После непродолжительного поиска я наконец нахожу необходимые открытые ворота. Красные посадочные огни приветственно помигивают и предлагают нам залететь внутрь.

— Нашли. Выравниваю корабль, готовлюсь к входу в ангар, — произношу я, корректируя курс и направляя нашу машину носом в посадочный док.

Отсюда он выглядит подозрительно мрачно. Внутри будто не хватает освещения или мощности, чтобы осветить его нормально. Хотя даже при столь тусклом свете я вижу пришвартованные внутри другие корабли. По большей части это обслуживающие суда, хотя есть и истребители. И ни единой живой души.

— Приготовиться, мы входим, — предупреждаю я, и наш корабль начинает медленно вплывать внутрь.

Внутри ангара есть воздух. У входа установлена силовая мембрана, подобие щитов, которые не дают ему выйти в космос через открытые ворота. Когда мы их проходим, чувствуется лёгкое сопротивление, будто въезжаешь на машине в воду, и… мы оказываемся внутри.

— Здесь ещё темнее, чем кажется снаружи… — выдыхает Зигфрид, глядя на экраны.

— Возможно камеры показывают некорректно освещение, — пожимаю я плечами, внимательно ведя корабль, чтобы нигде не зацепиться.

Ангар огромен. Здесь стоят челноки и корабли от мала до велика самых разных назначений, но по большей части технические. На дальней стене красуется громадный символ инквизиции, чтобы ты не забыл, на чьём корабле оказался.

Для нас как раз есть место около одного из мостиков, вдоль которых надо пришвартоваться. Все они, словно десятки щупалец, соединяются вместе и выводят к главному выходу из ангара. Взглядом я ищу рубку диспетчера: та едва заметно подсвечивается изнутри и явно пуста.

— Швартовые захваты, — предупреждает Зигфрид, когда подлетаем к нужному месту, которое отмечается жёлтыми лампами-маячками, что крутятся, окрашивая ангар в ещё более жуткие цвета. Такие же мигают и на двух захватах. — Приготовиться.

Корабль слегка вздрагивает, после чего его протягивает к швартовочному мостику. Ещё несколько секунд, после чего тихий удар, и всё ещё раз вздрагивает. В кабине раздаётся сигнал об успешной швартовке. Лампы-маяки гаснут, и всё погружается в полумрак. Взгляд ищет хотя бы один намёк на то, что здесь осталась жизнь, но тщетно.

— Так, ладно… Всем приготовиться к выходу. Мы не знаем, что здесь встретим, поэтому будьте наготове. У меня нет ни связи, ни маячка, поэтому построение как и в прошлый раз — Грог первый, Зигфрид замыкающий. Наша цель — капитанский мостик и комната системы связи. Связь в приоритете. В случае контакта в бой первыми не вступать, ждёте команды. Если что-то произойдёт, и мы разделимся, точка сбора здесь. Зигфрид, есть что?

— Нет, также битые сигналы, будто у них полетела система связи или шифратор. Точнее сказать можно будет, когда дойдём до систем связи.

— Хорошо. Тогда работаем. Сделаем всё и поскорее вернёмся домой.

Домой… странно так называть место, куда мы должны будем вернуться, но тем не менее там меня ждёт Катэрия со своей двойней, там меня ждут союзники, которым я могу доверять, а значит «дом» — наиболее точное обозначение того места.

Я отстёгиваюсь, после чего вместе с остальными выхожу в десантный отсек. Здесь проходит небольшая подготовка. Оружие, патроны, перезарядка, надеваем шлема, после чего проверяем системы прежде, чем открыть боковой люк. Через корму здесь не выйти.

Мы ещё раз переглядываемся, после чего я киваю.

— Выходим.

Грог отвечает кивком и дёргает за рукоять. Боковая дверь с лёгким шипением открывается. Сначала он, а следом и я с Зигфридом делаем несколько шагов и выходим наружу.

Линкор встречает нас мёртвой тишиной или, если так можно выразиться, белым шумом (https://www.youtube.com/watch?v=lmOHrfvdxs0).

Выйдя на швартовый мост, мы оглядываемся по сторонам.

Учитывая, что ангар находится не где-то, а внутри другой машины, он поражает своими размерами. Не то, чтобы я в первый раз это видел, но тем не менее. Полумрак не мешает разглядеть его полностью, пусть и придаёт определённую жуткую атмосферу. А кромешная тишина, нарушаемая изредка постаныванием металла и едва заметным шумом вентиляции лишь усугубляет это.

Тихо.

Слишком тихо, не считая технических звуков и вечного эха.

— Показатели воздуха в норме, примесей не обнаружено, концентрация газов в допустимых пределах. Фильтрация воздуха явно исправна. Здесь можно дышать без скафандров, — быстро сообщает Зигфрид.

Значит в корабле системы жизнеобеспечения работают нормально.

— Понял. Грог, сначала заглянем в диспетчерскую, — кивнул я на будку в углу ангара. — Проверим прилёты и вылеты.

Мы медленно двинулись по мосту вперёд.

Мы держали оружие наготове. Наши шаги эхом отдавались по округе и были единственным, не считая естественных шумов корабля. Но от того округа не становилась живее. Вокруг царила атмосфера смерти, атмосфера полностью покинутого корабля, который стал призраком. Отключи визор, и она станет попросту давящей, погрузившись в заупокойный полумрак.

Диспетчерская представляла из себя пульты вдоль стен, около которых стояли кресла. Нет ни единого следа, что здесь что-то произошло. Кое-где я даже вижу металлические стаканы, которые оставили рабочие этого места. В голове мелькает мысль, что в какой-то момент рабочие точно так же, как и всегда проснулись, пришли на пересменку к своим местам и начали работать, не подозревая, что это их последняя смена.

А потом что-то произошло.

Вся техника работала, но экраны мониторов потухли в целях энергосбережения. Пока Грог сторожит вход, мы подходим к одному из пультов, и Зигфрид щёлкает по клавише, заставляя загореться экран.

— Всё работает, — подкладывает он несмотря на то, что я стою рядом. — Так… — Зигфрид отодвигает стул и щёлкает по клавишам. — Так… м-м-м… — щёлканье клавиш, — энергии как-то маловато, будто реактор не выдаёт полной мощности, но в остальном всё в норме.

— Что с журналом?

— Сейчас… прибытие, отбытие, запланированные технические вылеты, работы, график принятия смен. Всё стандартно, если не считать, что это было пятьдесят один год назад.

— Примерно в то же время, когда Тагер с оставшимися покинул линкор.

— Ну по журналу, я не могу сказать, что что-то произошло. Записи просто обрываются в какой-то момент.

— Просто обрываются?

— Просто обрываются. Будто экипаж взял и исчез, — кивает он. — Здесь мы ничего не найдём. Надо смотреть бортовые журналы.

— Ладно, двигаемся дальше. Скачай план корабля и сбрось нам. Грог.

— Да.

Мы покидаем диспетчерскую и направляемся к ближайшей двери. Она оказывается незапертой, что не похоже на карантин. Иначе бы здесь всё было бы заблокировано.

Мы попадаем в один из тысяч коридоров, что пронизывают линкор подобно капиллярам. Полностью обшитый металлом, на потолке виднеются лампы, которые дают из-за недостатка энергии тусклый свет. Ни крови, ни следов борьбы или чего-то ещё. Просто пусто и тихо. Лишь дыхание самого линкора исходит откуда-то издали.

Друг за другом мы движемся вперёд. Доходим до первого перекрёстка и сворачиваем налево. Идти приходится долго. По бокам встречаются двери в технические помещения, лестницы на другие уровни и более маленькие коридоры. Но на пути мы не встречаем ни баррикад, ни следов от пуль, что было бы характерно для захвата или попытки обороны этого корабля. Тел тоже нет.

— Дальше наверху каюты экипажа. Внизу основные трубопроводы охлаждения, — предупреждает Зигфрид. — Прямо будет станция вагонетки.

Да, такое тоже было на линкорах, чтобы можно было быстро добраться от одного конца корабля до другого. Их обычно было три — две сверху, и одна техническая снизу. Даже если одну вагонетку выведут из строя, остаётся ещё две. В нашем случае это очень полезно, так как наш ангар находится почти в самом носу линкора.

— Через несколько станций будут оружейные, — Грог явно намекает.

— Прямо по пути, — на моём визоре всплывает план корабля. — Можно заскочить. Лишние боеприпасы нам не помешают.