Отвечать на перлы будущего трупа она тоже не спешила. Берегла дыхание. Этот бой был для неё личным испытанием, которое покажет, сможет ли она подобраться к тем, чьи имена она знала.

Жрец был силён. Чудовищно силён, что, в принципе, оправдывало его беспечность. Он брызгал вокруг разъедающим ядом, судя по всему, излюбленным заклинанием, насылал ядовитый туман туда, где в последний раз видел прыткую лучницу, призывал пауков-теней, которые выслеживали тех, кого он не мог увидеть глазами и вообще творил на поле боя всяческие непотребства, не давая мстительнице приблизится к себе или замереть на месте, чтобы сделать достаточно мощный выстрел, способный пробить его защитные чары. Ну а пока Яо смогла достать его лишь раз, разбив щиты длинной очередью из пистолета-пулемёта. Тупоносые пули разбили грудную клетку противнику, но тот практически моментально регенерировал, хотя, по всем признакам, пули несколько раз прошили его сердце. Потом у эльфийки кончились патроны в магазине, а перезарядиться жрец ей больше не дал.

— Сдавайся, отступница! Твоя смерть будет мучительна, но быстра! — бесновался культист, которому уже надоела трудная мишень.

Новый пас посохом и на пустыре, где они сражались всё заволокло толстыми нитями паутины, в которую попался бы кто угодно, кроме бойца со способностью исчезать в одном месте и появляться в другом. Не получив результата, он поджёг сотворённую паутину, но опять не получил результата, всё больше распаляясь.

Где-то в низине, тем временем, на месте сражения армий тем временем рухнуло небо.

Следующая «Стрела Гнева» разбилась о щит жреца, разметав по ходу своего полёта огненные всполохи и обрывки тлеющей паутины. Жрец тут же ударил в ответ, вложив в магический удар всю свою силу и всё раздражение, только мог испытывать после затяжного поединка, по сути, проведённого в одни, его, ворота.

Разумеется, не попал.

А в следующее мгновение его голова почти без боли отделилась от тела, а когда развернулась в воздухе, то угасающим взором увидела, как его противница коротким клинком на обратном движении отсекает от тела остальные паучьи части.

Говорить что-то было излишним. Быстрый взгляд на хронометр даёт понять, что время только подходит к полудню. И что её сердце стучит со скоростью двести ударов в минуту. Немного отдышаться, сменить магазины и к следующей жертве. В этот раз надо найти рыбку покрупнее.

Пустошь. Мёртвый круг абсолютно испорченной земли, на которой даже находиться было пусто и больно. Тем более, если память ещё преданно хранит виды этих гор с тех самых времён, когда их ещё омывало Море Маны.

Для того, чтобы стиснуть кулаки Ашле пришлось материализоваться и посмотреть на мир глазами смертного. С обретением оболочки ушло и божественное спокойствие, пришли эмоции, пропала лёгкость нематериального плана, взамен вернулось волнение за своих детей, что прямо сейчас сражаются с ней бок о бок против ненасытной твари, утратившей право называться одной из них.

Искать долго не пришлось. Про Белую Крепость Ашла узнала достаточно, но вид её всё равно восхищал и ужасал. В голове богини не укладывалось как то, что это возвёл один человек, так и факт того, что послужило строительным материалом.

До громкого статуса «крепости» комплекс построек, окружённых стеной явно, не дотягивал. Скорее, это было большое поместье или… храм… Притом отнюдь не заброшенный. Девять тёмных эльфов, отмеченных меткой зверя. Их следы витали в воздухе, их запах отражался от стен, их эмоции пропитали здешний разряженный воздух. Но главное — мана. Здесь текла мана. Совсем мало, тонкий ручеёк, что скрывала толща стен и камня, но в такой разряженной среде она ощущалась сродни бушующему потоку. По факту маленькая лужица посреди пустыни. Даже напиться нельзя, губы смазать не хватит. И тем не менее, мана, пропитанная аспектом Войны всё же пробивалась где-то в недрах Белой Крепости, чтобы развеяться в сером ничто, наполняющем или скорее, повисшем над этими проклятыми землями.

Богиня, резко ослабевшая в отсутствии Моря Маны осторожно ступала по слегка пропылённому белому материалу, устилавшему двор Белого Храма. Над ней нависали прямоугольные блоки странных, ни на что непохожих зданий-коробок. Каждый её шаг провожал красный стеклянный глазок, сотни которых неустанно просматривали каждый закуток от стены до стены. Тем не менее, разобраться, где у архитектурного ансамбля было условное лицо было несложно даже с первого взгляда. Все постройки стояли правильно и интуитивно понятно.

Дойдя пешком до главного входа праматерь всех светлых эльфов ничуть не удивилась, что врата разверзлись перед ней, приглашая в отлично освещённое нутро без окон. Угрозы для себя она не ощущала. Да и угроза потери физического тела здесь её не особо заботила. Так что внутрь она вошла решительно и без страха.

— Долго ещё ты будешь наблюдать за мной?

— Всегда. — ответ раздался ото всюду.

— В таком случае, может быть, выйдешь и поприветствуешь гостью, как полагается, — поморщилась богиня и добавила, — брат?

— Прости мне мои манеры. — раздалось у неё за спиной. — Столько дел, а в сутках так мало времени. Кроме того, в отличии от тебя я больше не вездесущий и не могу быть во многих местах одновременно.

Ашла медленно обернулась и увидела перед собой, пожалуй, лучшее воплощение Аная за последнюю тысячу лет. Никакого оружия, никаких доспехов, лишь белый резной посох и такой же белый халат. Неожиданно бледная кожа, треугольное аристократическое лицо, чёрные волосы ниже плеч и человеческая «козлиная» бородка тонким клинышком. Если бы не длинные, делающие честь любому эльфу уши, то можно было бы подумать, что по его образу и подобию были рождены люди. От некогда ужасного Бога Войны не осталось и тени.

— Ты обещал не вмешиваться, — без предисловий высказала богиня своему «родственнику».

— И я по-прежнему держу слово. — улыбнулся тот, кого за последние десять веков звали не иначе как Падший или Безымянный. — Сижу посреди своих бывших владений, в ваши игры не играю, починяю примусы…

— Что?.. Анай! Ты знаешь, о чём я!

— Понятия не имею! Но вот если бы ты обозначила причину своего визита словами через рот, то я хотя бы знал, на какие обвинения отвечать! — наигранно возмутился бывший бог.

— Тот монстр… в человеческом обличии, которого ты ниспослал, чтобы он вразумил твоих детей…

— Ты про Стаса? — изумился Анай. — Почему это он монстр? И почему детей? Детей моих перебили вы, в назидание. Это скорее внуки, к которым я отношения-то и не имею. Потому что их извратила в конец отбитая шизофреничка. Что же с ней могло пойти не так, да⁈

— Значит, то что послал его ты — не отрицаешь?

— Отрицаю. Стас сам кого хочешь пошлёт. — откровенно заржал падший бог. — И это до того, как Море Маны познает его и одарит. Кстати, как у него с этим, не скажешь?

— На грани. Поэтому я к тебе и пришла! Что ещё мне от него ждать? Когда он придёт с мечом уже за моим народом⁈

— Не знаю, — равнодушно пожал плечами Анай. — А почему он должен это делать?

— А почему он не должен этого делать⁈

Анай смерил сестру скептическим взглядом.

— Мы так ни к чему не придём, Ашла. Пришла в мой новый дом, и нет, чтобы с новосельем поздравить, за начинания новые спросить, здоровьем поинтересоваться… Да даже воды с дороги выпить! Сразу в атаку! И это богиня вина, поэзии и надежды! Совсем ты перестала ценить свои аспекты… — Падший даже головой укоризненно покачал.

— Мало поводов для празднеств, видишь ли. Даже погребенье сейчас редкость. Так что я сейчас немного не в настроении шутить. Недавно в царствах людей случился разрыв. Незаметный для них, но просто чудовищный в плане мира.

— Неужели?

— Разрыв уже затянулся, но сейчас на его месте рубец, такого размера, что тень его пала на всё Море Маны и отрезало нас от… чего-то. — Богиня скривилась. Большинство небожителей по своей природе очень любили постоянство и не любили чего-то не знать. Сестра Аная исключением не являлась. — Знаешь что-нибудь об этом?