Мэбон возмущённо всплеснул руками.

– И ты молчал! Даже мне не сказал.

– А чего зря болтать? Тут разве что изменишь, знай - не знай.

В этом был весь Ифор. Если информация казалась ему однозначной, он не торопился ею делиться ни с кем. За что, кстати, был неоднократно порицаем крипторами, которые считали, что хороший цептор должен уметь делегировать решения о ценности сведений старшим по званию. Брайд как-то подсмотрел записи в его личной карточке. Не специально, конечно – криптор Мэикел, преподаватель военной истории – как-то случайно позабыл карточку Ифора в стопке архивных отчётов по сражению при Гоушане. Брайд как раз должен был разобрать их и систематизировать по датам. Любопытство не позволило Брайду просто отложить личное дело друга и не сунуть туда нос, хотя поступок и был не очень порядочным. Там как раз и выделялась, как особенный недостаток Ифора Лэт Кледвила – “склонность к излишней самостоятельности, продиктованная недостаточно глубоким пониманием иерархии принятия решений”.

Тогда Брайд бегло пролистал объёмный список достоинств и недостатков, но на подразделе “личная мотивация и предпочтения” всё-таки почувствовал себя достаточно смущённым, чтобы закрыть и отложить в сторону карточку. В конце-концов, что нового можно узнать об особенностях поведения того, кого близко знаешь последние десять лет? Сам Брайд уж точно бы не хотел, чтобы друзья узнавали о его “предпочтениях и особенностях” из отчетов крипторов.

– Ладно, – Мэбон тщательно закапывал пустую бутылку под слой сухих листьев и куски дёрна в углу пещеры. – Будем надеяться, что Серп-Легат не будет жадничать и запросит для своего ордена всего лишь парочку ардов. А мы отправимся туда, куда нас влечёт призвание.

– Ага, – невозмутимо проговорил Трев. – Кто-то, например, под крыло байлифа Присса Ард Рходри. Влекомый исключительно призванием.

Брайд не сдержал смешка. Предварительная договорённость о браке между Мэбоном и дочерью главы ордена Холодного Звена давно уже стала предметом для постоянных шуток. Учитывая то, что подобные договорённости крайне редко заключались раньше, чем курсант надевал мундир цептора, друзья упражнялись в остроумных догадках о причинах такой поспешности последние два года. Сам Мэбон только загадочно улыбался и отшучивался в ответ. И, разумеется, Ифор тоже не спешил делиться тем, что знал. Просто потому что это был Ифор.

– Зависть – недостойное чувство для цептора, – наставительно сказал Мэбон, отряхивая руки. – Покровительство достойнейшего байлифа Рходри – всего лишь признание моих успехов в обучении и способностей, как нельзя более подходящих для службы в рядах Холодного Звена.

– И качеств, как нельзя более привлекательных для его будущего зятя, – в точности повторив его тон, продолжил Трев.

– Ох, уймите уже этого вредного юношу, – Мэбон толкнул Следопыта кулаком в плечо. – Только то, что ты раздобыл нам вина, спасает тебя от жестокого наказания – провести остаток ночи, выслушивая рассказы соседа по комнате о невероятной красоте и прелести девицы Альми Ард Рходри.

– А что, соседу удалось ее увидеть наконец? – рассмеялся Трев. – Или же, как и прежде, будет “ну, по крайней мере, она стройна”?

– Хватит уже, – сказал, как припечатал, Ифор. – Пора идти, а то нам всем остаток ночи будут рассказывать о прелестях штрафных работ вплоть до окончания терциона.

– Действительно, пора, – хохотнул Брайд. – Ифор уже превращается в Мэбона – он заговорил фразами длиннее, чем в три слова. Мы тогда их вовсе не сможем отличать. Пошли.

Оглядев напоследок пещеру, Брайд вдруг поймал себя на смутном ощущении потери. Как будто прощался с чем-то. Он тряхнул головой, отгоняя неуместное чувство, и осторожным легким шагом направился через лес. Назад в академию.

Через два дня в академию Холодного Звена прибыл куратор Совета Трех. И это, конечно, сделало все варианты послабления дисциплины невозможными. Крипторы из шкуры выворачивались, чтобы показать слаженную работу академии, её безупречное следование Уставу и идеально вымуштрованных курсантов. Визит куратора — большая честь и ещё большая ответственность. От того, насколько уполномоченный от Совета сочтет порядок в академии приемлемым, зависели и карьеры, и финансы и судьбы.

Первые дни куратор сидел в архивах, изучая только документы. Ни с кем особенно не общался, приходил на рассвете, а уходил, только когда заканчивалось вечернее построение. Иногда вызывал канцеляра и требовал какие-то недостающие бумаги. Канцеляр скользил по коридорам испуганной тенью. Крипторы лютовали больше обычного, накладывая взыскания не только за проступки, но и чуть ли не за косые взгляды.

Закончив с отчётами, куратор стал присутствовать на тренировках. Брайд нет-нет, а позволял себе коситься на закутанную в плащ фигуру на командирской трибуне — любопытствовал. Фигура выглядела зловеще. Хотя, возможно это было оттого, что вокруг куратора просто витал тяжёлый туман всеобщей настороженности. Поговаривали, что однажды, может лет двести тому назад, по результатам отчёта куратора одна академия была расформирована, а все курсанты распределены по самым диким корпусам приграничья. Врали, скорее всего.

А наутро седьмого дня, прямо на построении криптор Лонгури зачитал несколько имён, в числе которых прозвучало и имя Брайда.

— Курсанты, — своим четко поставленным резким голосом сказал криптор. — Вам приказано сопроводить куратора Совета Трех в закреплённую за академией школу эвокатов, с целью проверки ваших навыков. Вы будете примером полученных знаний и умений курсантов взаимодействовать с эвокатами. Оговорюсь, что имена были выбраны случайно, вне зависимости от ваших успехов в этой работе. Но мы верим, что каждый курсант нашей академии может с честью доказать, что обучен и способен быть проводником эвокатов. Ваша задача продемонстрировать это господину куратору. Командором временного отряда я назначаю курсанта Брайда Лэт Бринэйна, так как куратор настаивает на отсутствии при данной проверке офицерского состава. Курсант Бринэйн, задержитесь после построения на плацу, я выдам вам отдельные указания.

— Какая стремительная карьера, командор, — насмешливо прошептал в спину Брайда Мэбон, когда покидал плац вместе с остальными.

Брайд, не меняя строевой позы, терпеливо ждал, когда чёткий звук шагов курсантских сапог стихнет, а на плацу останутся только он и бывший цептор Клинков Рассвета — кумир Трева и, по мнению Брайда, один из самых жестких крипторов академии. Начал накрапывать привычный весенний дождь. Капли ложились на ресницы, застилая картинку перед глазами неровной дрожащей пеленой.

— У вас будет непростая задача, курсант, — сказал Лонгури, сразу переходя к делу. — Вы отвечаете за дисциплину в отряде и одновременно должны произвести впечатление на куратора. У меня недостаточно информации для того, чтобы дать вам прямые указания как именно следует держаться с ним. Но вы зарекомендовали себя как достаточно разумный и сдержанный в поступках и словах курсант, я рассчитываю на ваши способности. Кроме того, легат школы Звена хвалил ваши успехи в работе с эвокатами. Вопросы?

Брайд смотрел прямо в худое, обветренное до красноты лицо криптора, которое корёжили несколько старых шрамов — от когтей — и раздумывал, стоит ли задавать свой вопрос.

— До отбоя ещё целый день, курсант, — Лонгури неприятно усмехнулся. — Спать команды не было.

— Хочу спросить — был ли выбор меня во временный отряд связан с моим происхождением? — всё-таки спросил Брайд.

Криптор нахмурился и сухо ответил:

— Повторю — имена были выбраны случайно. А командором предложил назначить вас я. Ещё вопросы?

— Вопросов нет, криптор.

Вопросы, конечно, были, но Брайд решил не допытываться дальше, хотя подобное совпадение и показалось ему весьма странным. Случайность ли, что из полусотни курсантов последнего года обучения в отряд из шести человек попал сын одного из членов Совета Трех? И что бы сейчас не говорил криптор...