- Разные, - переминая в трясущихся руках шляпу, ответил дедок, - военные бывают. Торговые приходят с товарами, с деревом и камнем, со жратвой, а обратно увозят добро. Бывают корабли с гостинцами для местных баринов приходят.

- И что за гостинцы?

- Откуда ж мне, холопу, знать? – Наклонил стыдливо голову Петр.

- Хорошо, продолжай дальше, - едва сдерживаясь, что не засмеяться от обращения ко мне, как к барину, махнул рукой я.

- Чего продолжать-то, барин? Корабли считай каждый день ходят. Иной раз даже не нашинские приходят. Но надолго не стоят. Поделали свои дела и обратно уходят. Дольше пары дней никто не стоит тут, ежели подлатать ничего не надо или дела какие у них важные.

- Так уж все?

- Все, барин. Тихая и мирная жизнь была б, ежели б не один горемычный корабль.

- А что с ним? – Тут же заинтересовался я.

- Дак пришел намедни незнамо зачем и стоит. Туда-сюда коробки таскать заставляют матросню. Какие-то городские барины бегают туда ругаться, а солдатики потом на всех подряд отдуваются. Главные приходили и отделаться все хотели от него, да пока ничего и не делают, кроме как туда-сюда коробки гоняют.

- Как корабль называется?

- «Кулеврина»! - ни секунды не раздумывая, ответил Петр.

- Может «Катерина»? – Переспросил я, представляя тот корабль, с которого я убежал с Мартой от пиратов.

- Нет, барин, тот уже ушел восвояси. Я ж про «Кулеврину» говорю.

- Спасибо за информацию, Петр, - хмыкнул я, доставая первую попавшуюся монетку из кармана, - держи, заслужил.

По ошарашенному лицу дедка было понятно, что я немного переборщил с платой. Но отбирать у человека обратно деньги не соответствовало моему статусу. Пусть лучше считает меня щедрым барином.

Для Зубатова мне удалось узнать даже больше положенного. Больше ничего по этому поводу узнавать у меня нет желания. Дело пахнет нехорошо. Даже хуже, чем вонь в кабаке.

Идти обратно в ателье пешком было бы выше моих сил. Я уже начал было сокрушаться о том, что в этом мире не придумали такси, как мой взгляд остановился на тех людях, которых до этого почему-то не замечал. А ведь мне уже много раз встречались те ребята с запряженными в повозку лошадьми.

Убеждая самого себя в пользе активного образа жизни и постоянной ходьбы, я нанял извозчика за такие смешные копейки, что решил впредь кататься по городу только так. Едва мне удалось удобно откинуться на кожаном кресле, как на меня навалилась усталость. Пришлось приложить силы, чтобы не уснуть по дороге.

До ателье мы доехали быстро. Оказалось, что пути подбирать у меня получается не очень хорошо и я все время делал небольшой крюк.

Я попросил извозчика подождать меня немного, чтобы потом направиться в отель. Темнело либо от надвигающегося дождя, либо от наступления ночи, но любой из этих вариантов я бы предпочел переждать в своей небольшой комнате.

В ателье начинала собираться публика для постоянных посиделок. Судя по всему, время было уже вечернее.

Скучающая Лидия высматривала всех прибывающих. Едва я зашел на второй этаж, она подошла ко мне и с несвойственной для женщины ее возраста неловкостью призналась, что забыла о запрятанных ей на такой случай шкатулках. В качестве извинения за причиненные неудобства мне вручили объемный сверток с костюмом.

Хозяйка ателье явно ожидала от меня злости или раздражения, но получила только хитрую ухмылку и загадочный смех. Вряд ли она могла догадаться о моих истинных мотивах этого похода за черным сахаром.

Я покинул ателье со свертком в руках и кусочком черного непонятного для меня вещества в кармане, который было уже незачем отдавать ей.

В отель мы доехали к сумеркам. Распрощавшись с извозчиком, я поднялся к себе в номер.

Едва мне удалось лечь в постель, как случилось одно из самых подлейших и злостнейших свойств человеческого организма: столь желанный сон улетучился и пришла бодрость. Кровать оказалась жесткой, а воздух в комнате ужасно душным. Стоило мне лечь под одеяло, как сразу заливался потом. Раскрытым спать было почему-то не сильно лучше. Даже открытые окна не сильно исправляли ситуацию.

Провалявшись в бесплодных попытках уснуть, я решил от безделья поупражняться с катаной. Вреда от этого не будет, но зато могу устать от тренировок и наконец-то заснуть.

В отеле было тихо. Только морские волны с шумом набрасывались на пляж и сваи набережной. Взмахи лезвия самурайского меча прорезали со свистом воздух.

Я занимался около часа, но сон так и не торопился ко мне, хотя руки и плечи уже начинали от тренировок забиваться.

В коридоре послышались легкие шлепки босых ног. Человек было не меньше дюжины.

Но что может заставить столько человек идти без ботинок или сапог посреди ночи? Почему они захотели издавать меньше шума? Неужели, чтобы никого не разбудить?

Чувствуя что-то недоброе, я вжался в стену возле двери, крепче сжимая в ладонях рукоять катаны.

Шаги приближались до тех пор, пока не остановились возле моего номера. Я уж было порадовался, что додумался этой ночью запереть его изнутри на ключ, но замок осветился странным зеленым свечением.

Защелка в замке почти беззвучно провернулась. Дверь немного приоткрылась и в щель просунулась рука с кремниевым пистолем, направленная в сторону взбитой кровати. Из-за безлунного ночи было трудно понять, есть там кто-то или нет.

С щелчком кремниевого замка порох занялся и пистоль сделал в сторону вздыбленного одеяла выстрел, на мгновение вспышкой осветив комнату.

Вспышка от выстрела на мгновение осветила комнату, позволяя мельком рассмотреть покрытый грязью рукав серого плаща и черную от копоти кисть.

Нужно было действовать быстро, пока до них не дошло, что кровать была пуста.

Катана с легкостью перерубила просунутую по локоть руку с пистолетом. Сильный толчок ногой по двери отбросил неудавшегося убийцу дальше по коридору.

Три приглушенных хлопка раздалось с той стороны. В двери поочередно образовались дыры от пулевых отверстий. В наличие глушителей у нападавших поверил бы с трудом, но зеленое свечение явно давало понять, что без магии тут не обошлось.

- Я же заглушил звук! Почему он нас услышал? – Неизвестный голос звучал так, будто нас разделяла не обычная деревянная дверь, а слой воды в метр толщиной.

- Действуй, Колдун, - хриплый булькающий крик прервал причитания того человека, - не дай сбежаться друзьям этого сукиного сына, а остальное мы сделаем сами.

- Архыз, дай тряпки – кровь хлещет!

Они сильно переоценивали мои способности обзавестись верными товарищами, что прибежали бы мне на выручку. Даже если бы не было никакой магии заглушения звуков, то каждый жилец отеля закрылся бы на все возможные защелки, подпер дверь чем-то тяжелым и спрятался под кроватью в надежде, что перестрелка скоро прекратится.

Точно, надо бы подпереть чем-то дверь!

Если чуть приподнять магией в воздух стол, то перемещать его голыми руками становится намного проще. Сундук с вещами отправился в качестве дополнительной подпорки снизу. Жалея, что мне в номер недодали какой-нибудь массивный шкаф прямиком из девятнадцатого века, бросил в кучу один-единственный стул.

- Говорили, что у Хлыща малокровие, а он весь пол уже залил, - послышался хохот человека не сильно обремененного интеллектом человека.

- Он же нас не слышит, Колдун?

- Не должен, - ответ звучал неуверенно, - все поверхности равномерно обволакивает поглощающий аккустические…

Названный Колдуном человек был не совсем прав. Скорее всего эту магию нарушали три пулевых отверстия в двери, которые позволяли мне хоть немного, но слышать их речь. Однако никакие другие звуки с той стороны не доносились. Я уверен, что там вовсю идет перезарядка пистолей и только поэтому они не торопятся вламываться в комнату ко мне.

- Да заткнись ты уже, ни грамма не понятно с твоего трепа один…

- А он не сбежит оттуда? – Резонно задал вопрос до этого молчавший убийца.