- Точно, ты же не знаешь мое имя, Константин Георгиевич Любомирский, - хихикнула девушка, чуть прикусив губу, - меня зовут Анастасия Борисова.

Ну и ну, вот это я попал.

- Ой, а это не граф Тетерев идет со своей новой молоденькой девочкой?

Нет, вот теперь я точно попал!

Если Марта меня увидит под ручку с другой прекрасной дамой, то это вызовет неприятные вопросы и лишние сложности. Например, мой кровью и потом добытый на сегодняшний вечер билет может в один момент быть аннулирован. И тогда плакали мои шансы увидеть воочию появление химерической сущности на вечере, что серьезно подорвет небольшое расследование причин, по которым эти твари здесь появляются. Если на поручении Лазарева это не сильно отразится, то темный дух не обрадуется моей неудаче.

Марта вместе с графом Тетеревым стояли неподалеку от сидений зрительского зала и о чем-то живо разговаривали с неизвестным мне мужчиной лет сорока в черном фраке и с длинной белоснежной тростью. Август в свойственной ему манере чуть развязал галстук, предпочитая жертвовать опрятностью ради удобства.

Я поднял магией небольшой серый осколок брусчатки и переместил его прямо на туфельку подопечной графа Тетерева.

- Мышь! – Заверещала с округленными от ужаса глазами Марта, прячась за спину Августа.

Все с удивлением уставились в сторону напуганной непонятно чем девушки.

- Терпеть не могу мышей, - брезгливо поджала выкрашенные в бордовый цвет губки идущая со мной под руку Анастасия Борисова.

- Тогда пойдем быстрее, пока еще одна полевушка не запрыгнула уже на тебя, - я чуть потянул ее за локоть.

Мы немного ускорили шаг, успевая скрыться среди лабиринта из живых изгородей раньше, чем меня обнаружили.

Во время нашей небольшой прогулки до особняка я успел почувствовать себя настоящим гусаром. В лице этой Анастасии нашел отличного слушателя историй о моих героических похождениях с пиратами и битвах с разными химерами. Особенно сильно у меня откликалось в сердце, что она называла меня именами полулегендарных-полулитературных героев из этого мира, когда я заканчивал описывать один из своих подвигах. Что самое странное, память Константина Любомирского очень хорошо откликалась на каждого из упомянутых персонажей, чуть ли не вгоняя меня в краску от таких сравнений.

Дорожка вывела нас ко входу очень вовремя. Однозначно героические подвиги подходили к концу и у меня едва получалось удержаться, чтобы не посвятить зеленоглазую дворянку в самые страшные и сокровенные тайны.

Возле дверей стояли два молодых парня, которые должны были открывать перед гостями двери. Хозяева решили пожалеть бедные створки и просто поручили слугам держать их открытыми. Парней, очевидно, было жаль не так сильно, как резные дубовые двери.

Рядом со входом переминался пузатый мужичок в устаревшем на добрые пятьдесят лет фраке. Он сжимал в коротких толстых пальцах толстую книжицу, иногда что-то черкая пером в ней. С каждым проходящим мимо гостем здоровался, успевая отпускать комплименты всем дворянкам, не обделив вниманием ни одну из женщин.

Пузатый слуга заметил меня издалека. Его взгляд задерживался на мне чуть чаще, чем на остальных.

Когда мы подходили к дверям, этот человек преградил наш путь.

- Сударь, - немного нервным голосом обратился слуга с книжицей, - не могли бы вы простить мне такую дерзость и напомнить ваше имя? Боюсь, моя память может подводить.

- Прохор, это наш гость, - закатывая глаза сказала моя спутница.

- Анастасия Викторовна, я же для порядка, для учета, - заблеял Прохор.

- Какой же ты скучный, - с раздражением ответила зеленоглазая, шлепком выбивая книжицу из рук слуги.

Пока мужичок думал, как поднять с земли упавшую вещь и не вырвать с мясом пуговицы стянутого еле-еле на животе фрака, Анастасия провела меня внутрь.

По сравнению с убранством дома графа Тетерева у Борисовых было все заставлено огромным количеством предметов декора: ни одной стены без картин, ни одного закутка без ваз с цветами, шкафов со всевозможной коллекцией разной всячины, стоек с холодным и стрелковым оружием и много еще чего, что рассмотреть мне не удалось.

Зато в помещении для торжества было крайне просторно, если не считать стоявших вдоль стен столов со вкусностями. Дворяне стояли небольшими группками возле интересующих их подносов с деликатесами на шпажках. Хотя снующие в разные стороны слуги в синих ливреях разносили шампанское или иные закуски, чтобы никого не оставить обделенным.

Без всех гостей торжество не начнется. Даже я со своей колокольни это понимал.

Девушка в с уложенной в сыр-косичку прической и ее подруга в черном наряде с оголенными острыми ключицами мгновенно увлекли Анастасию в малоинтересный для меня треп. Слушать их сплетни о каком-то зеленоглазом Ваське мне не сильно хотелось. Я улизнул как раз в тот момент, когда речь зашла об его ангельском пении.

Скрылся от Анастасии как раз вовремя, так как тут же столкнулся взглядом с сощуренными лисьими глазами. Марта подбежала ко мне с такой ловкостью, словно она и не была в вечернем платье темно-синего цвета до самых щиколоток.

- Ты же сказал, что тебя не звали сюда, - сказала с осуждением она, скрестив на груди руки, - что ты не придешь.

- Так меня и не звали. Я сам пришел и, как видишь, пока не выгнали, - сказал почти чистую правду я.

- Ну все, князь Ворчливый, придется танцевать со мной. Не отвертишься, - сказала она не терпящим возражений тоном.

Танцевать эти белые, черные, радужные и прочие вальсы я не умел. Даже представления не имел, что еще за пляски у них могут там быть. Позориться у всех на глазах неумением вертеться в вальсе не сильно хотелось. Вот на сцене – другое дело, а среди дворян – увольте. Так что все попытки вытянуть меня на танцпол будут пресекаться.

- А куда это глазки забегали, - ехидно проговорила Марта, - будешь-будешь, Любомирский. Давай обсудим твой любимый жанр как раз.

Мой взгляд бегал от одного гостя к другому в поисках хоть одной зацепки для оправдания моего нежелания участвовать в танцах. Анастасия успела потрепаться с подругами и оглядывалась, словно хотела кого-то отыскать. Мое внутреннее чутье даже подсказывало, кого именно. Я впервые себя чувствовал в такой западне. Выход из нее нашелся в том человеке, которого ожидал увидеть здесь меньше всего.

Светловолосый дворянин с нордическими чертами лица что-то активно вещал внимающим его рассказу с улыбкой полудюжине гостей. По их взглядам читалось, что тот парень несет околесицу, но остановить его не пытался никто. Все только молча слушали, изредка кивая головой.

- Марта, не хочешь поздороваться с нашим другом? – Спросил я, кивая в сторону Самуила.

- С этим? – Девушка посмотрела на него косо, - не хочу.

- Тогда я передам ему твои пожелания крепкого здоровья.

- Эй, ты не ответил насчет танцев, - сказала она, грозно топая туфелькой, но за мной не последовала.

Самуил делал вид, что не замечает мое приближение, но расплывающаяся по его самодовольному лицу улыбка выдавала парня со всеми потрохами.

- Простите, господа, - с сожалением проговорил Сэм, - но о битве моего двоюродного прадеда и пятидесяти пустынных налетчиков из Рабата расскажу вам в следующий раз.

Парень проводил взглядом дворян, внимательно вслушиваясь в их разговоры между собой.

- Здравствуй, Самуил, - сказал я, протягивая руку.

- Опасную ты игру затеял, Костя, - мрачно сказал он, крепко сжав мою ладонь своей.

Сердце забилось чаще, а в горле встал неприятный ком.

Его осведомленность во всем происходящем в городе и, в том числе, непосредственно со мной уже начинает напрягать. Самуил встал на гордое второе место в списке уничтожителей моих нервных клеток, уступив первое место только демону Куро.

- Ты о чем? – Осведомился я, уставившись ему прямо в глаза.

- То с Борисовой под ручку ходишь, то с Пшемыславской воркуешь, - не ослабляя хватки, ответил он.