Объемистая «Книга мучеников» Джорджа Бишопа[119] известна также как «Новая Англия под судом Духа Божьего» и представляет собой огромный каталог бесконечных пыток и казней, которым подвергались «друзья» на американской земле. Достаточно прочесть несколько страниц этого сочинения, чтобы понять всю тщетность попыток официальных историков доказать, будто американское государство основано на идеалах равенства, терпимости и взаимопонимания. Жестокость и бескомпромиссность, с которой последователей Фокса и Пенна преследовали пуританские власти, в некоторых деталях даже напоминают казни в Третьем рейхе протестантских пасторов, не согласных с нацистской идеологией.

Квакеры остались относительно малочисленной группой американского населения, вследствие изложенной выше специфики их учения, и в отличие от пуритан не смогли (да и не стремились) создать собственную модель государственности. Конечно, со временем ослабевало и пуританское влияние в американском обществе[120]. Приток переселенцев, нараставший с каждым годом, привел к тому, что даже строгий контроль со стороны властей не смог предотвратить размывание пуританской идеологии и постепенный отход все новых и новых групп населения от следования букве того учения, которое развивали первые поколения колонистов. Однако это вовсе не означает, что идеи о богоизбранности американской нации, ее исключительной исторической роли и особом предназначении стать спасительницей всего рода человеческого исчезли. Они лишь переместились из сферы теологии в область национальной мифологии, которая до сих пор властвует над умами многих американцев и правящих элит.

Казнь квакерши М. Дайер пуританами. Неизвестный художник.

Сожжение запрещенных книг пуританами в Массачусетсе.

Джордж Фокс, создатель Религиозного общества друзей.

Лидер квакеров и заклятый враг пуритан У. Пенн.

Суд над М. Уолкотт и «салемскими ведьмами», одно из самых трагических проявлений религиозного фанатизма в Америке.

Итак, становление американской государственности началось задолго до провозглашения в 1776 г. Соединенных Штатов Америки. Американское государство было основано выходцами из Англии, в большинстве своем принадлежавшими к пуританам, по сути религиозными фанатиками, которые привыкли видеть во всем промысел высших сил и чье поклонение Богу нередко принимало экстремистские, даже бесчеловечные формы. Несмотря на то что пуритане покинули свое прежнее отечество в первую очередь потому, что считали современное английское общество глубоко греховным, они принесли на американскую землю многие социальные и экономические институты, которые совершенствовались в течение столетий. Прецедентное право, развитое для своего времени гражданское общество, относительно высокая социальная мобильность, преобладание частной инициативы, высокоорганизованные торговые институты — эти и многие другие сильные стороны английского общества, которые помогли Англии со временем стать мировой империей, были успешно перенесены на американскую почву.

Тем не менее общество, которое удалось построить английским колонистам, не стало улучшенной копией английского. Напротив, уже в XIX столетии стало очевидно, что Соединенные Штаты Америки обладают особыми признаками государственности, которые не только отличают их от Англии, но делают непохожими вообще на какое бы то ни было из современных обществ.

Одним из первых европейских наблюдателей, отметивших это, стал Алексис де Токвиль (1805–1859). Будучи еще совсем молодым человеком, Токвиль был отправлен в рабочую поездку по США с целью изучения местной пенитенциарной системы. Путешествие молодого француза затянулось, и его исследование со временем вышло за рамки первоначальной задачи, превратившись в анализ американского общества, прежде всего его политического устройства. Результатом стала знаменитая книга «Демократия в Америке»[121], вышедшая в 1835 г. Некоторые называют ее лучшей книгой о демократии, другие — лучшей книгой об Америке. И хотя труд Токвиля действительно является значимым произведением общественной мысли своего времени, вряд ли его можно считать непредвзятым. Книга «Демократия в Америке» от начала до конца проникнута восторженно-апологетическим духом. При ее чтении может сложиться впечатление, будто США представляют собой венец политической истории человечества, общество будущего, которому непостижимым образом за считанные десятилетия удалось достичь того, чего другие государства не могут добиться столетиями. Разумеется, труд французского исследователя не теряет своей популярности и в современной Америке.

В работе Алексиса де Токвиля многое из того, что в той или иной степени можно было встретить в современном ему американском обществе, было гипертрофировано воображением автора. Француза удивляет, каким образом американцы способны самостоятельно выстраивать общественную жизнь, не прибегая к помощи государства, которое к тому же само не желает вмешиваться больше, чем требуется. Американцы склонны к самоорганизации: они объединяются в общества и клубы по любому поводу, что нередко доходит до абсурда, однако часто помогает решать социальные проблемы своими силами. При этом американское правительство и государственный аппарат, как отмечает Токвиль, немногочисленны и имеют относительно небольшие полномочия, не стремясь приумножить свою власть над народом. В Соединенных Штатах, с удивлением восклицает автор «Демократии в Америке», даже нет прослойки чиновников как таковой. Продолжая перечисление того, чем его удивили Америка и американцы, француз отмечает, что американцы — хорошие солдаты, однако сами по себе миролюбивы и не стремятся воевать с другими государствами. Они изобретательны, дружелюбны, гостеприимны, открыты, ответственны и вместе с тем в нужный момент готовы взять на себя разумный риск.

Несложно понять, что книга Токвиля является исчерпывающим каталогом мифов о США и американцах, большинство из которых не только существуют в наши дни, но и активно используются официальной пропагандой. Впрочем, в этом нет вины автора. Нужно понимать, что француз описал то, что увидел и смог понять, а в самих США он был только несколько месяцев. При этом он преимущественно посещал наиболее крупные города и поселки. Далеко в стороне от маршрута Токвиля остался знаменитый фронтир, где, как мы помним, властвовали совсем иные порядки, чем на Восточном побережье.

Поэтому многое осталось скрытым от глаз французского путешественника: чудовищный геноцид индейцев, которых Белый дом упорно отказывался признавать американскими гражданами; двуличие в вопросах рабства; жестокая расовая и этническая сегрегация, от которой страдали не только чернокожие; нечеловеческие условия фабричного труда; рассеянные по стране очаги анархии и преступности; повальная коррупция среди политиков; торговля должностями; бесконтрольность в вопросах государственных финансов, которые фактически обслуживали узкокорпоративные интересы элиты. Самоорганизация американцев, так восхищавшая автора «Демократии в Америке», приводила к местничеству, сепаратизму и необузданному лоббизму самых абсурдных идей во властных кругах. Отсутствие профессиональных чиновников создавало основу для вопиющей некомпетентности в принятии государственных решений. Хваленая «сдержанность» государства и его невмешательство в дела гражданского общества в реальности были обусловлены тем, что Вашингтон был занят обслуживанием интересов торгово-экономических элит, наделявших президентов властью и лишавших ее.