Маленький человечек издал приглушенный визг и затих, хотя продолжал раскручивать петлю из сухожилий. По кристаллу расползлись тени, скрыв сначала фон, а затем и саму Бринчизу в центре. — Итак, Илна, — сказал Усун, делая глубокие вдохи. — Все готово. Проходи через Глаз. Он был похож на плиту из полированного камня…

И Илна вошла в кристалл. Множество свечей превратили мастерскую Бринчизы в поток света для глаз, привыкших к голубому полумраку пещеры. Илна подняла свой узор. Бринчиза вскинула левую руку перед собой, и ее мешковатый кружевной рукав завернул связанную ткань, которая должна была парализовать ее.

Позади Илны что-то просвистело. Щелк! Тук! От головы Бринчизы отскочил камень. Она широко раскинула руки и опрокинулась навзничь. Камень, сбивший ее с ног, срикошетил от дальней стены, выбив кусок фрески. На фоне внезапной белизны осталось пятно крови.

Илна спрятала узор в рукав и наклонилась над Бринчизой, сдергивая с нее пояс из плетеной кожи. Пряди были выкрашены в черный цвет, и у каждой был отдельный золотой кончик; несмотря на орнамент, он казался достаточно прочным. Илна перевернула волшебницу на живот и надежно связала ей запястья поясом за спиной.

Усун запрыгнул на стол со столешницей из полированного кедра, который стоял на трех бронзовых ножках, отлитых в виде вытянутых демонов. — Боже, посмотри на артефакты силы, — сказал он, оглядывая комнату. — У них с Хаттоном, конечно, были годы, чтобы собрать их. Хотя здесь нет ничего... Он захихикал, оборачивая сухожилие, которое использовал в качестве пояса, вокруг талии. У него не было сумки или кармана, поэтому он закреплял каждый свой снаряд петлей. — … такого замечательного, как я сам. Видишь ли, именно поэтому Бринчиза послала тебя за мной.

Илна поморщилась от хвастовства, хотя это вполне могло быть правдой. Конечно, ей пришлось бы труднее — и, вероятно, со смертельным исходом — в пещере, если бы не помощь и руководство маленького человечка.

Ингенс стоял между вертикально установленным гробом с мумией и черным камнем, вырезанным в виде ухмыляющегося человека с грудью и выступающим мужским членом. Когда-то это была колонна, но здесь она ничего не поддерживала.

Губы Илны скривились от отвращения, когда она подошла к Ингенсу. Его глаза были открыты, но безжизненны, а кончики ее пальцев ощутили холод его щеки.

Усун спрыгнул со стола. Он схватил Бринчизу за большой палец ноги сквозь ее ажурные босоножки и сильно вывернул. Она вскрикнула от неожиданности и отдернула ногу. Наклонив туловище вперед, она сумела сесть прямо и поджать под себя ноги. Маленький человечек упер руки в бока. Его поза должна была выглядеть глупо, но у Илны сложилось впечатление, что на месте Усуна стоит гораздо более крупная фигура.

— Вы думали, что сможете использовать меня так же, как эту статую Трасайдона, не так ли, госпожа Бринчиза? — вопросил он, кивая на черную колонну. — Вы думали, что сможете использовать меня, как Хаттон?  Он засмеялся, как рассерженный крапивник. — Хаттон тоже однажды допустил бы ошибку, — продолжил он. — А сейчас он мясо в брюхе мертвого упыря, но так ему лучше, чем было бы, если бы я ему отплатил. И вы решили использовать еще и Госпожу Илну!

— Чего вы хотите от меня? — спросила Бринчиза. Илна не расслышала в ее словах никаких эмоций — даже смирения. Это было похоже, на то, как, если бы говорила статуя.

— Вот что, я бы с удовольствием всадил этот камень вам в голову, — сказал маленький человечек. — Если бы у меня была настоящая свинцовая пуля, я бы так и сделал. Вам повезло, что это был всего лишь камешек из ручья.

— Чего вы хотите? — повторила Бринчиза тем же спокойным, пустым голосом.

— Освободите Ингенса, — сказала Илна. Теперь, когда у нее появилось свободное время, она сокращала свой узор. — Вы же можете это сделать, не так ли?

— Да, — ответила Бринчиза, взглянув на Усуна. — Но вам придется развязать мне руки. Я не доставлю вам хлопот.

— Нет, — сказала Илна, присаживаясь на корточки позади Бринчизы. Ее пальцы потянулись и обманчиво простым движением, развязали узел, который не смог бы разорвать и сильный мужчина. — Вы, конечно, не навредите нам.

Бринчиза осторожно встала, затем коснулась кончиками пальцев своей головы. Ее волосы были спутаны в крови, которая начала сворачиваться в массу, вероятно, не хуже бинта. Либо волшебница согласилась с пренебрежительным суждением Илны о травме, либо она справедливо предположила, что ее пожелания не имеют значения, потому что она повернулась к Ингенсу, ничего не сказав о своей голове. Она коснулась лба секретаря пальцами, которыми исследовала кожу своей головы, и сказала: — Смауч ароу роу!

— Вау! — воскликнул Ингенс и вскинул руки, чтобы отогнать нечто, существовавшее только в его памяти. Бринчиза скрестила руки на груди и повернулась к Илне.

— С вами все в порядке, Мастер Ингенс? — спросила Илна. Он определенно выглядел хорошо.

Ингенс удивленно похлопал себя по щекам. Прикосновение волшебницы оставило два мазка крови у него на лбу. — Как я сюда вернулся? — спросил он. — Я был... разве мы не были на вершине горы? Или мне это приснилось?

— Госпожа Илна, — спокойно обратилась Бринчиза. — Я же говорила, что отправлю вас и вашего спутника туда… Она с отвращением кивнула в сторону Ингенса. — ... туда, где исчез человек, которого вы ищете. Позвольте мне сделать это сейчас.

— Я не доверяю вам, госпожа, — отозвалась Илна и уставилась на Бринчизу. Губы волшебницы сжались, но она не дрогнула. — Я не доверяла вам даже до того, как вы предали меня.

— Все, чего я хочу сейчас, — сказала Бринчиза, — это отправить вас. Я отправлю вас, куда пожелаете, только бы подальше отсюда. Я сэкономлю вам недели на поиски Мастера Хервира.

— Есть выход, — сказал Усун. Он покрутил прядь тонких волос, которыми шкатулка была прикреплена к туловищу Хаттона. Все посмотрели на него. — Теперь и я был бы не прочь размять ноги, — сказал маленький человечек. — Я провел много времени в этом гробу, очень много времени. Было бы просто прекрасно перерезать горло Бринчизе и отправиться на север, в эту деревню,  но... Он поднял моток. Свечи пробуждали не только золото, но и радугу из сердцевины каждой нити. — ... если  завязать один конец этой нити вокруг шеи Бринчизы, а другой держать, то можно затащить ее в то место, куда она нас отправляла. И если это плохое место, тем хуже для нее.

Ингенс нахмурился. — Разве она не сможет просто развязать его сама? — спросил он.

Илна бросила на него холодный взгляд. — Нет, — ответила она. — Нет, если я его завяжу.

Бринчиза пожала плечами; ее лицо было неподвижным, как воск. — Я в вашей власти, — сказала она. — Если для того, чтобы освободиться от вас, мне придется носить волосы Всевышней на шее всю оставшуюся жизнь, я это сделаю. Вспышка более сильных эмоций преобразила ее лицо, но только на мгновение. — Я не пытаюсь торговаться, — сказала она. — Я знаю, что мне не с чем торговаться. Я помогу вам любым способом, каким вы пожелаете. Чтобы удержать вас от убийства меня, которое вам ничего не даст.

— Ничего? — сказал Усун. Он приподнял крошечную бровь. — Что ж, было бы приятно убить вас, госпожа.

— Я не испытываю особого удовольствия от убийства, — сказала Илна, принимая решение. — Дай мне нить, Мастер Усун.

Маленький человечек бросил ей моток. — И никакого удовлетворения? — спросил он. — Возможно. Но ты никогда не колебалась, убивая, когда это было необходимо, не так ли?

Бринчиза приподняла подбородок и Илна обвила блестящую нить вокруг ее шеи. Пальцы Илны просто танцевали, создавая узор, который ослеплял ее. — Я никогда не колебалась, делая то, что мне было нужно, — тихо сказала она. — Все, что нужно.

***

Шарина резко села в постели. Она спала без сновидений, как и каждую ночь с тех пор, как Берн приступил к патрулированию, но эти крики… Еще один крик прорезал тишину ночи. Он напомнило ей о том, как в огороде гостиницы прыгнул кролик и насадился на острый кол, но на этот раз крик был гораздо громче. Она вытащила свой нож и направилась к двери, не потрудившись надеть тапочки — в деревушке Барка она ходила босиком каждый год, пока не замерзнет земля. Она была в ночной тунике достаточно скромного покроя, но приличия не имели большого значения, когда поблизости кого-то потрошили.