— Не забывай лечиться, а то нужно будет к лору идти. Это в пятницу началось? Ждём следующую, если не станет лучше, я тебя на приём запишу и даже могу с тобой сходить.

— У меня только сопли, врач не нужен.

— Ты стала громко сопеть во сне.

— Тебе через стены слышно? Вот ужас! — расстроилась Люба.

— Слышно было у двери в твою комнату, когда я ночью встал.

— В темноте всё громче кажется. Таня с Иришкой крепко спят, возможно, я всегда громко дышу во время сна, и заложенный нос тут ни при чём.

— Раньше ты всегда тихо спала.

— Откуда ты… Стой! А как часто ты встаёшь по ночам и подслушиваешь? Эта я тебя должна к врачам записать. Урологу и психиатру.

— Я не подслушиваю и не подглядываю!

— Уж надеюсь.

Похоже на ссору? На крик супруги не перешли, но их традиционный обмен любезностями обычно состоит из обсуждения грядущих дел и пожелания удачного дня, а не посыланий друг друга к врачам.

Всё могло бы закончиться взаимной обидой, если бы не весь такой понимающий Стас как обычно не нашёл всему объяснение.

— Мне нужно сегодня задержаться, сваришь себе пельмени на ужин, я холодные доем, а завтра фруктов куплю и мяса пожарю, — в очередной раз доказал он, что идеальный сожитель, и дал до отвратительности разумное наставление. — Ты устала болеть и тебе хочется огрызаться. Если от этого легче, то ворчи сколько хочешь. Лучше сорви всю злость на мне, я пойму, а вот на работе постарайся на окружающих не раздражаться.

Люба подняла подборок, чтобы муж точно увидел, как она кривится и закатывает глаза, но успела только посмотреть вверх, когда ослабленному организму приспичило удалить из верхних дыхательных путей лишнее. Короче, она расчихалась и расплескала на себя и стол свой чай.

Да уж. Денёк не задался с самого утра.

После обеда у Любы разболелась голова, но ещё нужно было многое успеть, поэтому уйти пораньше она себе не позволила, лишь распустила собранные на затылке в тугой хвост волосы, надеясь хоть так уменьшить неприятные ощущения.

На прогулку сил не осталось, а о существовании такси она не вспомнила, медленно доплелась до остановки и приготовилась ждать нужный автобус, но не прошло и двух минут, как со спины её окликнули.

Глаза от ветра слезились, поэтому не удивительно, что вглядываясь в транспортный поток, Люба пропустила уже знакомый автомобиль. А вот Сергей её каким-то образом признал, несмотря на шапку и волосы, что лезли в рот, закрывая часть подбородка и губ. Проехав мимо остановки, он остановился у обочины и открыл пассажирское окно, чтобы его зов был услышан.

Естественно, больная и усталая Люба снова предпочла холодной улице авто. Ведь не попутку ловит, а доедет до дома со знакомым.

А в тепле салона не успела она толком согреться и поправить запутавшиеся волосы, как из носа потекло, и вместо обмена приветствиями с водителем пассажирка, шмыгая, прижала к лицу носовой платок.

— Я тут ещё не очень хорошо ориентируюсь. Подскажите, где ближайшая аптека.

— Вам нужно в аптеку?

— Вам нужно.

— Тогда не стоит, у меня недостатка в лекарствах нет. Спасибо, — гнусаво произнесла Люба. — Давайте на «ты»? Я, вероятно, уже свой вирус тут распространила, мы теперь станем ближе.

— Давай, Люба, — согласился Серёжа. — Можем заехать в магазин или, раз я уже условно заразился, поужинать вместе. Тебя дома ждут?

— В морозилке меня пельмени ждут, а мне м…Апчхи! — чихнула она, к счастью, успев спрятать сопливый нос в платке, но не договорив: «а мне мужа ждать».

Люба была не в том состоянии, чтобы ехать куда-то ужинать и вежливо поддерживать более-менее интересную беседу. Ей хотелось проглотить что-нибудь съестное, спать и какую-нибудь таблеточку, чтобы почувствовать себя лучше. Даже то, что рядом сидит не просто какой-то водитель, а интересный мужчина, проявляющий по отношению к ней заботу, никак не откликалось в ослабленном простудой женском теле.

Но Сергей придумал кое-что получше приглашения в кафе.

— Как крепко завязан узел, — пожаловалась пассажирка, когда он сказал заглянуть в бардачок и угоститься суфле «Птичье молоко».

— Тогда рви сбоку.

— Ты сам разрешил, — предупредила Люба и, резко дёрнув, разорвала пакет так, что конфеты высыпались ей на колени и под ноги. — Блин!

— Ничего страшного, я потом подниму.

— Я сама, — наклонившись, из-за чего из носа полилось интенсивней, принялась устранять беспорядок она. — Хочешь жвачку или сладкую пастилку от кашля?

— Нет, — отказался Сергей, бросил на неё взгляд, когда она распрямилась и спрятала нос в платочке, и проявил чудеса проницательности. — Тебе станет легче, если ты со мной чем-нибудь поделишься?

— Подвозишь, сладким делишься — это подозрительно, так можно оказаться в неудобном положении должника. Я в детстве смотрела «Следствие вели» и знаю, к каким нехорошим последствиям может привести девушку движения, вызванные чувством долга и благодарности к доброму только на вид незнакомцу, — уже видя свой дом, доказала Люба, что, несмотря на беспечность, с которой она уже дважды села в попутку, критичное мышление ей знакомо.

— По НТВ усатый мужик ведёт? Он до сих пор рассказывает о преступлениях времён союза.

— Ты местный и просто район сменил?

— Из области приехал. Предложение по работе получил, а с женой почти год как развёлся, ничего там не держало.

Воу! Люба уже начала предполагать, что шибко деловой и семейный мужик левых девиц по доброте душевной подбирать по дороге не будет, но такого капитального одиночества доброго Сергея она не ожидала.

В квартиру Любовь пришла в гораздо лучшем настроении, чем предполагалось. Да и как иначе?

Её высадили у самого подъезда, а большие карманы куртки топорщились от конфет, которыми с ней щедро поделились, дав совет:

— Прежде чем есть, сунь их ненадолго в морозилку, так вкуснее будет. Но тебе, наверно, пока к холодному лучше не подходить.

И её даже не трогало, что всё это участие со стороны постороннего мужчины, очевидно, обуславливалось жалостью и отчасти потребностью в человеческом общении, а не тем, что она покорила его неотразимой красотой и невыносимым очарованием.

Люба дома, сейчас высморкается по-человечески, наденет пижаму, поставит вариться для мужа ужин, а сама в это время выпьет чая с конфетками, потом выключит плиту, выльет воду, добавит топлёного маслица в кастрюлю с пельменями, побрызгает горло и ляжет спать. Хорошее завершение длинного дня!

И как доказательство, что она всё сделала верно, в среду утром Люба чувствовала себя гораздо лучше. То есть так же терпимо как вчера утром, а не отвратительно как вечером.

Под куртку она надела длинный свитер, весь день чувствовала себя вполне сносно и даже прогулялась с работы пешком. А вскоре домой вернулся Стас, и уже через час они ужинали приготовленными им стейками, и он уговорил её выпить для профилактики противное лекарство со вкусом жухлой травы и сделал сладкий чай, чтобы запить неприятное послевкусие.

И ещё одним доказательством того, что Люба правильно живёт, стала присланная старшей сестрой фотка её благоустроенного балкона с последующим звонком.

— Твой муж подогнал нам полочки.

— А сегодня мне мясо вкусно пожарил, — похвасталась она и, находясь в хорошем настроении, добавила. — А твой полки приладил. Повезло нам с мужьями, они заботливые и рукастые добытчики.

— Ты здорова?

— Практически. Я добрый человек и замечаю хорошие качества в окружающих.

— Меня так Вадим хвалит, когда нужно что-то неприятное сделать, вроде маме его позвонить или пальцы ему потянуть, чтобы они похрустели. Терпеть не могу этот звук, а ему нравится. Но сам их дёргать почему-то не может, — пожаловалась Таня. — И полки он вешал не один, Витя на подхвате был.

— Который армейский друг? — будто не помня, уточнила Люба, чтобы сестра не подумала, что она как-то выделила его и заинтересовалась.