Огромную роль в гегемонистской стратегии Вашингтона сегодня играет Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) и Юго-Восточная Азия (ЮВА). По сути, предложенная американцами «Индо-Тихоокеанская» концепция представляет собой попытку связать оба этих направления воедино и рассматривать их как единый геополитический плацдарм, контроль над которым имеет неоценимое значение для стабильности американской экономики и глобального позиционирования Америки в современном мире[368].
Для США оба рассматриваемых региона всегда имели стратегическое значение. Этот регион находится на важнейших коммуникационных путях между Азией и Европой. Особое значение имеет Индонезия с ее проливами, прежде всего Зондским и Малаккским, через который осуществляется более 25 процентов проходов нефтяных танкеров и 50 процентов всех транзитов природного газа каждый день. Контроль над ситуацией в регионе означает для США возможность обеспечивать беспрепятственное снабжение азиатских союзников ресурсами и в случае конфликта с противниками в Азии блокировать поставки ресурсов для них. Путь через Южно-Китайское море является критически важным маршрутом и для мировой, и для американской экономики, поэтому для глобального доминирования Вашингтону жизненно важно сохранять над ним свой полный контроль.
После 1991 г. в правящих кругах США господствовало мнение, что американское преобладание в Азии очень значительно и ситуация вполне стабильная. В рамках политики партнерства с КНР отношения Вашингтона и Пекина оставались если не безоблачными, то стабильными и предсказуемыми. Дело доходило до того, что, когда некоторые лидеры стран АСЕАН жаловались в Вашингтоне на усиление китайского влияния и конфликты в Южно-Китайском море, им предлагалось решать свои проблемы с Китаем самостоятельно.
Однако успехи КНР в начале XXI века, переход Пекина к более самостоятельной политике и его претензии на все более значительную роль в ЮВА стали вызывать в Вашингтоне беспокойство. Тем более что проамериканские круги, встревоженные ослаблением роли США и китайским усилением в региональной геополитике, настойчиво обращались в Вашингтон для изменения политики и возвращения в регион. Это и произошло в рамках так называемой политики перезагрузки, объявленной администрацией Обамы в 2011 г. Цель ее не скрывалась — восстановить позиции США и остановить китайскую экспансию в регионе. Сегодня эти же цели остаются ключевыми в рамках американской стратегии.
Теперь на волне сдерживания Китая у США возникла необходимость формирования новых военных блоков. Главная цель всех их усилий — создание широкого антикитайского фронта. Первым еще во время правления администрации президента Трампа в 2017 году возник проект так называемой демократической четверки, куда должны были войти Австралия, Япония, Индия и США. Вторым этапом планировалось вхождение в «четверку» стран АСЕАН и формирования таким путем полноценного антикитайского военного союза в АТР и ЮВА. Но весь американский замысел «повис в воздухе» из-за позиции Индии, которая отказалась участвовать в антикитайском военном блоке. Формализовать отношения как антикитайский военный блок Индия не собиралась, а без нее весь проект Индо-Тихоокеанского региона, который американцы определили в границах зон ответственности тихоокеанского командования США и планировали превратить в крупнейшее антикитайского объединение, потерял всякую актуальность. Неудача с «демократической четверкой» вынудила в сентябре 2021 г. сформировать новый военный блок, объединявший США, Британию и Австралию — AUKUS. Другая важная военно-политическая тенденция, все более отчетливо проявляющаяся в последние годы, — это постепенное распространение зоны ответственности НАТО на регион Юго-Восточной Азии, инициатором которого выступают именно США, стремящиеся перекладывать бремя поддержания своей гегемонии на партнеров.
Еще одна линия давления на Китай и демонстрация американской мощи и решимости — постоянные заходы кораблей ВМС США в объявленные Пекином запретные зоны, расположенные в районах насыпных островов, которые построил Китай в акватории Южно-Китайского моря. Формально это делается в рамках борьбы за свободу судоходства, но в реальности цель американских провокаций — показать, кто определяет правила судоходства в ЮКМ и сохранить возможность постоянно держать китайские ВМС в напряжении.
Военное давление в ЮВА американцы сочетают с влиянием на политику тех или иных режимов, на стабильность и устойчивость политических систем в государствах региона. Смысл их технологии в том, что в каждой стране формируется группа лиц, которые борются за гражданские права, за демократию, а в последнее время американцы очень полюбили борцов за экологию. По введенным ими негласным «правилам» этих людей местные власти не имеют права преследовать, даже если они ведут откровенно незаконную деятельность, связанную с подрывом конституционного строя и внутренней стабильности. Если же эти «правила» нарушаются, то азиатские страны немедленно подвергаются массированному пропагандистскому давлению, появляются санкци-онные списки «врагов демократии», начинается шантаж экономического характера. По сути, подобный подход можно с полным правом назвать неоколониальным. Как мы помним, «мягкий», но ничуть не менее разрушительный колониализм еще с XIX столетия является своего рода визитной карточкой азиатской политики Вашингтона.
В борьбе за гегемонию в Азии Америка активно использует цифровую экономику. Контролируя интернет, американцы активно занимаются политическим конструированием путем создания и распространения благоприятной для себя информации, поддерживания мифов относительно их благородных целей и задач в современном мире. Практически все выпуски новостей о мировых событиях даются в американской трактовке, масса сайтов кино, музыка, гламурные события формируют образ Америки среди молодежи стран Азии как мощной богатой и процветающей страны. Миллионы людей в регионе являются сегодня заложниками американской «мягкой силы».
Одной из приоритетных задач американской геополитической экспансии в Азии является вовлечение в орбиту влияния Вашингтона Индии — самой густонаселенной (наряду с Китаем) страны и одной из крупнейших и быстрорастущих экономик мира. Американцы не устают подчеркивать — Индия является крупнейшей демократией на планете и, следовательно, ей уготовано занять место в ведомом США «свободном мире». Однако риторика риторикой, а на деле в отношении Нью-Дели Белый дом использует разнообразные методы давления на Индию, рассчитывая вынудить индийцев корректировать свою политику в соответствии с интересами Вашингтона. В биполярный период США особенно активно использовали экономический шантаж. После завоевания Индией независимости США пытались сохранить ее в качестве аграрно-сырьевого придатка, создавали препятствия на пути развития тяжелой промышленности и пытались использовать экономическую помощь в качестве инструмента давления на правительство страны с целью вынудить его изменить внешнеполитический курс[369].
В свою очередь, политика США в отношении Пакистана всегда отличалась откровенно империалистическим характером. Вашингтон рассчитывал устроить на территории этой страны фактически свой военно-политический плацдарм. В частности, американцы отводили Исламабаду одну из главных ролей в проведении политики Вашингтона в афганском вопросе. Пакистан при военном режиме генерала М. Зия-уль-Хака превратился в тыловую опорную базу боевиков-исламистов. Следует отметить, что пакистанское руководство осознавало все риски подобного сотрудничества и неоднократно пыталось преодолеть одностороннюю зависимость страны от США. Исламабад установил еще в 1960-х годах тесные политические и экономические связи с КНР, а с начала нынешнего века встал на путь значительного расширения экономических контактов с Пекином. Такой крен вызвал жесткую реакцию США.
Особую роль в геополитических построениях Вашингтона играет Центральная Азия, пространство которой занято постсоветскими республиками — Казахстаном, Киргизией, Узбекистаном, Таджикистаном, Туркменией. Об исключительной значимости этого региона для мировой геополитики писал еще Макиндер, который утверждал, что по северной части этого региона пролегает «географическая ось истории»[370], простирающаяся от Восточной Европы до Китая, вдоль которой столетиями перемещались массы воинственных кочевников. Неслучайно именно за эту часть мира во второй половине века англичане развернули «Большую игру».
