Замах, но Зигфрид успевает уклониться от кулака внезапно ожившего командира без головы.

Я выхватываю плазмострел и без каких-либо колебаний стреляю. Попадаю прямо в тушу, но тот лишь покачнулся от взрыва. На его броне не остаётся никаких следов после попадания, когда обычных космодесантников буквально прожигает насквозь.

Он оборачивается и бросается на меня. Второй выстрел попадает ему ровно в грудь, но тот будто этого и не замечает. Оказывается рядом со мной с такой прытью, что становится не по себе, поднимает за ногу, замахивается и со всей дури бьёт об пол, выбивая из меня весь дух. Вновь дёргает за ногу, замах, и вновь бьёт о пол, как какую-то тряпичную куклу.

Меня мотает внутри брони. Я бьюсь так, что чувствую, как хрустят внутри кости после такого удара.

Третьего не последовало — в него врезается Грог, пытаясь сбить с ног, но тот даже не сдвигается с места. Труп командира бросает меня в сторону Зигфрида и бьёт его кулаком, заставляя отлететь в сторону. Я на четвереньках быстро ретируюсь к Зигфриду, удирая от разбушевавшегося покойника без головы. Встаю и, несмотря на боль в теле, хватаюсь за цепной меч на поясе, другой рукой взяв градомёт — плазмострел я благополучно выронил.

Мы втроём встаём напротив одного-единственного противника, облачённого в активную броню. Даже без головы он всё равно выше нас сантиметров на двадцать, шире в плечах и, скорее всего, тяжелее. Даже после смерти командир линкора стоит на страже своего корабля и его секретов.

Он срывается в нашу сторону так быстро, что мы отшатываемся. Вот он стоит перед нами в двадцати метрах, а вот уже оказывается рядом замахиваясь.

Я не успеваю увернуться и получаю удар, который даже через броню ощущается, будто мне влупили в грудь молотом. Меня отбрасывает, и я задыхаюсь от боли и сотрясения, слыша, как где-то рядом гремят выстрелы, жужжат цепные мечи и грохочет металл.

— Об… обезболивающее, одн… одна десят-тая…— кряхтя и закашливаясь кровью, произношу я.

Чувствую, как в поясницу делается укол, и почти сразу наступает облегчение. В голове немного проясняется, и я приподнимаюсь, глядя на то, как командир раскидывает моих товарищей. Он уже отправил в нокаут Зигфрида, и сейчас с ним сражается Грог, который без раздумий лупит его кулаками. Его сломанный меч валяется рядом, разорванный напополам. Он лучше нас владеет активной бронёй, но это ему не сильно помогает, и оживший труп в активной броне медленно и верно теснит Грога.

В тот момент, когда Грог уже не успевает увернуться, моя рука резко взмывает вверх. Тень молча поднимает десятки кольев, которые опутывают ублюдка, на мгновение останавливая его. Грог успевает отскочить, хватает плазмострел и стреляет, не нанося тому видимых повреждений. К нему присоединяюсь я, бросая несколько шаров энергии хаоса, но те после себя оставляют лишь небольшие оплавленные вмятины на броне.

Никак вера в Императора его защищает.

Нашёл время шутить…

Я вскакиваю и начинаю стрелять из градомёта, быстр сближаясь. Патроны не производят ровным счётом никакого эффекта. Немного эффективнее силы хаоса, но с такими темпами я буду его убивать целый день. Ни колья, ни лепестки, что прожигают всё на своём пути, ни шары энергии или веерообразные лучи, что я выбрасываю, не могут его остановить. Разве что выплеск энергии почти в упор помогает его отбросить назад, но бывший инквизитор всё равно остаётся на ногах.

Мы втроём набрасываемся на него, пытаясь сбросить с платформы, не сговариваясь друг с другом. Я уклоняюсь от его кулака, и в то же время Грог пинком пытается заставить его сделать шаг назад. Сам отскакивает, когда с другой стороны Зигфрид делает выстрел из плазмострела без видимых повреждений. Тут уже бью я выплеском энергии в упор, заставляя его вновь отступить, и вновь нападает Грог, безуспешно ударяя по нему кулаками.

Мы проводим достаточно успешную контратаку, когда мёртвый командир неожиданно бросается вперёд. Врезается в меня плечом, как таран, и откидывает назад. Наотмашь бьёт Зигфрида, и тот отлетает как тряпичная кукла. Грога он достать не успевает, так как тот попросту отскакивает, выпуская в него один заряд плазмострела за другим.

Я не знаю, что именно мной управляло в тот момент…

Глупость.

…но когда труп в активной броне поворачивается ко мне спиной, я вновь бросаюсь в атаку. Если мы не можем его вытолкнуть с платформы, то мы его с неё просто выбросим.

— Зигфрид! — вскрикиваю я, врезавшись в командира, после чего обхватываю и слегка приподнимаю над полом, продолжая тащить его перед собой к краю платформы. Это удивительно, но поднять его у меня выходит несмотря на то, что мы не могли его сдвинуть с места.

Я тут же получаю удар сверху локтем и падаю на колени, но в этот момент уже подоспел Зигфрид. Он виснет на его руке, не давая ему обрушить на меня второй удар. Тот пытается ударить его, но теперь уже Грог хватает труп за свободную руку.

Втроём мы облепили тело, пытаясь обездвижить, и я делаю над собой усилие. Сквозь боль и слёзы что есть сил я начинаю его толкать, приподнимая над полом. Вместе с Зигфридом и Грогом мы тащим к краю платформы активную броню, которая пытается сопротивляться. Но теперь, когда мы втроём хватаемся за него, сил бороться против нас у него не хватает.

Шаг за шагом мы приближаемся к краю платформы, и когда уже оказываемся прямо перед бездной внизу, мне прилетает удар ногой. Моё тело кубарем отлетает назад. Командир останавливается на самом краю платформы, сбрасывая с себя Зигфрида. Грог получает удар, от которого его ноги подкашиваются, ещё один удар, но тот продолжает цепляться за него.

Я понимаю, что если мы не покончим с ним сейчас, то покончат по итогу с нами. Поэтому из последних сил я вскакиваю и бегу прямо на него, пока тот занят Грогом. Когда труп в броне наносит ещё один удар, наконец освободившись от Грога, я на полной скорости прыгаю на покойника, обхватив руками и ногами, словно мартышка дерево. Тут же следом за мной на него прыгает Зигфрид, и туша слегка покачивается на краю платформы, после чего толчок…

И мы трое срываемся вниз навстречу недрам линкора.

Грог, стоя на краю молча наблюдал за тем, как его товарищи и ожившее тело без головы исчезают во тьме. Некоторое время слышатся металлические удары, после чего стихают и они.

Он остался единственным на мостике капитана.

Озадачено оглядываясь, он понимал, что совсем чуть-чуть оплошал, толкнув их всех троих вниз. Вроде план и состоял в этом, да только вместе с командиром вниз улетели и его товарищи, оставив его совсем одного на платформе.

— А что я-то остался? — озадаченно спросил он в пустоту, глядя в бездну.

Немного подумал, пожал плечами, и сделал шаг следом за остальными, скрывшись во тьме.

Мы сорвались вниз, устремившись во тьму. Но если у Зигфрида был реактивный ранец, то у меня он был сломан, и я летел в обнимку с ожившим трупом в броне, собирая на пути всё подряд.

Со всей дури мы врезались в какой-то металлический уступ и отлетели от него камнем, закрутившись в воздухе. Улетели в темноту и вновь ударились о какой-то мостик, проломив его и полетев дальше, не забывая друг друга лупить кулаками. Вновь врезаемся на этот раз в трубу и просто ломаем её, летя вниз. Какие-то провода, в которых мы запутываемся, как в лианах. На мгновение даже кажется, что падение окончено, то те не выдерживают нашего веса, обрываются и мы продолжаем падать вниз.

По пути мы вновь встречаем какой-то выступ, который наконец отрывает на друг от друга, разбрасывая в разные стороны. Меня закручивает в воздухе, и я корпусом врезаюсь в какую-то железную балку. Отлетаю в другую сторону, бьюсь ещё раз, после чего обрушиваю какой-то мост, врезаюсь в целый слой труб, проламывая их, после чего наконец падаю на землю.

Кажется, что я вот-вот отключусь…

Но только не здесь, дружок.

И меня выдёргивает обратно в реальность рывком, как будто ударило током.