— Я попрошу Вас покинуть дом, мистер Райт, — Энцо отпустил меня и достал из-под пояса пистолет. Я вскрикнула, когда тот прицелился на Харриса.

— Я покину его только в присутствии Терезы, — объявил Харрис, и я осмелилась встретиться с ним взглядом. Уверенный. Он пришел за мной, забрать меня и спасти. Я еле заметно улыбнулась, сделав шаг в его сторону. Рука Энцо поднялась, загородив мне путь к Харрису. Я недоуменно посмотрела на телохранителя, в котором раньше видела предмет своего обожания.

— Ты останешься в доме, Тереза. У меня приказ защищать каждого члена семьи Хендерсон. Я не позволю тебе покинуть поместье, — твердил Энцо, серьезно осматривая мое лицо. Я бы расплылась от его защиты, честное слово. Но у меня поменялись приоритеты и кажется, вкусы.

— Если ты не слышал, мама выгнала меня из дома, — упомянула я, бросив тяжелый взгляд в сторону удаляющейся фигуры мамы. Она пыталась сбежать в столовую.

— Миссис Хендерсон был на взводе, на эмоциях сказала лишнего, Терра, — мягко пытался объяснить Энцо.

— Какая она к черту Терра? — Харрис сделал гневный шаг вперед, и я вскинула брови.

— Тереза, мать его, Хендерсон. Не забывайся, ты всего лишь телохранитель. А так как твой босс, мистер Хендерсон сейчас под стражей, она старшая и является главой семьи, — грубо прорычал Харрис. Я задышала, будто дыхательные пути раскрылись от закупорки, гордо поднимая подбородок и проходя Энцо. Он цеплялся за меня взглядом, тем самым, что одаривал каждый разговор и встречу в беседке. Я с сожалением обернулась, захватив в руку папку и прикрыла глаза. Харрис возвышался над моей фигуркой, покрывая своей высокой тенью. Я подняла голову, желая, чтобы на все мои вопросы нашлись ответы. Я сбежала домой из клетки, но за месяцы многое изменилось. Отношение родной матери, настоящие намерения отца, я… Я была главным изменением, удивившим саму себя.

Из дома мы выходили молча, садясь в блестящий Астон Мартин. Машина, что ни на есть подходящая ауре Харриса Райта.

— Если нужно, я поеду в компанию вместе с тобой, — Харрис первым нарушил молчание, и я повернула голову на его острый профиль. Тот, кто украл меня, насильно держал в своем поместье, сейчас стал тем, кто спас меня.

Иногда, самыми яркими героями становятся те, кто когда-то был самым опасным антагонистом. Если мы изменяемся и становимся героями, то и наши враги могут измениться и стать нашими союзниками. Но он по-прежнему является человеком, отвергнувшим меня, и я готова сделать всё, чтобы он испытал похожие чувства, о существовании которых даже не подозревает.

— Я не просила твоей помощи и защиты, напоминаю, — выдавила я, открывая окно, чтобы свежий воздух охладил мой пыл. В глазах стоял образ гневной мамы, ее искривленного рта, когда я повысила на нее голос. Разочарование. Я боялась стать разочарованием, и она всего пару минут назад сказала об этом.

— Правда? Мне так не показалось, — нахально улыбнулся он. Я цокнула языком.

— Мне не нужна помощь! Я в силах справиться сама, Харрис. Я наследница и на мои плечи свалилось слишком многое, но во мне ирландская упертая кровь, которая никогда не даст мне упасть. Я сделаю все, чтобы Хендерсон Консалтинг стояла на ногах и не имела конкурентов, — отчеканила я, делая глубокий глоток воздуха. Он молчал, смотрел на горящий светофор, свет которого падал на капот машины.

— Я не сомневаюсь в тебе, — начал мужчина и я задрожала.

— Не продолжай, — попросила я. Я слишком многое испытываю к этому мужчине, чего быть не должно. Но с каждым днем я будто вырабатываю особенный Стокгольмский синдром, который тянет меня к нему. Я была его заложницей, а он моим грабителем. Я сидела в своей «клетке», из которой не было выхода, а он молча ласкал меня своими руками, сближаясь со мной. А теперь мы конкуренты, которые обязаны сотрудничать.

— Ты бежишь от меня, стремишься быть как можно дальше, но не собираешься признавать один известный факт. Тебе понадобится моя помощь, Тереза. Ты можешь не замечать реальной проблемы, нависшей над компанией, но я давно в бизнесе и увижу малейшее изменение в контактах, в документах и в сотрудничестве. Тебя захотят обмануть, свергнуть и унизить, так как это иерархия, где ты являешься всего лишь неопытной девочкой, а все они акулы и львы бизнеса. В одиночку ты не сможешь противостоять им, — он говорил медленным и спокойным тоном, будто боялся задеть меня. Я кусала губу, пытаясь концентрироваться на холодных улицах Дублина. Слабая, слабая, слабая. К черту её слова!

— Через полтора месяца меня либо убьют, либо отберут компанию, либо все будет хорошо, но ты в любом случае уйдешь, — в обвинительном тоне я сжала челюсть, пытаясь скрыть давящую боль в груди. Харрис замолк, я заметила, как сжался руль, показывая мне сильный кулак.

— Да, но нам хватит времени обучить тебя, девочка, — он сменил настрой в салоне машины, и я выдохнула. Не отрицал. Харрис не отрицал то, что уйдет. Он действительно так и поступит. Уйдет, как только свергнет Андреаса. Уйдет и не оглянется, потому что я всего лишь его интерес, на который он падко кинулся из-за жалобного взгляда моих зеленых глаз. Но больше он их не увидит. Все будут смотреть, но никто не будет видеть меня.

— И тебя не убьют, — заверил Харрис, и я с шумом хмыкнула.

— Обнадеживаешь.

— Зачем ты отдал мне документы? Это часть плана? — спросила я, когда мы остановились на светофоре. Харрис нахмурился, словно грозный пушистый волк с тёмной шерстью.

— Почему всё, что я делаю для тебя, должно быть частью плана? — грубо спросил Харрис и я поддалась к нему, рукой зачем-то потрогав его бицепс, который затвердел от моего касания.

— Потому что я не доверяю тебе, и у меня нет причин доверять, — высказала правду я и он повернулся профилем ко мне, оказавшись ближе, чем я предполагала. Я чувствовала запах его духов, обволакивающие мои лёгкие шелковым одеялом и мне захотелось задохнуться его запахом.

Он остановился у торгового центра и пробежался беглым взглядом по моей одежде. Я была в легких светлых брюках и белой рубашке, на плечи было накинуто черное пальто. Спасибо Эйвону за то, что прислушался ко мне.

— Если хочешь поиметь всех, придется начать с себя, — с этими словами он вышел из машины и открыл мою дверь. Я осмотрелась и глубоко вздохнула, когда увидела дорогие бутики с одеждой.

— Иди-ка ты к черту, понятно? — выкрикнула я, отдернув проклятую шторку. Женщина-консультант удивлённо бросила на меня взгляд и так же резко отвернулась, продолжая перебирать вещи со стойки.

— Ещё раз некорректно выразишься и я нагну тебя в примерочной, девочка, даже не подумав о слабой психике покупателей. Все услышат мольбу твоих извинений, — зарычал за стойкой Харрис, и я слабо улыбнулась от злости в его голосе. Отдернув шторку, показывая только свою голову, я игриво закусила губу.

— Ты правда это сделаешь? — со смехом спросила я, застав его врасплох. Он встал в ступор, держа в руках вешалку с сексуально хмурым видом волка.

— Не испытывай меня, — коротко пригрозил мужчина и я глянула на его пальцы, умело управляющие чувствительными местами на моём теле. Харрис заметил мой взгляд, минутное молчание и взгляд голубых глаз опустился на моё нижнее бельё. Видимо шторка не так хорошо скрывала мой красный комплект белья, который был подарен Харрисом. Он сжал челюсть и тут же отвернулся, заставив меня хихикнуть.

Мы выбирали одежду долгие часы, от чего ноги гудели от непривычной ходьбы. Я встречала на нас мимолётные взгляды, когда мы проходили из бутика в бутик, встречая на своём пути различных людей. Я так давно не испытывала свободное хождение, что голова поначалу шла кругом от потока голосов и шума. Но это было моим привычным местом, когда маме надоедала духота дома, она всегда брала меня с собой по магазинам. Но ходить по магазинам с Харрисом — отдельное искусство.

Он чутко осматривает наряды, будто ищет тот самый, который хочет видеть на мне. А я бегаю за ним, пытаясь не пугать хмурым и холодным взглядом консультантов, желающих нажиться на больших деньгах Харриса.