Так вот Дубравин младший не сидел рядышком с женой, а наматывал круги вокруг оккупированной ими поляны, периодически останавливаясь, чтобы достать из кармана телефон, что-то в нём посмотреть, покачать головой, пошевелить губами и продолжить движение.

Поэтому Любе ничего не оставалось, как придумать себе занятие вроде шуточной потасовки с братом и догонялок с сестрой, чтобы не врать родным о проблемах на фабрике, когда они поинтересуются, что с её мужем.

И она сама не поняла, как оказалась рядом с Виктором. Просто в один момент обнаружила, что он со словами:

— Давай погрею, — взял её замёрзшие ладони в свои большие тёплые руки.

Между их лицами было приличное расстояние, так что никакого чужого дыхания у губ или шёпота на ушко, всё чинно и благородно. Дружеский жест и только.

Но Любе всё равно стало не по себе от такого контакта. То есть её организм всё устраивало. Разливающиеся по телу тепло и трепет от уверенного прикосновения горячих мужских рук будоражили. А вот её голова считала это неприличным. Но никто не заметил эту неоднозначную сцену, потому что раздался громкий смех, на который все обернулись.

Запрокинув голову, Маша звонко хохотала, схватившись за плечо Стаса.

Со стороны можно было подумать, что он искромётно пошутил, вызвав такую бурную реакцию, что у собеседницы подогнулись ноги, и потребовалась опора, чтобы устоять.

Вот только Любовь знала, что её муж человек многих талантов, но определенно не юморист.

А если приглядеться к парочке внимательней, то по растерянному выражению лица Стаса ясно, что он в смятении и, вероятно, не сказал и не сделал ничего, чтобы вызвало подобный отклик. Да и Маша, стянув с головы шапочку, эффектным движением откинула назад волосы, сменив смех на красивую и, будем откровенны, завлекающую улыбку на губах.

— Это она Стаса клеит или для тебя рисуется? — отвернувшись от почему-то кольнувшего грудь зрелища, севшим голосом, словно эта она, а не подруга сестры заливалась смехом на холоде, спросила Люба Виктора.

— Кажется, она кидает сети во все стороны, не глядя, — расплылся в ухмылке мужчина, но сразу осёкся, видимо, вспомнив о её семейном положении. — Не бери в голову, Машка неплохая, но иногда жажда внимания проигрывает здравому смыслу.

После шашлыков пришла очередь для полутора литрового термоса с чаем и гитары.

Теперь уже все сидели рядышком, женатики получили одну большую кружку на пару, а свободные — каждый по маленькой. Маша, подсевшая к гитаристу, держала и его кружку, пока сам Витя перебирал струны инструмента.

Ах! Как же он пел!

Одновременно хотелось и подпевать (сама душа рвалась), и потребовать остальных перестать подвывать, чтобы ничего не мешало наслаждаться проникновенным низким голосом исполнителя.

Вино, залитое горячим чаем, начало пьянить, и, увидев, как Маша прижалась грудью к локтю Виктора, наверняка доставляя неудобство, в Любе зародилось иррациональное желание устроить глупую разборку, обозвав подругу сестры неразборчивой женщиной с низкой социальной ответственностью.

То к Стасу руки тянет, то к Вите, а её не на свидание пригласили, тут семейные пары и дети! Постыдилась бы!

К счастью, дальше мысленного ворчания не зашло, Люба сама себя остановила, обозвав завистливой ханжой, да и Стас отвлёк, когда забрал из её рук пустую кружку и, по-стариковски пробурчав:

— Так и знал, что свои забудешь, — стянул с себя и вручил ей перчатки. — Если опять простынешь, к врачу пойдем.

И этот зануда мог рассмешить Машку едва ли не до упаду? Ну-ну.

Хотя о чём-то он с ней всё же говорил. Не убежал с ужасом, грубо отшив или деликатно сославшись на срочную потребность подойти к жене, а беседовал и позволил за себя хвататься.

Правда Люба тоже вроде как беседовала и ручками с Виктором соприкасалась, поэтому они квиты.

И всё же какая эта Маша неприятная деваха!

Если Стас решит забрать отца к себе, и они после Нового года разведутся, то нужно будет проследить, чтобы он не вляпался в неё. Такого наивняшку да в свободном полёте открутить будет несложно, прижмёт к пышной груди, по головке погладит, он и поплывёт.

Вечного одиночества Люба мужу не желала, но….

Во-первых, была убеждена, что Маша ему не подходит.

У него же душа поэта! Допустим, волнения полезны для вдохновения, но Маши будет слишком много для Дубравина младшего. Сначала она просто его задавит своей экспрессией, а потом сама заскучает рядом со спокойным и домашним человеком и в лучшем случае уйдёт, а в худшем — заведёт кого-то на стороне, чтобы добавить жизни красок и перчинки.

Во-вторых, счастливый полноценный брак со всеми вытекающими не вписывался в его образ.

Настоящую жену, а не удобную ширму вроде Любы, необходимо любить, а Стас печальный рыцарь, похоронивший своё сердце вместе с погибшей невестой. У него уже случилась любовь всей жизни и теперь это будет лишь жалкое подобие искренних чувств. Привязанность, забота, комфорт и похоть — вот что он сможет испытывать к избраннице. Это, кончено, не мало, но ведь быть эдаким романтичным страдальцем, который дышит, ходит, работает, встречается с друзьями, переживет за отца, но свою жизнь проживёт на 80 %, а не на всю катушку, потому что до последнего дня пронесёт в себе тоску по трагически ушедшей любимой, куда интересней!

По крайней мере, так представлялось Любе.

Парочек на свете полно, люди встречаются, разбегаются, находят новых партнёров — обыденность. А вот принять, что второй большой любви не найти, и смерено доживать свой век без стенаний, жалоб и поиска неравнозначной имитации того, что испытывал — это сильно и эпично.

В самом деле, зачем ему настоящая семья?

Все, что Стаса будет связывать с другой женщиной, уже существует между ним и средней дочерью Кошкиных. Не считая похоти и исполнения супружеского долга. Ну так за этим он может пару раз в месяц уезжать в ночь, как он уже сделал в тот раз.

Вот так вот, слушая чарующий голос одного мужчины, Любовь пришла к выводу о другом мужчине, характеризующему её не с лучшей стороны. Пусть она и не желает мужу бед и горестей, но ей не понравится, если тот, к боку которого она прижималась и в чьи перчатки сунула кулаки, желая быстрее согреться, найдёт себе постоянную спутницу и построит здоровые отношения.

Значит, она эгоистичная дрянь?

Нет. Мысли то в поступках не воплощаются.

Самоуверенная, немного высокомерная и периодами апатичная, но не дрянь.

А через неделю Люба выяснила на практике, что дрянного в ней более чем достаточно. Даже не так. Этого в ней ебучий переизбыток. И эпитет подобран максимально точный. Говорящий сам за себя, дошло?

Начнём с понедельника.

Он был обычным. Работа, прогулка до дома, ужин пастой с овощами и шутки по поводу того, какая у Вадима мама генеральша.

Вторник.

Опять шёл снег. Утром город стоял, а вечером всё было залито грязными лужами. Поэтому пришедшее от Сергея сообщение было кстати. Её доставили к подъезду, и никаких промокших ног.

Среда.

Сергей снова подвёз её, они болтали о лучшем мультсериале из детства. Он отстаивал «Черепашек-ниндзя», а Люба пыталась вспомнить, чем ей так нравился «Ох уж эти детки!». Обычно их поездка длилась минут десять, а то и меньше, но этот день выдался особенно снежным, образовалась пробка, и Люба могла бы уже через пять минут быть дома, если бы махнула водителю и, выпрыгнув из авто, добиралась дальше своим ходом. Но Кошкины своих не бросают, поэтому она никуда не рыпалась.

— Я на выходных домой ездил за зимними вещами, теперь нужно шкаф купить. Завтра хочу поехать в мебельный. Не откажешь помочь с выбором? Домой попадёшь позже, но там же должны быть поблизости кафешка или ресторанчик? С меня ужин, — поставил мужчина в известность, что помощь будет вознаграждена.