— Эктор? Что случилось? Который час?

— Далеко за полночь, мой господин, но к вам гости. Вы должны одеться, и побыстрее.

— Гости? Посреди ночи?

Сен-Клер отбросил одеяла, скинул ноги с кровати, но заколебался.

— Опять эти трижды проклятые священники? Ибо если это снова они, пусть отправляются в ад, и я попрошу дьявола закопать их поглубже в горячие уголья. Их ханжеское высокомерие...

— Нет, мессир Анри, это не священники. Это король. Он просит вас присоединиться к нему, да побыстрее.

— Король? — В голосе Анри прозвучало недоумение. — Король Франции? Капет? Филипп Август здесь, в Пуату?

— Нет, мессир, я имел в виду нашего герцога и короля Англии Ричарда, вашего сеньора.

— Ричард Аквитанский. — Голос Сен-Клера задрожал. — Ты смеешь называть его королём здесь, в моём доме? Да за подобную наглость его отец спустил бы шкуру с нас обоих! Произносить такое вслух...

Эктор понурился, раздосадованный своей оплошностью.

— Простите меня, господин. Дурная голова развязала дурной язык.

Анри поднял руку.

— Довольно! Ричард скоро станет королём Англии, но Генрих ещё не умер. А между тем его сын здесь, у моих дверей.

Эктор открыл было рот, собираясь что-то сказать, но рыцарь жестом остановил его.

— Нет! Помолчи и дай мне подумать. А пока молись небесам, чтобы они защитили нас от всякой напасти, ибо добрый ветер не принесёт к чужим дверям путника в такое время ночи, тем более Ричарда Аквитанского. Почему ты раньше не сказал, кто мой гость?

Мессир Анри лёг спать, не снимая рубашки и обтягивающих штанов, и теперь поднялся с кровати настолько быстро, насколько позволял немолодой возраст. Подойдя к чаше с водой, он поплескал себе в лицо, потёр глаза и щёки. Эктор предложил принести подогретой воды, но Анри лишь фыркнул и, взявшись за полотенце, велел подать свежее верхнее платье и плащ. К тому времени, когда Эктор достал одежду из изысканно украшенного шкафа, Анри привёл себя в порядок и сунул ноги в крепкие, проложенные войлоком сапоги.

— Сколько с ним людей? Это военный отряд?

— Нет, мессир. Он даже без свиты. С ним только один спутник из благородных и не больше десяти стражей. У меня сложилось впечатление, что они проделали долгий путь и направляются ещё дальше.

Управляющий подал сеньору длинное, до лодыжек, белое верхнее одеяние без рукавов и герба. Облачившись, рыцарь подпоясался кожаным ремнём и поинтересовался:

— В каком он настроении? Сердитый?

Эктор приподнял брови.

— Нет, мессир. Он кажется... возбуждённым и полным воодушевления.

— Не сомневаюсь, что это так.

Анри взял у Эктора свечу, высоко поднял её, наклонился и всмотрелся в зеркало из полированного металла. Окунув в чашу другую руку, он побрызгал водой на волосы и бороду, вытер их кончиками пальцев, а потом пятернёй расчесал и пригладил волосы.

— Но с какой стати он так воодушевлён? Вот что непонятно. Его порывы меняются каждую неделю. Интересно, куда его понесло теперь, да так, что путь пролёг мимо наших ворот. Он говорил что-нибудь об этом?

— Нет, сеньор. Мне он ничего не говорил.

— И то верно — не стал бы. Придётся мне пойти и спросить об этом самому.

Сен-Клер, осклабившись, кивнул своему отражению, повернулся спиной к Эктору, принял из рук управителя свой рыцарский плащ и широким жестом взмахнул им над головой; пышные складки безупречно ровно легли на плечи, а вышитый родовой герб Сен-Клеров оказался на левой стороне груди. Скрепив тяжёлый плащ застёжкой, рыцарь снова кивнул и решительным шагом направился к двери, собираясь спуститься по широкой каменной лестнице, что вела к главному залу, сейчас ярко освещённому и полному суетящейся челяди.

— Надеюсь, Эктор, ты велел подать Ричарду еду и питьё, прежде чем отправился за мной?

— Конечно, милорд, и разжёг огонь, как только он приехал.

— А комнаты для гостей приготовил?

— Их готовят сейчас, огонь уже развели, постельные принадлежности проветрили и подогрели. Ну а стража Ричарда размещена в конюшнях и на сеновалах.

— Молодец.

Сен-Клер остановился в преддверье зала, поправил плащ и сделал глубокий вдох.

— Что ж, выясним, чего хочет наш сеньор и господин.

— Ну и лентяй же вы, Анри! Клянусь ногами Господа, не больно-то вы спешили нас поприветствовать!

При появлении мессира Анри Ричард Плантагенет встал, уронив на блюдо кусок мяса, которое как раз ел, и вытер жирные руки о свою изрядно замызганную кожаную безрукавку. Хотя в словах его звучал грубоватый упрёк, он с явным удовольствием шагнул навстречу старому рыцарю и широко развёл руки, чтобы заключить его в сердечные объятия. Сен-Клер не успел опомниться, как уже оказался в медвежьей хватке, так что ноги его оторвались от пола. Ему ничего другого не оставалось, кроме как попытаться по мере сил сохранить в такой позе своё достоинство. К счастью, Ричард ограничился тем, что крутанул его разок, потом поставил на пол и, держа на расстоянии вытянутой руки, впился в Сен-Клера пронзительно-голубыми глазами.

— Вы прекрасно выглядите, мой старый друг. Таким я и надеялся вас увидеть, и это самая лучшая новость за много недель. Сколько же лет мы не виделись — семь? Восемь?

— Пять, мой сеньор, — пробормотал Анри.

Он улыбнулся, понимая, что Ричард Плантагенет прекрасно помнит, когда они в последний раз встречались, — помнит с точностью до одного дня.

— Но не прерывайте из-за меня свою трапезу, — продолжал Сен-Клер. — Вы, очевидно, проделали долгий путь и наверняка проголодались.

Он бросил взгляд вправо и увидел пару мокрых, заляпанных грязью дорожных плащей, брошенных на спинку высокого кресла, и два длинных меча, лежащих поперёк подлокотников. Только что кончившийся долгий апрель был отмечен нескончаемыми дождями и завыванием ветров, а наступивший несколько дней назад май обещал быть не по-весеннему суровым, ещё хуже апреля.

— Вы правы, старина, я голоден как волк.

Вернувшись к столу, Ричард взял оставленный им кусок дичи и, прежде чем вонзить в него зубы, махнул им в сторону своего спутника. Следующие слова были произнесены не сразу, ибо сперва пришлось прожевать мясо, но в конце концов Ричард с набитым ртом пробормотал:

— Вы ведь знаете де Сабле, полагаю?

Оставшийся на ногах рыцарь по имени де Сабле почтительно кивнул Сен-Клеру, который вежливо покачал головой и, шагнув вперёд, протянул руку.

— Нет, боюсь, что не имею чести быть знакомым с этим благородным господином. Но рад приветствовать его в моём доме, как и любого вашего спутника, мой сеньор.

Руки рыцарей соприкоснулись, глаза встретились. Де Сабле слегка улыбнулся, и его поначалу несильное пожатие стало крепче, когда он услышал приветствие Сен-Клера.

— Робер де Сабле, — представился гость. — Я анжуйский рыцарь, мессир Анри. Как и вы, вассал герцога Ричарда. Простите нас за поздний визит.

— Чепуха, — буркнул Ричард и тихонько рыгнул. — Простить нас? Чего там прощать, если мы лишь призываем к выполнению вассального долга? Анри, как он сам сказал, мой вассал и обязан служить мне мечом и советом. Если уж мне приспичило полуночничать, нет ничего дурного в том, что некоторым моим вассалам тоже приходится продрать глаза. Тем более раз в пять лет. Разве не так, Анри?

— Так, мой сеньор.

— «Мойсеньор», «мойгосподин», «мойсеньор». Помнится, раньше вы называли меня Диконом и лупили за всякую пустяковую провинность.

— Верно, мой сеньор. — Сен-Клер позволил себе слегка улыбнуться. — Но это было много лет тому назад, когда вы были мальчиком и, как все мальчишки, время от времени заслуживали хорошей трёпки. Теперь вы граф Пуату и Анжу, герцог Нормандии и Аквитании, лорд Бретани, Майена и Гаскони. Сдаётся, теперь мало кто осмелится назвать вас Диконом.

— Ха! — Глаза Ричарда блеснули от восторга. — Осмелится назвать меня Диконом? Мало кто осмелился бы произнести даже то, что вы сказали сейчас. Но я чертовски рад, что вам по-прежнему не занимать храбрости.