — плакал и умолял пощадить. Но ты… Спокойно задаёшь вопросы и совершенно не боишься. Почему ты другой?

Влад посмотрел прямо на Ла-Урру и не ответил. Она не отвела взгляда. Их противостояние длилось, казалось, вечность. Глаза, смотрящие на неё с молчаливым упрёком, напомнили ей другой взгляд, который она постаралась стереть из памяти. Когда-то давно ставшие родными голубые глаза смотрели на неё точно так же. И Ла-Урра отвернулась первой. Её руки предательски задрожали.

— Думаю, в последние секунды жизни ты захочешь побыть в одиночестве. Прощай, экземплярчик, — Ла-Урра помахала рукой и быстро вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Это был его последний шанс. Влад попытался абстрагироваться от пробивающей его ледяной дрожи. Надетая на голову конструкция словно выкачивала тепло из тела: он уже не чувствовал ног ниже коленей, ощущая быстро растущую усталость. Флакон на столе медленно, но уверенно наполнялся.

Влад начал ёрзать, пытаясь снять нагревающийся обруч, но тот сидел плотно, давая вертеть головой, но абсолютно не желая сниматься. С каждой минутой усталость нарастала и Владу всё сложнее удавалось не поддаваться панике. Уверенность в том, что он выберется из этой передряги живым, быстро таяла. Он посмотрел вниз, и паника захлестнула его с головой: ноги ниже колен покрылись толстой коркой льда, а остальная их часть потеряла чувствительность. Его высокие зимние ботинки, словно насмехаясь, стояли рядом со обледеневшими ступнями. Они ему уже никогда не понадобятся.

Никогда. Если только…

Влад закрыл глаза и медленно досчитал до десяти. Нужно было срочно успокоиться и придумать какой-нибудь выход. Он вспомнил о ноже, который по-прежнему оттягивал правый рукав, но лежал неудобно — острым концом вниз. Толстый ремень пережимал его как раз посередине. Влад пошевелил рукой вверх-вниз, надеясь сдвинуть нож к ладони. Ему это удалось, но не сразу. Перед глазами темнело, холодный пот заливал глаза, лоб горел, как будто к нему приложили раскалённую кочергу, но нож двигался вниз. И, наконец, кончик лезвия уткнулся в ладонь. Ещё одно движение, и Влад крепко сжал нож в кулаке, раздумывая, как теперь вытащить из рукава рукоять и не уронить его.

Потные пальцы скользили и мелко дрожали. Упёршись рукой в бедро, Влад медленно разжал пальцы, ощущая, как нож под собственным весом стремится вниз. Кулак резко сжался, и ладонь обхватила рукоятку — получилось! Остальное было лишь делом техники — перевернуть нож лезвием вверх и вставить его между ремнём и рукой. Влад смог сделать это далеко не с первого раза, он торопился и промахивался, ощущая, что очень скоро будет уже поздно. Ледяной холод быстро продвигался вверх, сковывая немеющие мышцы.

Наконец правая рука была свободна. Влад быстро освободил левую и, сунув своего спасителя в карман, попытался избавиться от обруча. Но у него ничего не вышло. Казалось, что он намертво прикипел к коже, и любые попытки снять его отзывались во всём теле сильной болью. Разрезав ремни, сковывающие лодыжки, Влад упал — заледеневшие ноги не держали его.

— Да снимайся же, чёртов обруч! — Новый калейдоскоп боли заставил его сжаться в комок и закричать. Сердце, казалось, было готово выпрыгнуть из груди. Влад ощущал, как жизнь покидает его, превращаясь после лабиринта склянок в переливающуюся всеми цветами радуги жидкость.

Приподнявшись на локтях, Влад пополз к столу, сам ещё не представляя, что будет делать. Рывок, второй, третий — онемевшее, парализованное тело тормозило его, ощущаясь мешком картошки, привязанным к ногам. Золотые нити тянули обруч вверх, причиняя немалую боль, но Влад полз, с каждой секундой всё отчётливее понимая, что не может умереть. Ведь он добрался до Оза, остался лишь один шаг — разбудить его, и всё закончится. Влад попадёт домой, поцелует маму и крепко обнимет Катьку.

Наконец, вот он стол. Влад неподвижно замер на полу, чувствуя, что силы на исходе, ещё минута или две и всё, конец. Последний рывок — он на руках подтянулся к столешнице и сжал немеющими пальцами почти полный флакон.

Вдруг дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену. На пороге стояла Ла-Урра. Мгновенно оценив ситуацию, она рванула вперёд, но не успела. Влад, сам не понимая, что делает, неловким движением скинул на пол светящуюся сферу.