Черная тень рясы появилась откуда-то сбоку, становясь тяжелой и давящей.

Секунда и я встречусь взглядом со своим врагом — человеком, сгубившим мою мать и оклеветавшим ее доброе имя. Сделавшим нас изгоями и лишившим семьи. Того, кто перечеркнул мою жизнь, не сожалея о содеянном.

Мгновение, всего мгновение…

— Ваше Величество, — низко склонив лысоватую голову, мордоворот с заметно морщинистым лицом смиренно сложил руки за спиной, даже не взглянув в мою сторону.

А вот я смотрела. Ловила каждое движение ресниц, впервые ощутив порыв чудовищной ярости и желания выцарапать ему глаза, не побоявшись свидетелей. Пальцы на руках сжались в кулаки, мечтая сомкнуться на толстой шее, и этой огромной аляповатой цепью, свисавшей до самого брюха, задушить его.

— Смотри, кто наконец оказал нам честь своим присутствием!..

Один безразличный взгляд, пустой, словно пересохший колодец, и ноль интереса, от безразличия которого меня даже встряхнуло, совершенно выбивая из колеи.

— По всей видимости, он скучал не так сильно, как я считал, — Нэрс разочарованно пожал плечами, словно то лишь досадная нелепость, не стоящая моего расстройства. — А вот я успел затосковать. Ну-ка, Сат, мой старый товарищ, попрыгай! Развесели своего короля!

Послушно запрыгав на одном месте, великий и ужасный Сат Шибан окончательно перевернул мой мир с ног на голову. Брат наигранно весело подбадривал служителя, а тот, не смея противиться, прижал массивные руки к груди, словно заяц, прыгал с ноги на ногу.

— Достаточно, — резко оборвал чудовищное зрелище его Нэрс. — Убирайся. Ты еще ответишь за покушение на мою сестру, старый мерзавец. Возможно, я даже разрешу ей лично всыпать тебе десяток плетей.

Проводив ошалелым взглядом старого врага, который сейчас казался безобиднее комара, слышала, как сознание трещит по швам от напряжения, висевшего в воздухе кривыми и зубастыми осколками.

— Для чего этот спектакль?

— Чтобы ты поняла, — юноша вытянулся вперед, не скрывая в голосе ядовитого предупреждения, — здесь я хозяин.

Гул в ушах становился все настойчивее, смазывая звуки музыки и веселости людей вокруг, не подозревавших, какая драма разыгрывается на их глазах. Перед глазами все мутилось, словно я ужасно напилась, горло пересохло до боли, будто в него насыпали песка.

— Бумаги, — почти безразлично взглянув на тубус в своей ладони, Нэрс несколько секунд покрутил его в пальцах, и неожиданно резко бросил в чашу с огнем, освещавшим нашу натянутую беседу. — Надеюсь, ты меня поймешь, — игнорируя моя сдавленный стон, произнес он. — Эти бумажки не только могли обелить имя Лорель, но и подмочить мою репутацию, разрушая то, что я строил семь лет.

— Нэрс, — в очередной раз прошептала я, слыша, как шипит кожаная оплетка в огне, уничтожавшем мой единственный шанс на помилование. — Зачем?

— Ну же, сестренка, не разочаровывай меня. Черная Церковь уже давно не принадлежит Сату — он лишь пешка, которая отлично играет свою роль в умелых руках. Люди — религиозные болваны, — ответил он. — И я был бы таким же, не воспользовавшись ситуацией. Несколько угроз, демонстративных наказаний, шантаж, и вот огромная сеть, опутавшая все королевство, в моих руках. Согласись, соблазн слишком велик, чтобы ему не поддаться. Поэтому я не могу позволить тебе все разрушить: это слишком ценный инструмент, чтобы терять его ради давно умершей королевы, не стоившей таких жертв.

Все зря.

Слезы больно укололи глаза, но я сдержалась, сохраняя лицо и не позволяя губам дрожать слишком сильно. Пульс зашкаливал, стуча в висках болью, и я обречено вглядывалась в глаза, так похожие на мои, пытаясь найти в них хоть каплю человечности.

И не находила.

В нем не было ничего из того, что я хотела бы увидеть. Только черная пустая душа хитрого и способного на предательство властолюбца, вставшего во главе религиозной секты, державшей в руках власть над королевством. Я просто не могла поверить, что все это время бесчинства, растраты, угрозы и черные сделки заключались не просто от имени короля, а по его прямому приказу.

— Сними маску, хочу посмотреть, как сильно ты похожа на свою мать, — приказным тоном, не терпящим возражения, Нэрс вернул меня в реальность, вытянув из отчаянных мыслей. — Снимай. Сейчас же.

Дрожащие ладони послушно потянулись к уголку платка, скользнув по коже шелком и открывая мое лицо.

— Хороша, — удовлетворенный увиденным, он вновь бросил беглый взгляд на мою грудь и цокнул языком. — Так что, сестрица, ты согласна на мое предложение или еще подумаешь? На твоем месте я бы соглашался прямо сейчас. В конце концов, нет партии выгоднее, чем сам король.

— Зачем я тебе?

— Прихоть, не более. Ты красива, воспитана, умна, но раз за столько лет не решилась меня свергнуть, — недостаточно уверена в своих силах. Идеальная невеста, достойная своего жениха. О наследниках можешь не переживать — я не допущу рождения уродов от кровосмешения. Их мне родит кто-нибудь другой.

— Ты ужасен.

— Спасибо, — не скрывая надменности, он улыбнулся, вновь протягивая мне ладонь. — Пойдем, прогуляемся до кареты, а там ты расскажешь мне, каким чудом умудрилась добраться до столицы, не выезжая из своего захолустья ни разу за почти двадцать лет. Я даже хотел отправить за тобой охрану, но в какой-то момент передумал: было любопытно, справишься ли ты сама. Надо признать, я приятно удивлен.

Мы шли под руку, словно давно знающая друг друга парочка, лениво прогуливающаяся среди гостей. Нас провожали слишком трусливыми взглядами, подтверждая, что мой брат — именно такое чудовище, которым он представлялся. Воздух пах страхом в его присутствии, и я невольно начала ощущать его вместе со всеми, на себе оценив, каково это — удостоиться внимания короля.

— Вперед, — темный дилижанс с закрытой крышей и приветственно распахнутой дверцей уже ждал нас с противоположной стороны ратуши. — И не вздумай со мной шутить, Лирель, здесь полно стражи, готовой сорваться и отрубить тебе голову в любой момент. А играми мы займемся позже, наедине.

Только резкий свист и металлический лязг вонзившегося в дерево стилета словно разбудил меня, выводя из ступора. Хорошо знакомое мне оружие, покачиваясь, торчало в стенке кареты, пронесшись прямо перед носом Нэрса, каким-то чудом успевшего отшатнуться.

— Беги! — раздался рев в толпе, и люди в панике бросились в разные стороны, толкаясь и крича, в ужасе позабыв о празднике.

Ведь на площадь вывалилась охрана, объявляя охоту на моих пустынников.

— Черт! — ругнулся Нэрс, хватая меня за руку. — В карету! Живо!

Не думая о последствиях, что было сил замахнулась, со звонким хлопком запечатывая пощечину на гладкой мужской щеке. Нэрс пошатнулся, на мгновение закрыв глаза, но спустя секунду пронзил меня таким многообещающим взглядом, что я невольно струсила.

Но моей трусости хватило на секунду — ровно до момента, когда пальцы сами сжались на стилете, выдергивая его с деревянным хрустом.

— Не убивать! — крикнул брат, и на моей шее сомкнулась чужая рука, сдавливая ее и лишая воздуха. — Она нужна мне живой.

— Никогда!

Бездумно махнув рукой назад, почувствовала, как двустороннее лезвие вонзается в чью-то плоть. Хватка ослабла, позволяя мне вырваться и броситься вперед.

— Что стоишь, идиот! Живо догони ее и притащи эту сучку сюда! — раздалось мне в спину, но я бежала так быстро, что не обратила на слова внимания, полностью утонув в сценах развивающейся битвы.

На площади происходило что-то невообразимое!

Королевская стража в черненых доспехах гурьбой бросалась в одну точку, где, передвигаясь со скоростью света, двигались два силуэта. Раз за разом разнося влажные предсмертные вскрики и захлебывания, пустынники с трудом, но отбивали бой, прорывая себе дорогу навстречу ко мне.

Боги, молодые и старые, сохраните их жизни! Богиня, я никогда тебе не молилась, но прошу, умоляю, не дай им погибнуть!