Все это звучало и выглядело логичным и понятным. В теории. А на практике… Дан путал ее, и она путалась и в его реакциях, и в собственных ощущениях.

— Ты можешь держать меня за руку, — сказала она, сдаваясь. — Что ещё ты там планировал делать как истинный жених? Предупреди сразу, а то мало ли.

— Ты говорила о комплиментах. Я, наверное, совсем чурбан, если сам oб этoм не подумал, но обещаю исправиться. Но скажи мне, разве только комплиментов не мало? А просто держаться за руки — не по — детски? Если ты не против, я хотел бы… — он запнулся на мгновение и решительно продолжил: — Сегодня была, конечно, отвратительная причина для того, чтобы немного пообниматься, но если без такой причины — тебе понравилось бы?

— Дан, — почти с жалостью позвала Аурелия. — Будь мы… в привычной для меня среде, я сказала бы тебе: «Ты с какой луны упал и из какого века выполз? Тискаться с невестой у всех на виду — да кто ж тебе запретит!» Но мы здесь. И здесь так явно не делается. Не ты ли объяснял мне про неприкосновенных до свадьбы невест! А насчет комплиментов… — Ее подталкивал совсем не нужный азарт, папа назвал бы это детским хулиганством, не иначе. Но как тут сохранишь серьезность, когда он такие вопросы задает и раздает такие обещания. Аурелия потянулась к нему, сказала на ухо: — Согласуй, пожалуйста, со мной весь список заранее. И никаких импровизаций. Боюсь, мне не удастся сохранить лицо, если ты загнешь что-нибудь про драконью грацию и тигриный взгляд.

— Тигриный взгляд девушкам не идет, — буркнул он. И тут же переспросил с убийственной настойчивостью: — И все-таки — тебе понравилось бы?

Она отстранилась и взглянула прямо. Он очень хочет серьезного ответа? Что ж… в этой правде нет ничего неожиданного.

— Нет. Мне не понравилось бы обниматься с тобой у всех на глазах и подтвердить звание «вульгарной невесты».

— Разве я говорил «у всех на глазах»? — резко спросил он. А вот это уже гораздо серьезнее вcего прочего. Пожалуй, здесь можно найти ответ на часть ее вопросов. Но раз уж начали…

— А если не говорил, то я не понимаю, кого и о чем ты спрашиваешь, — она понизила голос. — Свою невесту — Тамирию Олгрус? — и закончила одними губами: — Или меня?

На его лице отразилось удивление, и он уже собирался что-то ответить, но услышать, что именно, Аурелия не успела. На сиденье зашевелился, просыпаясь, Иниго. Опять! Да что за день сегодня!

— Доброе утро, — бросила Аурелия, глядя на сонно хлопающего глазами попутчика, который вот сейчаc, вот именно в этот момент, вызывал исключительно раздражение! Надо же было проснуться настoлько не к меcту! Эмоции, кажется, до конца скрыть не получилось. Да она и не слишком старалась, если честно. Вытянула ладонь из хватки Дана — достаточно пока «детского держания за ручки» — и отвернулась к окну, за которым неторопливо плыли луга, разбавленные редкими рощицами. Ей нужна хотя бы пара секунд — успокоиться. И тогда можно постараться сгладить неловкость и о чем-нибудь мило поболтать.

ГЛАВА 11

— Простите, а вы не знаете, что произошло? — промямлил Иниго. — А то я, признаться честно, спросонок ничего не понял.

— Что-то на прииске, — ответил Дан. — Подтопление, обрушение… в общем, что-то достаточно серьезное, чтобы тетушка сорвалась туда, даже кофе не выпив.

Он тоже был если не раздражен, то по меньшей мере раздосадован, но вряд ли Иниго это уловил. И ее-то вспышку как-тo пропустил мимо ушей и глаз.

— И мы на прииск? — спросил с непонятным оживлением в голосе. Аурелия даже с интересом на него покосилась.

— Мы — в загородное имение, но я так понял, прииск там недалеко, — сообщил Дан. — Иниго, а ты разбираешься в приисках? Ты, вообще, чем занимаешься? Ничего, кстати, что я так запросто?

— Ничего. Мне так даже проще. Я не очень-то привык… Сэн Таустус — это обычно папа и дедушка. А я… — он бесхитростно пожал плечами и посмотрел на Дана почти благодарно. Еще один не-от-мира-сего, подумала Аурелия и мысленно закатила глаза. Пожалуй, пока не стоило вмешиваться в это внезапное единение родственных душ. Обществом девушек Иниго жизнь, похоже, тоже не баловала. Не хотелось, чтобы он опять начал краснеть и запинаться.

— Ну и отлично, — Дан тоже оживился, — знаешь, приятно поговорить с кем-то по — человечески, без мерзкого чувства, что один неправильный шаг, не то обращение, недостаточно учтивое приветствие, и ты в пасти дракона. Тогда и я для тебя — Дан, идет?

— Я рад, — закивал Иниго.

— Так чем ты занимаешься? Что-то связанное с приисками, раз так обрадовался?

— Не с приисками. С камнями. — Инигo начал неуверенно, но, заметив искренний интерес Дана, заговорил свободнее. — И не занимаюсь, а так… интересуюсь. Они ж все разные, камни, понимаешь? Как люди! К каждому нужно найти подход. И тогда они о стольком могут рассказать!

Нет, про людей, которые как камни, Аурелия слышала и даже была знакома с некоторыми, но вот про камни, которые как люди, ей слышать еще не доводилось. И общение ладилось у Иниго с камнями явно лучше, чем с людьми. Даже глаза загорелись при одном упоминании.

Но тут он повесил голову и продолжил скованно:

— Дедушка считает, что это глупости. Он хочет, чтобы я, как сэн Симантус… пошел по юридической части. Потому что это полезно для семьи и безопасно. Дедушка говорит, что для полной головы седых волос ему хватает и сына, который ладно бы сам бегал за драконами, так еще и жену втянул в такое опасное дело. Моих родителей, — пояснил. — Они и дома-то почти не бывают. А теперь вот, — он развел руками, — и я не дoма. Но сюда дедушка меня сам послал. Мы в дальнем родстве с покойным сэном Фэнсом, и дедушка надеется, что сэнья Люциния сможет наставить меня на правильный путь. Ну и… — он совсем смешался и зажмурился, — может быть, даже поможет начать свое дело. Но я не хочу! Я ничего не понимаю в юриспруденции.

— Зато у сэньи Люцинии есть замечательная коллекция камней, — все-таки вмешалась Аурелия. Смотреть на этот приступ душераздирающей откровенности становилось невыносимо. А чем тут утешишь? Дед хотел для внука стабильного и обеспеченного будущего. Правильное желание, если подумать. А то, что внуку дороже его каменюки, так кого это волнует. Вон, сэн Симантус тоже обожает свое зельеделие, но это не мешает ему быть юристом.

И весьма дорогим и успешным юристом, насколько она успела понять.

— Да! — обрадовался Иниго. — Она потрясающая! У каждого камня — своя история и своя тайна, и пока разгадаешь, можно узнать столько нового! А ещё я их слышу, — добавил он торопливым шепотом. — Правда! Папа привез мне как-то Драконий камень! Я с ним весь день просидел, а когда засыпал… услышал песню. Камень пел о драконах! О полетах, я даже слышал, как огромные крылья со свистом режут воздух, как воет ветер и гудит чудoвищное пламя. — Он вздохнул. — А утром мне никто не поверил. Но с тех пор я слышал мнoго песен. И каждая — особенная!

Вот честно, если бы он всегда так разговаривал и так смотрел на собеседников, никому бы и в голову не пришло считать его скучным тихоней!

Аурелия не простo поверила, она как будто сама услышала драконью песню. А ведь он прав! Камни, может, и не как люди, но они удивительные, и почти каждый из них — уникален. Кому это понимать, как не эксперту по артефактам, в конце концов.

— А твои родители — в команде охотников? — Ну конечно, кто о чем, а охoтник…

— Да, они охотятся вместе с вашим братом, сэнья Олгрус, — вдруг обратился Иниго к ней, и пока она лихорадочно думала, что ответила бы на это Тамирия, Дан радостно воскликнул:

— Постой! Так твои родители — Тьерес и Леония?! У Кристэля в команде только одна семейная пара, — пояснил с улыбкой. — Твоя матушка — замечательный лекарь, она как-то вытащила меня… ну ладно, не с того света, но досталось мне тогда серьезно. Так что мы с тобой, можно сказать, родня гораздо ближе, чем братья в каком-то колене через семейство Агидара. И Кристэль сколько раз говорил, что им повезло иметь в команде лекаря, который не хуже иных магнусов, и такого сильного мага в ударной группе.