— Нравится играть со мной, Тереза? Нравится выводить меня? А с последствиями ты умеешь сталкиваться, чертова девчонка? Я не твой трусливый отец, я не создам для тебя комфортные условия и не буду бегать под твою дудочку. Я жестокий человек, я приказываю, грубо беру, трахаю весь чертов мир без смазки и люблю нагибать. В особенности маленьких, слабых, напуганных и избалованных девчонок вроде тебя, — он рычал в мое лицо грубые слова, а его глаза всякий раз красиво вспыхивали, и я готова была улыбнуться, как ненормальная. Боже, да что со мной происходит? Я готова рассмеяться в лицо человеку, который душит меня только потому, что он проявил хоть какие-то эмоции.

— Ты сказал, ты любишь опытных, а не маленьких и избалованных, — прохрипела я, ощущая, как его хватка ослабевает. Лицо Харриса наклонилось к моему, и он прислонился к моей щеке, я ощутила обжигающее дыхание и вздохнула.

— Ты будешь моим исключением, о котором я всякий раз буду жалеть, — проговорил он и откинул свою руку, выпуская меня. Я желала зацепиться за нашу ниточку эмоций и встала на ноги, ощущая сложность и атрофированность моих конечностей.

— Ты напоминаешь мне моего спасателя, потому что часто говоришь цитатами и явными советами, хоть я и не просила, — буркнула я, желая вернуть его искру в глазах.

— Он тоже давал мне советы, как справиться с обидчиками и что после темноты всегда приходит свет, — продолжила я, он молча встал.

— И ты решила, что сможешь влюбиться в меня, только потому что, я говорю цитатами и даю тебе советы? На остальное ты наплевала? — его вопрос был разумным, но я была слишком пьяна. Я улыбнулась, сделала шаг к нему, заставив его плечи напрячься. Я смело подняла руку, обвив его плечо своей рукой, встав на носочки, я провела ладонью по его спине и закрыла глаза. Я потянулась так близко, что его дыхание опалило мое лицо и я сглотнула. Сила, которая исходила от него, могла вызвать настоящий тайфун.

— У вас одинаковые лопатки, — прошептала я и раскрыла глаза, ощущая жжение. Это невозможно. Редкая случайность, но я заметила его необычайные крылья еще в первый день. Харрис отошел на шаг, кивая головой на выход из гостиной.

— Спать. Сейчас же.

На следующий день меня разбудил громкий стук в дверь. Я распахнула их, чувствуя сильную сухость во рту. Эйвон, не дожидаясь ответа, распахнул дверь и вошёл с яркой улыбкой.

— Лиличка, на улице уже утро. Мы только тебя и ждём, — весело проговорил он и подошёл к кровати, одним взмахом дёрнул одеяло, которым я укрывалась. Я злобно на него посмотрела, получая в ответ раздражающую улыбку.

— Ты как надоедливая горничная, Эйвон. Только они боятся Харриса и дрожат при его упоминании, но вы похожи тем, что оба подчиняетесь всем его приказам. А если бы я была голая!? — вскричала я, от чего он с улыбкой пошатнулся и выставил руки вперёд.

— Тише — тише, Лиличка. Если бы мне было дело до приказов Харриса, я даже и не смел разговаривать с тобой. Я выше Харриса по званию, но настолько его уважаю и уверен в нем, что прислушиваюсь ко всем его словам, — он остановился, бросил взгляд на дверь и продолжил.

— Что не скажешь о тебе, тебя то он тронуть может, поэтому у тебя 10 минут, чтобы спуститься вниз, — сказал он, делая шуточный поклон и разворачиваясь. Выше по званию? Иерархия, о которой говорил Харрис. От мыслей снова заболела голова и я встала на ноги, приняв душ и помыв голову новым шампунем. Я не обращала внимания на время, так как считаю, что девушке нельзя его ограничивать, когда она собирается. Если моя помощь так нужна, они потерпят.

Мой желудок заурчал, и я спустилась вниз, переодевшись в трикотажное платье. Эйвон сидел на диване, а Харрис на кресле, окунувшись в бумаги. Он даже взгляда на меня не бросил, когда я прошла на кухню за завтраком.

— Нет, Лиличка, на завтрак ты благополучно опоздала, наплевав на мои слова, поэтому сядь, — спокойно буркнул Эйвон и похлопал место рядом с собой. Поджав губы, я пожала плечами, смотря на безразличное лицо Харриса, уткнувшегося в свои бумаги.

— Она достаточно знает? — спросил Эйвон у своего друга, будто меня здесь нет. Их поведение мне обижало, но я старалась нацелиться только на дело.

— Она вообще ничего не знает, — ответил Харрис, не обращая внимание на меня. Я вздёрнула нос и скрестила руки на груди, привлекая внимание Эйвона.

— Я буду говорить медленно и спокойно, Тереза. А ты будешь молча меня слушать, пока я не закончу. Тебе понятно? — он развернулся ко мне. Я кивнула.

— Я Эйвон Конте, старший сын итальянской семьи Конте и владелец крупнейшей передовой биржи в Италии, входящий в состав Эльсионор, — начал он, заставив меня прочистить горло и напрячься.

— Об этом я говорил утром, я выше Харриса по званию, потому что он племянник, а не сын. Он консильери, а я настоящий будущий наследник. Моя семья самая влиятельная не только в Италии, но и благодаря сотрудничеству с Райтом, и в Ирландии тоже. Моя семья славится жестокостью, кровопролитием и войнами ради женщин, — на последнем слове он хмыкнул, поднимая уголок тонких губ. Белый, пушистый, кареглазый парень передо мной — будущий дон итальянской мафии…

— Я имею огромное влияние, но предпочитаю слушать и быть подчиненным Харрису, чем Андреасу или своему отцу. Старшее поколение настоящие дураки и дети, получившие огромную власть и играющие в куклы реальными людьми, — с отвращением продолжил Эйвон. Харрис в этом время апатично глядел на лист бумаги, иногда подчёркивая что-то чёрной ручкой.

— И тебе, Лиличка, я советую во всем слушать его. Он тоже иногда забывается и перегибает палку, но он единственный, кто спасёт тебе жизнь. Тебе ясно? — с поднятой бровью спросил блондин.

— Сама себе жизнь я не спасу? — я думала, от моей подписи многое зависит и пока я её не сделаю, меня не тронут.

— О, ты плохо знаешь Андреаса. Он настоящая тварь, которая испортит тебе жизнь настолько, что ты добровольно согласишься на подпись, — жуткая ухмылка Эйвона заставила пробежаться мурашкам по спине.

— Что он сделает? — спросила я и Эйвон в немом вопросе глянул на Харриса. Харрис поднял голову и выгнув бровь, осмотрел моё лицо.

— Если будет в хорошем настроении, устроит лёгкую охоту с его сторожевыми и голодными псами, если будет в плохом — запрет в клетке с голодным медведем, Тереза. Это не деловая сделка, не договорной бизнес, мы — мафия, — жёстко отчеканил Эйвон, и я хмыкнула.

— Ваши правила — не трогать невинных людей, — парировала я.

— Андреас подставит тебя, и сделает это не раз, чтобы в глазах остальных ты испачкала свои руки и оказалась не такой уж и невинной крохой, — улыбнулся Эйвон, Харрис отложил документы и расслабился на кресле.

— И к чему вы клоните? — спросила я, приближаясь к сути их разговора.

— Для начала, Харрис и я познакомим тебя со всей Лигой, со всеми главарями. Ты должна быть на слуху и на виду ближайший месяц, люди должны не только видеть тебя, люди должны запомнить и полюбить тебя, Тереза, — от его слов я съёжилась, представляя в голове все возможные ситуации. Я открыла рот, заставив Эйвона наклониться и притронуться до моего подбородка, закрывая его обратно.

— Что за план? Кто его придумал? Для чего мне быть на виду? Чтобы нажить ещё больше врагов? — я закидала мужчин вопросами.

— Наоборот, нажить себе друзей. Мы думаем, Андреас знатно надоел не только нам, но и многим другим донам. В особенности ты должна понравится врагам семьи Райт, чтобы подобрать к себе больше союзников, — он говорил рассудительно, а у меня голова кружилась от информации.

— Для чего?

— Семьи защитят тебя. Хоть ты и не будешь входить в их состав, если ты понравишься их донам и попросишь полную неприкосновенность, они смогут обеспечить тебя ею. А пока, Харрис будет выполнять свой незамысловатый план, — Эйвон закончил и посмотрел на наблюдающего за мной Харриса. Голубые льдины рассматривали моё лицо, от чего я возмутилась и отвернулась.

— Какой план у тебя? — спросила я у Харриса, он прочистил горло и поджал губы.