Ты поплатился братец, за все свои грехи, накопленные за короткую жизнь. Туда тебе и дорога, мелкий ты паршивец, гореть тебе в пламени моей ненависти.

— Так вы брать что-то будете? — услужливо напомнил о себе торговец, отрывая меня от проклятий бессмертной души павшего короля.

— Вот это и это заверни. И если будет возможность, привези лично мне в следующий раз цетринского шелка — плачу вдвое больше.

— О, с превеликим удовольствием, торри! Вот, держите, это от меня, пошьете ребеночку что-нибудь, — успев заметить мой слегка округлившийся живот, улыбнулся добряк, добавляя еще один красивый отрез. — Передайте от меня привет мужьям!

— Мужу, — уточнила я. — Мужу, одному.

Понимающе и сочувственно кивнув, мужчина протянул мне ткани, которые я сложила в корзинку, тут же упрямо добавив:

— Он вернется. Обязательно вернется ко мне.

— Силами богини! — подняв раскрытые ладони к небу, поддержал торговец, попрощавшись.

Не спеша шагая по улице, я задумчиво глядела на собственные ноги, перешагивая с плитки на плитку. В голове все еще крутились услышанные новости о перевороте, раз за разом вызывая усмешку, стоило только подумать, как моя многоуважаемая родня умудрилась такое провернуть, почти все время бывая желанными гостями при дворе.

Наверняка лорд Волтис воспользовался поддержкой солдат, вышедших из-под его крыла и отвечавших преданностью за сложную науку войны. Только вот откуда он мог знать о преступлениях Нэрса?

Невольно вспомнились слова Мадлен, когда мы говорили с ней в последний раз. Она уже будто тогда знала что-то, подталкивая меня к короне, от которой я без сожалений отмахнулась. Кузина ясно намекала, но я, по глупости и слепой убежденности, проигнорировала ее намеки, даже не поняв, что задумка избавиться от короля уже тогда была в ее голове.

Кстати, я простила ее.

Так до конца и не поняв, что произошло той ночью в ее доме, много думала о событиях, стряхнув с себя вуаль предвзятости.

Записка, что мы нашли в кармане у убийцы, была ничем иным, как любовным письмом. В нем сообщали о встрече и заранее извинялись, если ее не произойдет. Убийца мог знать Мадлен и, возможно, был ее любовником, но, вероятнее всего, он не врал, когда хрипел, что госпожа непричастна. Зачем ему было врать в таком положении? Видимо, совесть все же не позволила унести невинную душу с собой. А Ленни, скорее всего, особенно если учитывать сегодняшние новости, использовала этого несчастного в личных целях, вероятно, как наивного информатора.

И даже то, как она проверяла мой пульс, было объяснимо: в ее положении и с такими грандиозными планами было бы просто ужасно, если бы хоть и не наследная, но принцесса была убита под ее крышей.

Мадлен лишь проявила должную предосторожность, убедилась, что я жива и отправилась спать, что — если вспомнить, в каком она была состоянии — явно далось ей с трудом.

В общем, обиды я не держала. В конце концов, семья Волтис у власти — не такой уж плохой расклад. Лорд был человеком хоть и суровым, но справедливым, а с такой дочерью, как Ленни, он точно проживет еще долго. Эта проныра не даст приуменьшить значимость своего отца.

Устало вздохнув, опустила корзинку для легкой передышки, поминая слова Корвуса.

Да-а, тяжеловато мне даются такие прогулки до караванов в моем положении, и хоть срок и небольшой и даже невидимый невнимательному взгляду, я все равно быстро утомлялась, став медлительной и неспешной.

Ворон отправился в пустыню, что-то проверить на шахте, и обещал вернуться до отъезда торговцев, чтобы сходить со мной, но я так и не научилась смиренно ждать, отправившись за покупками в гордом одиночестве.

Переведя дух, неожиданно остро ощутила лопатками чей-то взгляд. Оглянувшись и не увидев ничего подозрительно, вновь подхватила свою поклажу и поплелась к дому, до которого оставалось буквально пара шагов.

Дернув на себя дверь, просочилась между открывшимися створками и негромко вскрикнула, когда на живот опустились горячие ладони, слишком неожиданно оттягивая меня назад и заставляя столкнуться с каменной грудью.

— Я слышал, ты ждала меня, принцесса.

Пронзивший до боли голос за секунду лишил сил, ударяя в затылок словно стрела.

— Я вернулся к тебе, моя челдан кадын.

Развернувшись в чужих руках, тут же оказалась прижатой к стене, попадая под град сумасшедших поцелуев.

Слепо стягивая с его головы платок, ахнула, увидев короткий ежик сбритых не так давно волос вместо его огненных прядей. Поймав спешащее по шее лицо, притянула к себе, не веря, что вижу его вновь. Вглядываясь, будто сумасшедшая в каждую родную черту.

— Волосы отрастут, принцесса, не переживай, — с горькой ухмылкой сказал он, опуская глаза. — Надеюсь, ты меня за это время не разлюбишь.

— Шаан, — голос предательски дрожал, угрожая вот-вот привести за собой слезы. — Ты вернулся. Вернулся ко мне!

Прижимаясь пересохшими вмиг губами к усталому загорелому лицу, ревела белугой, чувствуя, как горячие слезы рисуют на щеках дорожки. Стирая их шершавыми подушечками пальцев, мужчина улыбался, прижимаясь своим лбом к моему и делая короткие жадные вздохи.

— Кадын моя, как я тосковал по тебе. Милая моя, нежная эйше.

— Где ты был?! — провыла я, всхлипывая с новой силой, хватая его за ворот какой-то нелепой рубашки, и от страха, что он исчезнет, сжала так, что хрустнули костяшки пальцев. — Я так скучала…

— В тюрьме, — прошептал он. — Должен был сдохнуть, но жил, чтобы вернуться к тебе, моя девочка. Не плачь, все закончилось, я уже дома. С тобой.

— В тюрьме?!

Воя на той же ноте, обхватила его так тесно, что задрожала от напряжения. Мужчина тут же перехватил мои руки, заставляя расслабиться и отпустить ни в чем не повинную ткань.

— Твой братец постарался, — хмыкнул он. — Ему было интересно, как долго я выдержу, — явно утаив слово «пытки», Шаан вновь принялся целовать мои горячие влажные щеки. — Но я выдержал, все вынес, чтобы вырваться. А потом пришла Мадлен со своим отцом, и меня помиловали. Она очень удивилась, узнав, что произошло той ночью, и пообещав ей больше никогда не возвращаться, я ушел. И с первым караваном вернулся к тебе. Сладкая моя, нежная, любимая девочка. Как же я скучал по твоему запаху, по коже, по волосам…

Спускаясь поцелуями все ниже, Шаан, кажется, неожиданно даже для себя, уперся в препятствие моего чуть выпирающего живота, замирая, как перед ураганом.

Я ждала его реакции и боялась ее сильнее, чем смерти.

Вдруг он подумает, что мы смирились с его гибелью? Вдруг решит, что я разлюбила и, выбросив его из головы, жила, позабыв о прошлом?

Мужская ладонь опустилась сверху, согревая своим теплом чуть ниже груди. Словно прислушиваясь, пустынник прижался щекой, вжимаясь в ткань платья, и потерся о него, будто усталый, измученный тоской зверь.

— Маленькая моя, — прошептал он. — Хрупкая моя кадын. Я больше никогда тебя не оставлю, слышишь? Никогда и на шаг не отойду, везде буду волочиться за тобой хвостом, дыша в затылок тебе и малышу.

Я только улыбнулась, вновь захлебываясь в слезах, и прижимая ладонями мужскую голову ближе, чувствуя, как короткие волосы колют пальцы. Колени дрожали, и если бы не мой мужчина, то я бы рухнула на пол, не в силах устоять.

— И есть, и спать, и мыться ты отныне будешь под моим неустанным контролем. И любовью я буду заниматься с тобой так нежно, чтобы ты умоляла меня не останавливаться.

— Пошляк, — уже не зная, плачу или смеюсь, прошептала я.

— Твой пошляк, принцесса, и я успел придумать тысячу новых способов утащить тебя в постель. Поверь, у меня было много времени, чтобы до мелочей продумать каждый наш раз, который я упустил, но обязательно наверстаю. Ты стала еще красивее.

Поцеловав напоследок живот, Тайпан поднялся на ноги, тут же подхватывая меня под бедра и вынуждая оплести его ногами, словно чувствуя, что в них нет больше сил.