— Он был мертв, когда я встретила его, — раздраженно повторила Илна. — То есть, когда я впервые увидела его. Упырь начал поедать труп, но он его не убивал.
Усун поднял глаза. — На самом деле он не умер, нет, — сказал он. Фамильярность не сделала его голос более привлекательным. — Хаттон заморозил время во всей этой пещере. Он отправил свою душу в Подземный Мир, чтобы обрести знание, которое он назвал мудростью. Он снова рассмеялся, и добавил: — Мудрость! — Но Хаттон теперь знает лучше, а? Он думал, что вернется в свое тело через три дня. Он думал, что будет править реальным миром. Действительно, править миром! Но ты разрушила заклинание и освободила упыря, когда вырезала душу Хаттона из его тела.
Илна держала пряжу в левой руке. Она могла сплести узор, который определил бы ее следующее действие. Она не могла бы его видеть, но ей и не нужно было видеть ткань, чтобы понять ее яснее, чем образованный человек вроде Гаррика смог бы извлечь из длинного письменного описания. С другой стороны, был другой способ, который мог бы предоставить еще больше информации. — Мастер Усун, — сказала она, — я хочу выбраться из этой пещеры, пока не вернулся упырь или что-нибудь похуже. Она кашлянула. — И если здесь есть вода, которую безопасно пить, — добавила она, — я бы хотела найти ее еще раньше.
— Нам придется избавиться от упыря, чтобы выбраться отсюда, но мы бы все равно хотели это сделать, — сказал маленький человечек с энтузиазмом, которого Илна не разделяла. — Первое, что мы сделаем, это разведаем территорию. Ты сказала, что он унес тело Хаттона?
— Да, — ответила Илна, нахмурившись, обдумывая этот вопрос. — Я не думаю, что освещение здесь достаточно хорошее, чтобы упырь мог ясно разглядеть мои узоры. Однако если мы сможем развести костер, я смогу удержать его, пока ты подрежешь ему поджилки кинжалом или чем-то еще, что лежит здесь на полу.
— Смелый план и умный, Илна, — отозвался Усун, — но ты ошибаешься насчет того, что сможешь удержать упыря. Ты думаешь, он зверь, не так ли?
— Конечно, он зверь, — огрызнулась Илна. — Я только что видела, как он откусил человеку лицо. Этот человек заслужил, чтобы ему съели лицо, но это не делает существо, которое это сделало, менее животным. И я удерживала других существ, покрупнее, пока гм… пока мои товарищи не убили их.
— Упырь, каким он является сейчас... — тихо начал Усун. Он стоял прямо, держа длинную мерцающую нить в правой руке. — … был волшебником в прошлую эпоху, Илна. Очень могущественным волшебником, и эта эпоха была так давно, что даже я не могу сосчитать. Он пытался победить смерть с помощью своего искусства и думал, что ему это удалось, но... Он рассмеялся. В его ликовании был жестокий оттенок, хотя Илна не думала, что она из тех, кто недоволен тем, что кто-то получает удовольствие от провала врага. И упырь определенно не был ее другом. — Пытаясь обмануть смерть, он превратил себя в подобие смерти, — продолжил Усун. — Интересно, он все еще думает, что победил, а? Тысячи лет он питался мертвецами, которых ему давали, чтобы не выходить на поверхность и не охотиться на живых. Его не удержит волшебство, Илна. Даже такие великие волшебники, как мы.
Илна с отвращением нахмурилась. — Значит, он человек? — спросила она, просто чтобы убедиться. Усун не сказал этого, сказав так много слов, и это могло иметь значение.
— Он такой же человек, как и я, — ответил Усун, и снова захихикал. — О, это прекрасная шутка, а? Но... Он посмотрел на Илну. Ей не нужно было видеть выражение его лица, чтобы ясно представить его. — Прошлое не имеет значения, а? — сказал он. — Сейчас важно то, что нам нужно выследить его и положить конец его маленьким играм, да? Потому что он стоит у нас на пути, и потому что мы великие охотники, ты и я.
Илна фыркнула. Она снова посмотрела вверх. Хотя ее глаза уже привыкли к голубому свечению, она все еще не могла разглядеть свод пещеры. Да это и не помогло бы, если бы она смогла.
— Ну что, Илна? — сказал маленький человечек. — Здесь есть мечи. Можешь взять один.
— Меч мне ни к чему, — ответила Илна. Она протянула руку в темноту и нащупала свободный завиток веревки, на которой она спустилась, и быстро свернула ее петлями, каждая из которых была точно такого же размера, как все остальные. — Хорошо, — сказала она. — Я не думаю, что мы выиграем, если будем ждать здесь и надеяться, что камень сам откатится, так что мы можем с таким же успехом поохотиться на этого упыря.
— О, да, мы величайшие охотники! — ответил Усун, и побежал к источнику свечения. Илна последовала за ним, делая один шаг за три его шага.
***
Кэшел моргнул. Они вышли из Дариады в скалистый каньон, залитый дымчато-желтым светом. Воздух был горячее, чем на залитой солнцем площади, и сера при каждом вдохе обжигала горло Кэшела. Он отошел в сторону от двух женщин и покрутил посохом, проверяя все направления. За торцами посоха тянулся голубой магический свет, пронзительно яркий в этих желтых сумерках. Волоски на руках и затылке Кэшела уже встали дыбом от присутствия волшебства. Там были козы, что не имело значения. Их пасли существа, которые не были козами и, конечно, не были людьми.
— Это демоны, Расиль? — спокойно спросила Лайана. Она закинула сумку за спину и держала нож наготове.
Кэшел отхаркнул мокроту и сплюнул в сторону щетинистой поросли, которая могла быть травой. В этом месте, должно быть, приветствуется все мокрое. Помимо, может быть, травы, там были кусты, которые немного напоминали столетник, который он видел в Панде до Изменения, а дальше по скалам росли деревья. Они были высокими, но тонкими, и вместо листьев у них были пучки шипов.
— Они считают себя людьми, Лайана, — сказала волшебница. — Они были бы такими же плохими, как демоны, если бы мы не могли защитить себя, но то же самое верно для многих из тех, кого ты считаешь людьми. Или я считаю.
У этих существ было четыре ноги с острыми копытами, а на кистях их рук было столько же пальцев, сколько у морского анемона. Их тела, казалось, были покрыты гребешками, как у насекомых, но когда Кэшел уставился на ближайшего из них, тот распластался по каменной стене. Когда он впервые увидел существо, оно было светло-серым, но, прижавшись к скале, приобрело желтоватый узор, из-за которого его было трудно разглядеть, хотя он и знал, что оно там.
Улюлюкая высокими голосами, группа существ направилась к Кэшелу и его друзьям. Они прыгали по камням и мотали шеями вверх-вниз. Каждое из них, вероятно, весило столько же, сколько Лайана, но их головы были маленькими для тел и клиновидной формы, как у опоссумов. Похоже, у них не было оружия, но их было много, если они знали, что делают.
— Скажите мне, если что-то появится сзади! — крикнул он женщинам, вставая между ними и маленькими демонами. Забавно. Козы казались вполне нормальными, но Кэшел никогда не видел ничего похожего на тех существ, которые за ними ухаживали. Он продолжал вращать посох, одновременно выбирая, кого из существ ударить первым, а кого — следующим.
Не все вступают в бой, вот так дико размахивая, и не все рассчитывают на победу; но Кэшел всегда рассчитывал на победу. Демоны с лязгом остановились вне досягаемости посоха; стук их копыт по камням звучал так, словно гравий сыпался по наклонной поверхности дамбы в деревушке Барка. Они даже перестали улюлюкать, хотя перешептывались друг с другом и иногда махали руками. Неужели они просто блефовали, когда атаковали?
— Мы пришли как друзья, Люди Долины, — крикнула Расиль. — Мы пришли как союзники.
— Вы пришли, чтобы поохотиться на нас! — пронзительно закричал средний из группы, который минуту назад бросился на Кэшела.
— Господь охотится на нас ежедневно! — сказал другой демон. — Вы присоединитесь к нему и съедите нас всех!
Кэшел слышал слова достаточно отчетливо, хотя казалось, что демоны свистят, а не говорят. Просто у них не было губ. Козы, беломордые, с грязно-серыми шкурами от шеи до спины, продолжали заниматься своим делом — соскребать еду с этой каменистой пустоши. Кэшел не любил коз, но они, похоже, только тем здесь и жили, и он никогда не видел овцу, которая смогла бы это сделать. Он снова кашлянул, хотя и не сплюнул; похоже, следовало экономить влагу. В задней части его горла возникло ощущение, будто кто-то провел по нему деревянным рашпилем.
