В ней придонной мутью поднималась тревога. И даже, где-то страх.

— Что? — спросил Брайд тихо. — Что ты чуешь?

— С такого расстояния? — хмуро отозвалась Тайлисс. — Ничего. Но вот всё равно не нравится мне...

Она не договорила, раздражённо махнула рукой и снова уставилась вперёд. А там, впереди, разведчики почти добрались до поселения. Кажущиеся отсюда крохотными фигурки приближались к самым крайним домам. Осторожно, медленно. Вот остановились. Эвокат вскидывает руки. Сеть? Нет, тут же опускает, поворачивается к цептору. Что-то обсуждают? Эвокат отходит в сторону, и поспешно движется вдоль домов, удаляясь от своего проводника.

— Что он творит-то? — Кэддок растерянно глянул на командора, но тот никак не отреагировал — молчал, сжав губы в жёсткую линию.

Едва заметный язычок голубоватого пламени, похожий на флажок мелькнул и растворился в почти таком же голубом небе.

— Двинулись! — скомандовал Гвинн.

Вот так бывает. Залитые солнцем дворики, глиняные горшки, надетые на колья забора для просушки, выстиранные простыни из небелёного полотна, чуть колышащиеся на верёвках. Брошены небрежно вилы, рядом с копной свежескошенной травы. Распахнутые окна — погода тёплая — в домах...

Тишина. Везде невероятная, невозможная тишина. Ни лая звонких боерских собак, ни мычания скота, ни стука топора или молотка — привычных звуков жизни обычного поселения. И людских голосов нет. Вообще нет.

И страшно самому сказать слово. Словно с ним, с высказанным, придётся поверить в то, что видишь. А поверить отчаянно трудно. Тела. Везде только тела. Во двориках, на улицах и, вероятно, в домах. И кровь. Много потемневшей, свернувшейся уже крови. И вездесущие мухи кружатся над трупами.

Командор первым соскочил с седла, присел перед телом мужчины, которое лежало ничком на дороге прямо на пути отряда. Точный резаный удар, чуть ниже затылка. Смерть была быстрой. Гвинн отмахнулся от роящихся мух и, не поворачивая головы, сказал:

— Видимо, вчера всё случилось. Утром. Те, кто сделал это, уже далеко.

Сказал обыденным тоном, спокойным и холодным. Поднялся, оглядел отряд сузившимися от едва сдерживаемого гнева глазами.

— Спешиться, рассредоточиться. Обыскать всё. Три группы, эвокат в каждой. Исполнять. Бринэйн, вы в моей группе с вашим эвокатом.

Он едва дождался, когда все разойдутся, размашистым шагом направился к ближайшему дому.

— Командор, — мягко окликнула его Тайлисс. — Позвольте мне войти первой.

Гвинн смерил её ледяным взглядом, но отступил. Потом повернул голову к Брайду.

— Что стоим, цептор? Идешь за ней. — он выдохнул воздух сквозь сжатые зубы. — Всегда либо эвокат идёт за вами, либо вы за эвокатом! Извольте по возвращению перечитать инструкции проводника.

— Слушаюсь, командор, — Брайд поспешно рванул за стрегой.

Гвинн не стал выжидать, двинулся следом. За спиной Брайд слышал его тяжёлое, нервное дыхание.

Дом, как дом. Обычное боерское жильё. Главная комната с большим столом посередине, за ней проход в кухню, на противоположной стене двери в жилую часть дома. Две небольшие комнатушки. Одна — видимо, хозяйская спальня. Дверь в неё открыта. Из-за плеча Тайлисс Брайд разглядел убранную кровать под цветным лоскутным покрывалом, скромный шкаф в простенке. Стрега резко развернулась, едва не врезавшись в Брайда и что-то прошипела нелестное. Постояла у второй — закрытой двери.

Мотнула головой, поморщилась и толкнула дверь.

— Эвокат! — рявкнул сзади Гвинн, посчитав, что Тайлисс слишком долго стоит на пороге.

Стрега обернулась. На бледном лице глаза казались тёмными провалами, в глубине которых недобро разгорался желтоватый огонёк.

— Чисто тут, — сказала она мёртвым голосом и встала так, будто не хотела пропускать никого внутрь.

Гвинн отстранил её, без грубости, но решительно, и шагнул в комнату.

— Руново дерьмо! — выругался он.

Отчего-то Брайду совсем не хотелось проверять что там увидела Тайлисс, а потом и командор. Но он невольно вытянул шею, заглянул внутрь. И отшатнулся.

Им перерезали горло. С какой-то издевательской аккуратностью оставили лежать на своих кроватях — ровно, с вытянутыми вдоль тела руками. Дети. Всего лишь мёртвые дети — мальчишки, по виду погодки лет девяти-десяти.

— Командор, да кому это ж..., — донёсся шёпот кого-то из солдат.

Гвинн, не заметив, пихнул Брайда плечом и пошёл к выходу.

Марашт был вырезан полностью. От древних стариков до младенцев. Вырезан легко, без явного сопротивления и, судя по характеру ран — быстро и очень умело. Люди погибли там, где их застали — взрослые, собираясь начать свой обычный боерский день, полный нелёгких летних работ, дети — ещё в постелях. В основном.

— Почему они не сопротивлялись? — в который уже раз спрашивал Кэддок. — Совсем не сопротивлялись. Не бежали, не хватались за топоры...

— Магия, — ответила ему Тайлисс и зябко обхватила себя руками за плечи.

— Ты чуешь? — командор впился взглядом в её лицо. — Говори, что чуешь?

Стрега отвернулась. Её слегка потряхивало.

— Нет. Не чую. Много времени прошло. Просто знаю. Видела уже такое...

— Предел тебя побери, стрега! — Гвинн только что не бросался на неё. — Изволь доложить, что тебе известно! Внятно!

Тайлисс раздражённо повела плечами.

— Если угодно. Сейчас?

Гвинн обвел взглядом напряжённые лица солдат, помедлил и уже тихо, но твёрдо сказал:

— Сейчас.

— Так действуют только особые отряды Тангаты. Дахака Кабар. Полагаю, они опасались того, что кто-то из жителей может что-нибудь рассказать солдатам корпуса. И решили проблему самым простым для них способом.

Грант Олвин сплюнул и проворчал себе под нос:

— Ну вот только эвокатских сказок нам не хватало... Дахака в Амеронте. Почти у северных границ Хорта. И уж, конечно, сосунки в люльках тоже... как бы чего не рассказали, да?

Гвинн наградил его тяжёлым взглядом, но промолчал. Ох как прав был Мастер Вопросов... Не просто недобитые Столпами повстанцы угрожали безопасности Амеронта, а уже вполне можно было говорить если не о полномасштабном вторжении, то уж о спланированных боевых действиях Тангаты — точно. Понятно, что для солдат пока это всё казалось невообразимым, да и Брайд бы ничего не узнал, если бы не его проступок, потянувший за собой всю эту цепочку событий.

— Грант Моезен, — командор смотрел куда-то поверх головы солдата. — Отправляйся в расположение корпуса. Доложи приору о произошедшем. Также сообщи, что мы попробуем разыскать след. Поторопись.

Он повернулся к эвокату Эрклаффа.

— Прис, сможешь кинуть сеть? След может ещё держится...

Рыжий эвокат медленно шагнул вперед.

— Вряд ли получится, командор, — мрачно заметила Тайлисс. — Дахака след не оставляют.

— Если это дахака, — сухо ответил командор. — Или только дахака. Пробуй, Прис, пробуй.

Пожалуй, мало когда за работой эвоката следили с таким напряжённым вниманием. Прис морщился, водил руками, отрицательно мотал головой и шёл дальше, пытаясь уловить тончайшие нити следов. Петлял, сворачивал на соседние улицы и снова замирал с вытянутыми вперёд руками. Отряд молча следовал за ним.

— Прис — лучший по сетям, — сказал Кэддок Брайду почти с отчаянием голосе. — Если уж он не сможет...

Внезапно эвокат встал столбом, но уже не в попытке кинуть сеть, а будто бы в оцепенении. Обернулся назад, к отряду и как-то беспомощно сказал:

— Тут что-то есть.

— Что? След? — Гвинн подался вперёд.

Прис покачал головой, не глядя, вытянул руку в сторону небольшого дровяного сарая.

— Тут, — повторил он с испуганно-удивлённым выражением на лице.

Кэддок и Эрклафф, по приказу Гвинна ринулись к сараю, на ходу обнажая оружие. Кэддок пинком распахнул хлипкую дверцу, скрылся внутри и почти сразу вылетел обратно с крайне ошарашенным видом.

— Командор, там... Женщина. Или... Что-то.

Эрклафф тоже заглянул следом, попятился назад и сдавленно выругался.

Командор шумно выдохнул. Брайд заметил, как сжались его кулаки.