— Стой, — прогремел голос Харриса, а я и слушать его не думала, шла дальше к машине, отбивая каблуками по замёрзшему асфальту. Я не его подопечная, не его собственность, не его заложница. Я стою наравне с Харрисом, со своим главным конкурентом. Не успеваю я обернуться, чтобы подозвать Эйвона открыть мне машину, это делает Харрис. Только не с тем криком, который я хотела, а с писклявым криком ужаса. Моим криком. Он лёгким движением перебросил меня через плечо и на виду у всей парковки, а я уверена и у всего офиса, потащил меня к своей машине. Я била кулачками по его спине, по плечам, брыкалась ногами и кричала проклятия. Я взглянула на Эйвона, который под моим углом стоял вверх ногами, но я всё равно видела его смех. Чёрт, почему он не научил меня защищаться при таких условиях?

— Fastidiosa, — пробубнил медовый голос, и я выдавила едва заметную улыбку, которую мой организм не в силах был сдерживать. Его руки крепко держали меня за бёдра, не дав повалиться назад. Когда мы подошли к машине, он с такой же легкостью перекинул меня на землю и вжал в машину.

— Когда ты перестанешь бегать от меня? — с грозовым контролем спросил Харрис, а я отпихнула его дальше от себя. Его парфюм снова обволакивает меня в объятия.

— Когда перестану выражаться, чёрт возьми, — самодовольно улыбнулась я, заметив, как расширились зрачки в голубых глазах. Я игриво укусила губу, хлопая ресницами в такт биения своего сердца. От нашей близости оно билось ускоренно, а по телу пробежала лёгкая рябь дрожи.

— Учти, я повалю тебя за заднее сиденье и заставлю стонать своё имя, пока ты не забудешь про все грубые слова, девочка, — злость в его голосе завела меня, и я выдохнула воздух через приоткрытые губы, одаривая Харриса морозным паром. Я вела себя, как развратная школьница, пытающаяся флиртом добиться внимания старшеклассника.

— А я уже давно учла это, Харрис, — промурлыкала я, касаясь воротника его рубашки, ногтями проводя по чуть оголённой ключице. Его кадык дёрнулся в тяжёлом глотке, и я победно улыбнулась.

— Ну же, твои пальцы уже помогали мне. Попробуешь заменить их? — пропела заигрывающим голосом, заслужив его рычание. На данный момент я не слышала ни машин, ни голоса людей, не обращала внимания на то, где нахожусь. Для меня существовал он один и его чарующий голос.

— Значит вот чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы я трахнул тебя, девочка? — от его слов мой низ загорелся огнём, а возбужденный центр болезненно покалывал.

— Добиваюсь? Возможно это всё, чего я хочу, — выдохнула я в его пухлые и засохшие от холода губы, едва касаясь своими. Мы были на грани поцелуя, на грани совершить повторную ошибку, которую оба яростно осознавали. Сейчас я хочу поцеловать чертовки холодного волка. А потом пусть хоть весь Хендерсон Консалтинг рухнет к нашим ногам. Я прижимаюсь к его телу, а он мягко укрывает меня своим пальто.

— Только сейчас и только потому что я зол на тебя, — пробубнил Харрис, касаясь своими холодными губами моих. Я утонула в его губах, запуская пальцы в его волосы. Моё сердце провалилось во впадинку его груди, отбивая отчетливый учащенный такт. Момент, наполненный страстью, жаждой, вожделением и затмевает всё остальное в мире. Мысли растаяли, оставив только ощущения — сладость его дыхания и нежность прикосновения.

— Хватит оправдываться и целуй меня, — пригрозила я, получая шумную улыбку сквозь поцелуй. Я была полностью поглощена им, его прикосновениями, его глубокими губами, его грубыми руками, которые обнимали меня с такой нежностью, что казалось, будто он хотел скрыть меня от всего зла в этом мире. Бабочки, которых я старательно ловила в сачок разлетелись. Они взорвались в окрылённом полёте свободы, защекотав низ живота. Во время поцелуя моя душа будто слилась с его, а сердца бьются в унисон. Он несильно дергает меня за волосы на затылке, достаточно, чтобы я как следует возбудилась.

Я слышу, как за моей спиной открывается дверца машины и он проталкивает меня в салон. Я неохотно отрываюсь от его губ, наблюдая за потемневшими от страсти голубыми глазами.

Я сорвался. Совершил непростительную ошибку, за которую буду казнен на смертном одре или в аду. Где бы я не оказался, я буду казнён за поцелуй с ней. С маленькой рыжеволосой девочкой, которая возбуждала меня больше любой длинноногой модели. Чёрт возьми, она так сильно будоражила меня, будто я вернулся в подростковый возраст и впервые увидел девушку. Ткань моих штанов натягивалась от одного вида её заносчивых глаз, смотрящих на меня с вызовом. Никто не смел смотреть на меня свысока. А она раз за разом бросала красноречивые слова, а я черт возьми, поцеловал её. Девушку, с медово-рыжими волосами, чья длина касается лопаток. Она твердит, что её волосы недостаточно рыжие, как у её сестры. Но признаю, так она выделяется среди всех остальных. Это не её минус, это её огромный плюс.

Я снимаю свое пальто, закидывая его в багажник через заднее сиденье и смотрю в зеленые глаза. В огромные зеленые леса, в оттенки свежей травы, или в тропические джунгли после дождя. Они выражали столько чувств, которые Тереза всегда неумело скрывала. Даже сейчас, слегка раскосо сидя на кресле, она смотрит на меня с надеждой, которую я, чёрт возьми, не заслужил. Её маленькое бледное тело, которое имело нужные пышные формы, заслуживали всей любви и искренности в этом мире, которую я не мог себе позволить.

Я сажусь в салон, тут же притягивая Терезу к себе, потому что стал зависим от бархата её кожи. Нежной, словно цветы весенней ночи. Мягкие лепестки сакуры. Лепестки лилии. Она садится на меня, робко краснея и моё дыхание сбивается.

Я всегда был любителем женщин постарше. Даже в подростковом возрасте, когда впервые лишился девственности, это произошло с девушкой старше меня на 4 года. Я выбирал девушек старше, потому что с ними всегда было меньше проблем. Они уже были опытны и знали куда действительно стоит надавить, чтобы я возбудился. Меня не привлекали робкие и скромные, потому что я боялся их сломать своей жестокостью. Своей грубостью в сексе и пристрастиями к шее и груди. Я был груб, и это многим не нравилось. Раз за разом девушки выражали недовольства в проявлении моей жестокости. До неё. Она и здесь свела меня с ума, сразив на повал.

Будто доказывая свои мысли, тоненькая рука Терезы берёт меня за свободную руку и кладет на свою шею. Я не могу не улыбнуться настырной картине того, как она хочет, чтобы я придушил её. И я подчиняюсь, словно доминант она, а не я. Я пробегаюсь ладонью по горячей коже спины, ловля попутные вздохи с пухлых губ. И целую её, чтобы эти стоны принадлежали только мне.

Она вся была ошибкой, сломанной деталью в моих шестеренках, неправильное создание, упущение и промах. Она была моей погрешностью.

Я перестаю целовать её, и она недовольно мычит, я ухмыляюсь.

— Мне продолжить? — спрашиваю я, хотя прекрасно вижу ответ по её дрожащей коже и туманным от возбуждения глазам.

— Ты вообще не должен останавливаться, — приказывает она и я вскидываю брови, решив немного её подразнить. Она проводит своими лапками по моей груди, касаясь голого участка кожи и я сглатываю. Проказница. Рыжеволосая бестия. Ребенок, возбудивший меня. Чёрт, если не думать, что ей 21, мне становится легче. Но этого всё равно мало, когда мне вот-вот стукнет 28.

Тереза секунду смотрит в мои глаза, заставляющие её вздрагивать и резко наклоняется к моей шее, повторяя дорожку поцелуев от уха до ключицы. Я чувствую дикое желание овладеть ею прямо на кожаной обвивке кресла, вдалбливаясь в голое тело, но понимаю, что это не то, чего она заслуживает. Она мягкая, требующая ласки к себе. Ей нужна любовь.

— Ты нарываешься на проблемы? — спрашиваю сквозь стиснутые зубы, чтобы ненароком не потерять контроль.

— Я и есть твоя проблема, Харри, — хрипло смеётся девушка и я закатываю глаза в наслаждении её улыбки. Я, чёрт возьми, готов отдать свою жизнь за её улыбку и смех. Как сумасшедший, жаждущий увидеть на бледном личике намёк на счастливое поведение. Я не мог выносить женских слёз и истерик, а её и подавно. Словно разрывает изнутри и это чёртово чувство никогда не хотелось быть мной испытанным. Тем не менее, я довожу её до слез.