Многие скажут, что это было форменным безумием, и будут по-своему правы. Для меня это был жест отчаяния. Просто решила, что там, где не в состоянии помочь друзья, последний шанс — это обратиться за помощью врагам, которые видят все под другим углом. Наверное и тут влияние от общения с Кайденом сказывалось. Если бы об этом узнал Вейлер, он бы мне голову отвернул. Сам. Чтобы больше ни у кого она не болела, ни у охраны, ни у заговорщиков. На что я рассчитывала, отправляясь к тем, кто жаждал меня убить? На то, что верхушка заговорщиков — это политики и теоретики, а я все еще хороший боевой маг, причем очень злой.

Глава 31

Сказать, что мое появление в маленьком охотничьем домике произвело фурор, это ничего не сказать. Четверо из пяти вскочили со своих мест, двое обнажили оружие, один создал выносной щит и принялся открывать портал, у последнего в руках заискрилось атакующее заклинание. А вот пятый остался спокойно сидеть, с интересом разглядывая меня.

— Пусть будет благосклонен к вам свет творения, — чуть склонив голову пожелала я.

Со стороны могло показаться, что пришла сюда абсолютно беззащитной и ничего не предпринимаю в ответ на агрессивную реакцию присутствующих. Но все, что хотела, я предприняла заранее. Уже выходя из портала я была в абсолютнике и на летунце, который замер над самым полом, благословение Акама было активировано извне, чтобы не слетело при опустошении резерва, а на груди под одеждой скрывалась оплетка на девять архимагов. В руках при этом у меня был зажат эвакуатор, а дома оставлена записка, что если меня не будет к вечеру, то я в Мертвом городе. Однако сражение не состоялось.

— Как и ко всему правящему роду, — ответил оставшийся спокойным эльф. — Присаживайтесь.

Остальные непонимающе обернулись к нему.

— Господа, если известно о нашей встрече, значит и наши личности больше не тайна. Так почему бы не выслушать, что хочет поведать нам Владычица перед тем, как отправить на плаху.

— Приятно иметь дело с разумным эльфом, — чуть улыбнулась я, усаживаясь напротив него. — Жаль только, что у нас разные понятия о благе государства, на которое вы столь усердно направляете свои таланты.

— В действительности я не имею ничего против вас лично, — признался мужчина. — В качестве супруги Солиэнтэля вы оказались не столь неуместны, как многие этого опасались. Даже с учетом специфики боевого мага. Однако править эльфами должен только эльф.

— Абсолютно с вами согласна, — поддержала его я, удивив остальных присутствующих заговорщиков. — Никогда к этому не стремилась. Да, я могла брать на себя руководство в отдельных ситуациях, преимущественно связанных с защитой себя или других. Но я не хотела и не собиралась править.

— И поэтому стали Владычицей эльфов? — хмыкнул тот, что пытался открыть портал.

— Так уж случилось, что эльф, которого я полюбила, оказался вашим Владыкой. Меня это не радовало, но и отказаться от того, чтобы соединить наши судьбы не заставило.

— Теперь-то он не Владыка.

— И что вы предлагаете? — поинтересовалась я, так и не дождавшись продолжения. — Благородное самопожертвование не рассматривается.

На меня посмотрели с таким укором, что даже смешно стало.

— И вы готовы добровольно отказаться от власти, если ценой за это не будет ваша жизнь? — уточнил главарь.

— Если это не приведет к гражданской войне, то да, — кивнула я.

— Я слышал, что вы побывали на Пути. Это так?

— Да.

— Как считаете, Солиэнтэль смог бы пройти его сейчас?

— Однозначно да. И прошел бы его лучше, чем сделал это в юности. Но разве можно попасть туда снова? Да и со знаком пути у него все в порядке. Что это даст?

— Тот, кто способен войти в лабиринт миров, может попасть куда угодно. Что вы знаете о короне Первого Владыки?

— Это символ верховной власти, наделяющий ей своего носителя. Был изготовлен для первого из Владык, приведшего эльфов в этот мир и правившего ими. Утерян перед смертью своего единственного обладателя.

— Почти верно, — улыбнулся мужчина. — За одним небольшим нюансом. Эльфов в этот мир привел не он, а его брат. Но Истраминиэля власть не интересовала. Он был путешественником, исследователем, можно даже сказать авантюристом. И еще он был бездетным в отличии от своего брата, являвшегося не только умелым руководителем, но еще и отличным артефактором. Именно он создал и корону и, после ее исчезновения, венец Владык.

— А почему он не смог воссоздать корону? — заинтересовалась я.

— Потому что для этого нужны были кровь и аура его брата. Именно они наделяли корону нужными свойствами. Истраминиэль исчез в то же время, что и корона, а если быть точнее то, уходя, он забрал ее с собой.

— И куда он ушел?

— В лабиринт миров.

— Простите, но до сегодняшнего дня мне не приходилось слышать этого термина, не могли бы вы пояснить.

— Он был из тех, кто может открывать порталы между мирами, каждый из которых связан еще с несколькими. И где-то в этом лабиринте вот уже несколько тысячелетий ждет своего часа корона Первого Владыки.

— Но как же ее там найти? Да и умение свободно ходить между мирами, насколько я поняла, в роду Владык этого мира не сохранилось. Только на Путь. Он ведь тоже находится в другом мире, верно?

— Да. Это было испытание для повелителей, которое двое братьев создали вместе.

— А венец Владыки, как он работает? Как определяет, кто достоин стать следующим правителем?

— Наличие знака пути плюс максимальное соответствие по магической совокупности. Не спрашивайте, что это значит, это знание затерялось в веках.

— Но, если нельзя попасть в лабиринт миров, не говоря уж о том, что неизвестно где именно находится корона, зачем вы мне все это рассказываете?

— Потому что, уходя, тот, кто привел эльфов в этот мир, оставил одному из сыновей брата путеводную нить, взяв с него клятву стать хранителем рода, который не станет претендовать на власть пока эльфами правят потомки Первого Владыки. Он выбрал для этого самого сильного и благородного из них и завещал подыскать себе достойного приемника, когда придет срок передать тому нить. Со временем клятва хранителя стала передаваться от отца к сыну, и никто из них никогда не отправлялся на Путь.

— Темная ветвь, — кивнула я, вспомнив древо рода Владык. — Но она ведь прервалась за несколько поколений до заселения этого континента.

— Официально, да, — подтвердил он.

— Бастард?

— Именно, причем девочка. Но незадолго до смерти так и не оставивший официальных наследников хранитель успел передать путеводную нить ее сыну, хотя тому было всего пятнадцать.

— А возраст имеет значение? Хранители тоже должны проходить некое испытание?

— Сама передача нити является испытанием. Это больно. Невыносимо больно. И, если вы согласитесь пройти через подобное, то я передам ее вам.

— Согласна, — не раздумывая подтвердила я и только потом задумалась над тем зачем ему это. — А почему мне, а не Владыке?

— Потому что клятва не даст передать нить тому, кто старше меня, как и тому, кто не имеет отношения к роду. С вас же я возьму другую клятву.

— Какую?

— Что вы передадите ее Солиентэлю и не станете сами разыскивать корону.

— Почему? Я ведь боевой маг и у меня больше шансов.

— Получить абсолютную власть над эльфами? Да, больше. Но я этого не допущу. Сначала клятва, после нее передача нити.

Думала я недолго. Если есть хоть какая-то возможность вернуть Тэлю уверенность в себе, а эльфам их Владыку, ее нельзя упускать.

Сказать, что было больно, это вообще ничего не сказать. Я орала и плакала, лишь невероятным усилием воли заставляя себя не отдергивать руку. Ощущение было, будто проклятую схему прямо на кости без всякой анестезии бормашиной высверливали. Кожа на предплечье воспалилась и горела так, что казалось, попади на нее случайно вода, тут же испарилась бы. Не представляю, как выдержал подобную пытку пятнадцатилетний эльфийский паренек, ведь по человеческим меркам этот возраст соответствовал примерно двенадцати, а то и одиннадцати. По субъективным ощущениям все это длилось чуть ли не сутки, но тогда безопасники наверняка были бы уже здесь. Когда сказали, что на все ушло не более десяти минут, поверить было крайне сложно. Ведь даже на то, чтобы прийти в себя, мне понадобился почти час. Рука была красной, опухшей и возвращаться в нормальное состояние, не смотря на все мои старания, не желала.