Карус наблюдал за новобранцами глазами Гаррика, хотя к настоящему времени Гаррик сам повидал достаточно солдат, чтобы прийти к тем же выводам. Всего их было около трехсот, но они стояли разными группами.

— Вы знаете, они все добровольцы, — сообщил Рейзе.

— Да, — отозвался Гаррик с холодной улыбкой. — Это прекрасно, пока они не думают, что вернутся домой, пока я их не отпущу. Несколько мужчин были вооружены мечами и, по крайней мере, имели шлемы; часто, кроме того, мелькала бронзовая кираса. Это были известные фермеры, мужчины с несколькими сотнями акров земли, которые владели собственными плугами и тягловыми животными вместо того, чтобы делиться ими с соседями или сдавать их в аренду по мере необходимости. У каждого была свита из полудюжины работников фермы. У слуг было либо копье, либо лук, но только на одном был металлический шлем. У некоторых на кожаную основу были пришиты роговые пластинки.

Остальные, по меньшей мере, две трети от общего числа, были мелкими землевладельцами, арендаторами и пастухами, имевшими при себе все, что, по их мнению, могло быть оружием. Гаррик увидел цепы, косы, дубинки и деревянные серпы с кремнями на внутренней кромке, чтобы резать колос. Более полезными были луки, хотя лишь у немногих лучников был полный колчан стрел. Еще видны были пращи, а у некоторых — настоящие копья.

— Дузи! — пробормотал Гаррик скорее с ужасом, чем с отвращением. Обращаясь к Рейзе, он сказал: — Первоначально я планировал поручить ополчение Лорду Зеттину, поскольку его люди привыкли к тяжелой работе и беспокойному сну. Однако я передумал, потому что им не понравилось бы действовать с Коэрли, как  в ротах разведчиков. Но теперь, когда я их вижу...

— Мы можем найти стрелы на пару тысяч, парень, — подал голос Карус. — Наши кузнецы могут сковать наконечники из запасных подков, если понадобится, и у нас достаточно ивы, чтобы сделать черенки стрел. Это немного, но необходимо, когда правит Сестра во Христе.

— Мы не можем доверять им во всем, что имеет значение, — отозвался Гаррик. Он пробормотал, что было лучше, чем заставлять своего отца удивляться, почему он смотрит на ополченцев в сердитом молчании. — Если они сломаются, то потянут за собой настоящие войска.

— Поставь их охранять лагерь, — предложил Карус, — и выносить раненых.  И призрак широко улыбнулся. — А чего ты ожидал, парень? Они лучше, чем я ожидал, вот что я тебе скажу.

Один из новобранцев заметил, что Гаррик наблюдает за ними, снял свою широкополую кожаную шляпу и помахал ею. — Привет! — крикнул он. — Принц Гаррик! Привет!

Двое мужчин, стоявшие ближе, схватили его за руки, оттаскивая в сторону и сгибая в талии. Армейский унтер-офицер подбежал и дважды ударил парня по спине, сломав древко копья.

— Это же Эйвен! — удивленно сказал Гаррик. — С фермы Нортхилл. И Кобсен, и Хиффер, не так ли?

— По меньшей мере, половина мужчин в округе записались в ополчение, как только прозвучал призыв, — отозвался Рейзе. В его тоне прозвучала, хотя и приглушенная, гордость. Гаррик не мог быть уверен, была ли это гордость за реакцию района или потому, что его сын вызвал такую реакцию. — Немало девушек тоже. Хотя девушки, похоже, в основном надеялись, что принц Гаррик поддастся очарованию неиспорченной деревенской девушки после того, как устанет от надменной фальши благородных женщин. Рейзе улыбнулась. — Конечно, они так не говорили, — добавил он.

Гаррик снова посмотрел на добровольцев и в смятении покачал головой. — Что ж, — сказал он, — наши линии снабжения достаточно короткие, так что у нас не возникнет проблем с их прокормом. И я предполагаю, что в худшем случае, они смогут ослабить людей-крыс и значительно облегчить работу настоящих солдат.

— Что ты, сын? — изумленно выпалил Рейзе. Его лицо мгновенно посерьезнело. Он пробормотал: — Прошу прощения, ваше высочество.

— Извини, отец, — сказал Гаррик. Он хотел снова обнять его, но Рейзе отступил назад, предупреждая этот жест. — Я... послушай, я привык к… Я имею в виду, это мальчики, с которыми я вырос. Я не хочу сказать, что они меня не волнуют.

— У вас есть обязанности, ваше высочество, — мягко сказал Рейзе. — Вам нужно думать обо всем королевстве. Если бы вы не думали с точки зрения потребностей и ресурсов, деревушка Барка и все остальное уже давно были бы уничтожены.

— Да, но мне не следовало так говорить при тебе! — сказал Гаррик.

— Принц разговаривает в совершенно уместной манере с Лордом Рейзе, чиновником из бюрократии Хафта, — заявил Рейзе. — Его высочество не должен извиняться.

Гаррик снова протянул руку. На этот раз мужчина постарше и поменьше ростом шагнул в его объятия.

— Ты собираешься повидаться со своей матерью? — спросил Рейзе, когда они снова отодвинулись друг от друга.

Гаррик почувствовал, как каменеет его лицо. Баржи с зерном проплывали в медленном, постоянном ритме. Река Колла здесь была мелководной, и команды действовали шестами, чтобы ускорить медленное течение, проходя от носа к корме по дорожкам на бортах судов.

— Но ведь Лара не моя мать, не так ли? —  сказал он. Резкость в его голосе удивила его самого. — Я сын Графини Хафтской.

— По крови, да, — сказал Рейзе, тоже глядя в сторону барж. — Однако Лара была единственной матерью, которая была у тебя в детстве. И она остается моей женой, хотя мы живем порознь. Он прочистил горло. — И я не солдат. Но деревушка Барка, как мне кажется, хорошо расположена, чтобы служить базой, пока вы ждете подхода Паломира. Пока вы ждете крыс.

— Я подумаю об этом, — ответил Гаррик. Мысленно он снова был ребенком, слыша, как Лара пронзительно кричит на него в гневе. Она думала, что Шарина королевской крови, а Гаррик — ее собственный отпрыск и, следовательно, ничтожество. — Я подумаю об этом, отец.

***

Кэшел рефлекторно расставил ноги — почва была твердой, с большим количеством песка, что было бы удобно в бою — и быстро огляделся по сторонам. Расиль и Лайана ждали чуть впереди, девушка положила руку на плечо Корла на случай, если им придется уворачиваться от вращающегося посоха. Но Кэшел был слишком осторожен, чтобы позволить этому случиться. Но он почувствовал себя лучше, потому что был не одинок в размышлениях о том, как все может обернуться в сражении.

Больше никого не было ближе, чем на расстоянии половины фарлонга от городских ворот, только охранники и бездельники. Они не выглядели опасными, просто скучающими. Один из охранников толкнул локтем мужчину рядом с собой, который начал поднимать шлем с земли у своих ног. Тот передумал и снова выпрямился без шлема.

— Теперь, я думаю, мы можем идти дальше, — сказал Кэшел, перекидывая посох через левое плечо. Так он выглядел настолько безобидно, насколько могли выглядеть восемь футов окованного железом дерева гикори. Он оглянулся. Они материализовались в стороне от дороги, где, на склоне, росли только сумах и кустарники поменьше. Не было никаких признаков песчаного места, откуда они пришли, или привидений. Он не ожидал, что они будут, но проверить показалось хорошей идеей.

— Не возникнет ли проблем из-за того, что мы, ну, просто появились из воздуха? — тихо спросила Лайана. Она шла в середине — Расиль справа от нее, и Кэшел слева. Она убрала маленький нож, хотя Кэшел не сомневался, что при необходимости она сможет быстро взять его в руки.

— Нет, мэм, — отозвался Кэшел. Лайана знала многое, но она не путешествовала с волшебниками так часто, как он. — Они не видели, как это произошло, они просто видят, как мы идем к воротам. И если бы они смотрели прямо на нас, они все равно не увидели бы, как это произошло. Они думают, что мы только что перевалили через холм.

Когда они шли через кустарник к воротам, Кэшел расплылся в широкой улыбке, будто он был деревенщиной, у которого нет ни капли здравого смысла и который не представляет никакой опасности. Да, он был деревенщиной, но у него было больше здравого смысла, чем создавать проблемы группе солдат без крайней необходимости. Если бы ему действительно пришлось, что ж, они бы увидели, насколько он может быть опасен.