Шарина хотела убраться прочь, но у нее не было сил бороться с течением, увлекающим ее. Тем не менее, она почувствовала, как ткань сна рвется вокруг нее. — Поклоняйся Лорду Скорпиону! Облака были черны, как беззвездная ночь, скручиваясь и принимая форму чудовищного скорпиона. — Поклоняйся!
Шарина вскочила со своей кровати. Небо начало намекать на ложный рассвет. Ее нож из Пьюла лежал на прикроватном столике. Левой рукой она схватила ножны из тюленьей кожи и вытащила длинное лезвие. Врага не было, но наличие ножа успокоило ее. В ее голове все еще звучало: «Поклоняйся!»
***
Лорд Аттапер был дворянином Орнифала и таким же хорошим наездником, как и любой другой в королевской армии. Однако места в Кровавых Орлах, которыми он командовал, были заполнены солдатами, доказавшими свою храбрость в любом из полков, большинство из которых были пехотными. Гаррика не удивило, когда солдат из отделения, скакавший рысью впереди него и Теноктрис, пошатнулся, схватился за луку седла и все равно упал. Он ударился скорее с глухим стуком, чем с грохотом доспехов, поскольку земля была мягкой.
— Вставай и присоединяйся к нам, Митчин! — прорычал Аттапер, разъяренный тем, что один из его людей поставил его в неловкое положение. — И быстро!
— Это кажется немного несправедливым, — констатировала Теноктрис, ехавшая рядом с Гарриком с грацией леди — она была в дамском седле — и с совершенным мастерством. — Возможно, он первый раз в жизни сел верхом на лошадь.
Семья волшебницы не была богатой, но они были знатными; Теноктрис научилась ездить верхом и, если уж на, то пошло, управлять каретой и четверкой лошадей. Это последнее умение оказалось полезным в прошлом, потому что, конечно, это было не то, чем могли обладать люди, выросшие в крестьянской деревне.
— Я не думаю, что «справедливость» — это одно из понятий, на которых сосредоточен Аттапер, когда он выполняет свою работу, — заметил Гаррик.
— И это каждую чертову минуту, когда он бодрствует, — заявил Карус. — И я готов поспорить, что половина его снов тоже о том, как он охраняет вас. Ты не облегчаешь ему жизнь, парень. Затем, что было для короля-воина задумчивым тоном, он добавил: — Я не думаю, что он когда-либо был так счастлив раньше.
Горнист кавалерийского отряда, с которым они ехали, протрубил сигнал внимания. Капитан взмахнул руками в полевом семафоре, подавая сигнал десяти солдатам своего головного отделения. Они разошлись влево и вправо, исчезая за следующим подъемом. Разведчики Лорда Зеттина рассредоточились по всему континенту, но за ближнюю разведку отвечала собственная кавалерия армии.
Гаррику нужно было самому осмотреть местность, если он хотел правильно расположить свои войска в случае сражения, и вряд ли у него было достаточно времени, чтобы скрыть любые допущенные им ошибки.
Рядовой Митчин прогрохотал мимо, направляясь к своему отделению. Его щит, часть цилиндра, ударялся о его доспехи каждый раз, когда лошадь поднимала ноги. Кровавые Орлы были экипированы как пехота. Аттапер посадил этот взвод на лошадей только для того, чтобы они могли не отставать от принца. Если бы им пришлось сражаться, они бы спешились.
Лорду Уолдрону не понравилось, что Гаррик ускакал с отрядом кавалерии и взводом Кровавых Орлов, но он понял логику плана. Более того, он понимал, что его долг — подчиняться приказам своего принца. Действия Аттапера были не совсем понятны, но он бы просто проигнорировал приказ Гаррика остаться, если бы такой приказ поступил.
— Теноктрис? — обратился Гаррик. — Я здесь для того, чтобы почувствовать эту страну.
— Чтобы и ты, и я почувствовали страну, парень, — напомнил ему Карус. Призрак улыбнулся, но в его словах было достаточно правды. Карус был грозным фехтовальщиком, но его армии не выигрывали бы каждую битву, в которой они сражались, если бы он не был еще более впечатляющим тактиком.
Усмехнувшись молчаливому комментарию, Гаррик продолжил: — Но зачем вы здесь? Вы ищите какие-то особые места для использования своего искусства?
Теноктрис рассмеялась. — Вовсе нет, — ответила она. — На самом деле, эта страна очень мирная. Я чувствую себя хорошо. Необычно иметь возможность смотреть от горизонта до горизонта и нигде не видеть признаков массовой резни или ужасных обрядов. Ну, во всяком случае, для меня это было необычно в прошлом.
Эта местность, в целом, простиралась от болота до топи, хотя передовой части армии до сих пор удавалось найти достаточно твердую почву для всадников. Но это было бы плохое место для встречи с врагом, поскольку мягкая почва позволила бы направить боевые действия только вдоль ряда параллельных дамб.
— Но для крыс было бы еще хуже, — рассудительно заметил Карус. — У них узкие ступни.
— Нет, — ответила Теноктрис, — я здесь, потому что ты здесь, Гаррик. Я верю, что кто бы ни правил Паломиром, рано или поздно, он нападет лично на тебя. Я хочу быть там, где царит волнение. Она весело рассмеялась, но Гаррик не думал, что ее легкий тон что-то меняет в сути дела.
— Я не думаю, что я настолько важен, — осторожно сказал он, но Теноктрис только пожала плечами.
— Я думаю, что это так, парень, — сказал призрак в сознании Гаррика. — Если бы меч и армия могли удержать Острова вместе, я бы это сделал. Но это все, что у меня было, и этого было недостаточно. Ни у кого, кого я видел в этом веке, нет даже такой возможности. Ни у кого, кроме тебя.
Основные силы — Кровавые Орлы вокруг Гаррика и Теноктрис, и отделение из десяти человек кавалерии с командиром достигли гребня хребта. Гаррик увидел солдат ведущего отряда на полпути вниз по болоту, продвигавшихся очень медленно. Две лошади были по колено в грязи, а третий человек выбирался из болота, которое, по его мнению, было непроходимым. Командир отряда менял свою передовую группу каждые несколько миль, потому что выбор тропы требовал больших усилий, чем следование по ней.
— Фургонам с припасами придется нелегко, если только Сестра во Христене поможет справиться, — мрачно заметил Карус.
— Мы используем волов, а не тягловых лошадей, — молча, напомнил ему Гаррик. — Их копыта шире, и они раздвигаются при надавливании, поэтому не погружаются так сильно.
Как раз в тот момент, когда в голове Гаррика сформировалась эта мысль, три антилопы со спиральными рогами выскочили из ивовой рощи и запрыгали по тому, что выглядело как удушливое болото. Они совершали огромные прыжки, которые казались выше, чем были на самом деле, делая короткие паузы между прыжками. Их ноги, должно быть, приспособлены к окружающей среде, хотя Гаррик не мог себе представить, как именно.
— «Жаль, что мы не можем оседлать их», — подумал Гаррик. — «Это дало бы нам преимущество перед крысами». Вслух он сказал: — Теноктрис, если Боги исчезли — или, в любом случае, если они не существуют в настоящем, что это значит для нас? Я имею в виду, в будущем?
Теноктрис снова пожала плечами. — Ну, возможно, ничего, — ответила она. — В конце концов, это мир, в котором я жила всю свою жизнь до самого недавнего времени: мир, в котором не существовало Великих Богов.
— Но вы говорили, что были неправы? — спросил Гаррик, нахмурившись.
— Да, но это то, во что я верила в то время, — сказала она с улыбкой. — Несмотря на все свидетельства обратного, я поверила в это. Поэтому мне нетрудно представить себе мир, в котором Боги не существуют на самом деле, а не просто не существуют в моем воображении.
Гаррик представлял себе мир без Великих Богов. Он никогда не сомневался в Их существовании — люди в деревушке Барка не сомневались в Богах, — но Они не были важной частью его жизни. Рейзе предлагал Владычице крошку и капельку эля за семейными трапезами, но по-настоящему Гаррик поклонялся только грубой каменной резьбе Дузи на холме, возвышающемся над южным пастбищем. Пастырь, Кто защищал мир, был слишком велик, чтобы беспокоиться о настоящих пастухах, но маленький Дузи мог найти заблудившуюся овцу или отвести молнию от вяза, который укрыл пастуха от внезапной грозы. Так что, возможно, это действительно не имело большого значения. Гаррику было не по себе от этой мысли, но более серьезным проблемам, стоящим перед королевством, не было конца.
