— Что там ещё такое? Бринэйн и Тайлисс — за мной. Остальным ждать тут. До моего разрешения к сараю никому не подходить. — быстро проговорил он и рявкнул на замешкавшихся цепторов. — Отошли от сарая! Быстро!

Чего не отнимешь — решения командор принимал мгновенно. Брайд бы уж точно первым делом принялся бы расспрашивать цептора что такого он там увидел, но Гвинн явно старался предусмотреть заранее возможные варианты и времени лишнего тратить не собирался. Опыт. Опыт, зачастую полученный даже не в честном бою, а вот так — при столкновении с разной магической дрянью, на которую горазды тангатские маги.

В дровянике дров почти что и не наблюдалось. Было сумрачно — свет падал только из распахнутой двери и щелей между досками стен, пахло старым деревом и сладковатым, тошнотным духом гниющей плоти. Этот запах бил в нос, заполнял, казалось, все поры тела, обволакивал. У стены напротив входа действительно стояла женщина. Или то, что стало с ней после того, как какое-то чудовищное заклинание превратило её в раздувшееся, бугрящееся неровными комками красноватой плоти нечто. Руки были раскинуты в стороны и прибиты к стене. Плотницкие гвозди пробили кисти. И вот как раз только кисти, пожалуй, выглядели относительно нормально — человеческими. Плоть слегка шевелилась, но было ли это проявлением жизни или же давление изнутри раздувало её, сказать трудно. Брайду совсем не хотелось думать, что она... оно ещё может жить. Вот так. Вот в этом.

— Отойдите, — холодно сказала Тайлисс, встав перед ним и командором, между ними и жертвой заклинания. — Отойдите к двери.

— Там бумага, — неуверенно сказал командор. — Видишь?

Действительно, на том, что когда то было грудью был припечатан, вдавлен в тело лист грубой бумаги с несколькими нацарапанными словами.

— Вижу, — сквозь зубы процедила стрега. — Успеется.

— Действуй, — командор вздохнул. — Брайд, отойди дальше.

Тайлисс осторожно сделала пару шагов вперёд. Откинула назад полы своего длинного плаща, тряхнула левой рукой. Со своего места Брайд увидел, что обнаженную руку стреги обвивает толстый, чешуйчатый, с металлическим отблеском... хлыст? Змея? Начинается от самого плеча, где-то под складками плаща и, спускается кольцами к тонкому запястью. По хлысту, или что это было, пробежали рыжие искры.

Вторую руку Тайлисс вытянула вперёд, замерла. Дёрнулась, неловко отступила назад на полшага.

— Она жива ещё, — сказала хрипло. — Заклинание наложено высшим магом. Уровень опасности нечитаем.

— Добей, — резко скомандовал Гвинн.

Стрега обернулась, сверкнула глазами, но тут же выбросила вперёд левую руку. Чешуйчатый хлыст запылал огненно-красным, распустился на несколько длинных гибких хвостов. Взлетел и хлестнул по горе искорёженной плоти, где-то в области шеи. Обвивая её. Прорезая её, словно нож масло. Осыпались тускнеющие в момент алые искры, неизвестное Брайду оружие снова скрутилось вокруг руки Тайлисс.

Стрега снова приблизилась к телу, едва заметно кивнула, не оборачиваясь. Не слишком уверенно потянула к себе прилепленный на густую кровь лист.

— Держите, — она протянула его Гвинну, даже не пытаясь посмотреть на написанное.

— «Надеюсь, Серпы оценят мой подарок», — глухим голосом прочёл командор. — Н. В. Что за...

— Ниранн Вирот, — вырвалось у Брайда. — Он был тут...

В этот миг что-то изменилось. Стрега отреагировала быстрее всех — хлыст снова взлетел в её руке, пылая огненными полосками.

— Вон отсюда! — заорала она отчаянно.

Рука Гвинна почти что швырнула Брайда в проём двери. Но он, едва не свалившись, извернулся и сразу же ушёл в рывок.

Ну уж нет. Ещё одного эвоката он не отпустит. Не потеряет. Кровь, выпущенная слишком стремительно, тряхнула тело так, что клацнули зубы. Но он уже был рядом со вновь ожившей горой меняющегося на глазах, вспухающего ещё больше мяса.

Рубанул почти не глядя куда попал. Меч с чавканьем вошёл в плоть — мягко, без сопротивления. Рванул назад, ударил снова. И опять. Осклизлые ошмётки летели в стороны, лицо заляпала слизь и кровь.

— Идиот! — Тайлисс толкнула его плечом. — Отходим! Командор, вели эвокатам готовиться!

Они выскочили вслед за Гвинном, который на ходу выкрикивал команды отряду. А чудовищно раздувшаяся, размягчённая плоть уже выползала наружу.

— Ко мне! — рявкнула Тайлисс, остановившись в десятке шагов от монстра.

Оба эвоката тут же встали рядом с ней.

— Всё мне отдайте, — велела стрега и раскинула руки в стороны.

От мощи перетекаемой от эвокатов к Тайлисс Силы затрясло даже Брайда. Затрясло, начало выворачивать нутро — он едва удержался, чтобы не рухнуть на колени и не скрючиться в попытке закрыться от этого потока. Огненный хлыст развернулся теперь не несколькими, а десятками гибких молний. Они охватили уже потерявшую всякую читаемую форму зыбкую массу, оплели её пылающими нитями. Резко запахло палёным мясом, дымом.

Монстр вспыхнул, как факел, вместе с сараем, который он ещё не покинул полностью. Столб пламени взметнулся ввысь. Обычного ли? Магического? Да, неважно.

Все три эвоката лежали на земле, полностью лишённые сил. На лице Тайлисс, лежащей навзничь проступили тёмные пятна, само лицо будто бы разом заострилось, высохло. Брайд опустился на колени рядом, с некоторым облегчением выдохнул, заметив лихорадочное движение глазных яблок под сомкнутыми веками. Жива.

— Брайд, бегом к колодцу! — сказал Гвинн и, заметив недоумённый взгляд Брайда, добавил, — Отмойся, как следует. Мало ли какая дрянь там...

Внутри маленького шатра места для двоих едва хватало. Особенно с брайдовым ростом. Он смущённо потоптался у входа, там же и сел, вытянув ноги по диагонали, чтобы не задевать край спальника Тайлисс. Лучше было бы остаться стоять, но здесь — только если согнувшись крючком.

— Как ты? — спросил он у стреги, которая лежала, зябко кутаясь в тонкое одеяло.

— Паскудно, — она передёрнула плечами. — Знобит сильно. Почти всё слила на эту гадость, и своё и чужое. Пару дней надо, цептор, и буду в форме. Не переживай.

— Да я не про это..., — Брайд запнулся, — Сколько надо, столько и... В общем, поправляйся.

Он чувствовал неловкость. Вроде зашел проверить, а что говорить не придумал, чтобы нелепо не выглядело. В конце-концов, стрега их всех спасла от «подарка» дахака. И проводнику всяко проверить повреждённого в бою эвоката нужно обязательно. Вот только слишком уж непохожа стрега на обычных и привычных эвокатов. Слишком... живая. И оттого трудно выбрать достойную линию поведения и общения.

— Вряд ли твоё распоряжение одобрит командование, — Тайлисс насмешливо изогнула бровь. — Больше двух дней не дадут. Особенно, теперь. Но ты ведь не о здоровье поболтать пришёл? Спрашивай. Ты обязан знать о моих способностях всё.

Брайд с подозрением уставился на неё.

— Ты меня читаешь что-ли? Сейчас?

— Конечно, — серьёзно ответила Тайлисс. — Я единственный эвокат в Амеронте, способный читать проводника без его разрешения.

— Издеваешься, — вздохнул Брайд.

— Есть немного, — вяло отозвалась стрега. — Чего тут читать-то? И так всё видно по твоему лицу. Об оружии спросить хочешь?

Брайд улыбнулся. Ну, бывают, наверное, и такие... зубастые эвокаты. Хоть и непривычно, но куда деваться.

Тайлисс стянула с плеч одеяло, откинула в сторону. Вытянула левую руку, обвитую чешуйчатым хлыстом. Сейчас Брайд смог разглядеть, что основание этого непонятного оружия попросту уходит прямо в мышцу плеча. И ни шрама, ни чёткого соединения кожи стреги с кожей? хлыста не наблюдалось — как будто всё это было единым целым. И оружие и сама плоть.

— Что это такое?

— Шеер, — стрега сказала это с неким трепетом в голосе. — Оружие жрецов Гоара. Повелителя пламени. Хозяина битв.

— Оно что — часть тебя? — удивлённо спросил Брайд. — Оно... живое?

— Ну, в какой-то мере. Шеер — порождение магии Гоара. В некотором смысле, да — живое. Но это именно оружие, не более. Чуть более живое, чем меч, но чуть менее живое, чем эвокат. И да, теперь мы одно целое. Жрецов Гоара соединяют магией с шеером ещё в детстве. В Эльвейне считается, что только маги, берущие Силу от Гоара, — как раз созданы для боя.