— Хватит, кузен, после таких рассказов мои люди не смогут спать. Пойдёмте, Алек, я провожу вас в вашу палатку. А остальные готовьтесь ко сну: я вернусь как раз к комендантскому часу.

Ещё пять дней армия медленно, но неуклонно двигалась вперёд. Под конец набеги вражеских всадников почти прекратились, и франки привыкли к виду длинных заводей и странных, экзотических тварей, повсюду попадавшихся на глаза. Воинский дух и дисциплина в большинстве отрядов были на высоте, цо с каждым днём в душах людей росло неопределённое предчувствие, а вместе с ним ширились слухи, толки и пересуды.

Саладин собирает свои войска, чтобы атаковать христиан на марше...

Саладин собрал свои войска в лесах вокруг города Арсуфа, куда направляются франки, и по их приближении собирается разжечь лесной пожар...

Саладин созвал стрелков со всех концов своих владений и привёз целые повозки стрел — столько, что даже ураганный обстрел под Хаттином может показаться ерундой. Он собирается покончить с наступающими франками ливнем стрел...

Никто не знал, правдивы ли эти слухи, но христиане повсюду видели сарацинских всадников, которые кружили, сопровождая походную колонну, но держась вне пределов досягаемости луков и арбалетов.

Этим вечером армия разбила лагерь у взморья, в шести милях от Арсуфа, возле устья большой реки. С суши армию прикрывало болото. Таким образом, в лагере было довольно безопасно, и все тревожились меньше обычного.

Рискуя столкнуться лицом к лицу с Ричардом, Андре решил всё-таки поискать кузена.

Ему повезло: короля он не увидел, зато нашёл Алека в палатке за складным столом — тот читал какой-то документ при свете канделябра на четыре свечи. Синклер поднял глаза, приветливо улыбнулся Андре и быстро встал, подав знак сидевшему напротив писцу, который свернул недочитанный пергамент.

Кузены вышли из палатки и быстро зашагали прочь от огромных шатров, обозначавших центр лагеря.

— Алек, мои сержанты только и толкуют, что про ваш рассказ о прожорливых крокодилах, — усмехнулся Андре. — Я уж хотел спросить, где вы выкопали такую историю, но передумал. Слишком много с тех пор мне пришлось повидать собственными глазами. Никогда не видел ничего отвратительней этих тварей, соскальзывающих с болотистого речного берега в воду. Такая мерзость!

— Да, они гадкие и страшные.

Алек помедлил, озираясь по сторонам, потом указал влево.

— Пойдём вон туда. Я чуть было не заблудился, но там должно быть хозяйство интенданта, который в большом долгу передо мной за подстреленных у дороги трёх больших антилоп. Благодаря мне он разжился свежим мясом и пообещал, что у него всегда найдётся для меня лишний бурдюк вина.

Интенданта они нашли без труда, просто идя на запах хлеба, который пёкся в передвижных глиняных печах: их везли за армией на повозках и сгружали на каждом привале.

Интендант, благодарный за оказанную Алеком услугу, нашёл лишний мех с вином, чаши, а также стол и стулья — в собственной палатке. Стоило кузенам присесть, как он появился с блюдом свежевыпеченного хлеба и холодного мяса.

Закончив есть, Синклер тихонько рыгнул и вытер крошки с губ тыльной стороной ладони.

— Как раз то, что мне было нужно, — пробормотал он. — Слушай, а почему ты вздумал меня искать?

— Больше нечем было заняться. А почему вы спрашиваете?

— Да просто любопытное стечение обстоятельств.

Синклер снова, более энергично, вытер губы.

— Дело в том, что когда ты явился, я как раз подумывал о том, чтобы тебя найти. В документе, который я читал, были набросаны мои заметки о том, что говорилось недавно на собрании командиров. И если ты не против, у меня есть для тебя задание. Приказывать в таком деле я не могу.

Алек задумался и пожал плечами.

— Нет, наверное, я мог бы и приказать, только какой в этом смысл? Я всё равно не смогу проследить за тем, как ты будешь выполнять задание.

— Какие именно задание? Но прежде чем вы перейдёте к деталям, скажите в двух словах — оно выполнимо?

— Тебя интересует, не погибнешь ли ты? Кузен, теперь, после гибели твоего отца, ты единственный мой родственник в Святой земле. У меня нет ни малейшего желания посылать тебя на смерть. Для выполнения этого задания нужен человек, говорящий по-арабски, способный передвигаться по вражеской территории под видом мусульманина. Конечно, таких людей у нас немало, по большей части они настоящие арабы, но беда в том, что ни одному из них я не могу поручить столь... необычное дело. Честно говоря, я собирался сам им заняться, но, когда заговорил с де Сабле, тот запретил мне даже думать об этом. Похоже, завтра у него для меня другие планы.

— А именно?

— Он хочет, чтобы я командовал тамплиерами правого крыла.

— Отлично. Превосходно. У него даже больше здравого смысла, чем я думал. Ну а что всё-таки требуется от меня?

— Мы сейчас в шести милях от Арсуфа. Мне нужно, чтобы ты съездил туда и разведал обстановку. Мы должны быть твёрдо уверены, что люди Саладина не заняли эту цитадель раньше нас.

Сен-Клер задумчиво нахмурился.

— А какое это сейчас имеет значение? Мы проделали долгий путь, чтобы атаковать крепость. А теперь, судя по вашим словам, никто и не ожидал, что она может быть занята. В это трудно поверить.

— Трудно. И я говорю совсем о другом. О том, что всё может пойти совсем не так, как ожидалось. За последние три дня мусульмане изменили диспозицию своих войск, и сегодня, после ряда манёвров, которые Саладин даже не счёл нужным скрывать, всё стало ясно. В настоящий момент Ричард убеждён, что сарацины намерены завтра же сойтись с нами вплотную, лицом к лицу, и попытаться вовлечь нас в сражение на своих условиях. Саладину позарез нужна победа, ибо доверие к нему (а некоторые говорят, что и дисциплина) ослабло после падения Акры... И вследствие падения Акры. Ричард же считает, что мы должны успеть проделать как можно больший путь, не вступая в битву. Вот почему мы встали лагерем на ночлег здесь, где нас прикрывает болото и где нас не смогут атаковать. Ясно, что вокруг так и кружат сарацинские всадники. Ричард уверен, что они будут беспрестанно, всё сильнее давить на нас, стараясь навязать нам сражение, не важно — хотим мы играть по правилам султана или нет. Саладин, несомненно, надеется заставить нас совершить ту же ошибку, которую так часто совершал Ридефор, наносивший удары в пустоту, по рассеивающимся, как дым, летучим мусульманским отрядам. Но король Ричард не даст себя спровоцировать. На сей раз он намерен двигаться чрезвычайно осмотрительно, принимая все меры предосторожности и разработав план действий на случай опасности.

— Понятно. И в чём именно заключаются эти меры предосторожности и каков план?

— Строгая дисциплина и безостановочное продвижение. Людям будет приказано не поддаваться на провокации противника, пока сам Ричард не решит, что пришло время действовать. В таком случае походная колонна мгновенно развернётся лицом к врагу, превратившись в линию фронта, и разделится на пять главных отрядов.

— Каких?

— Тамплиеры останутся в авангарде, поэтому для нас с тобой всё останется по-прежнему. Но в случае тревоги к нам подтянется из центра отряд из Туркополя, что, конечно, не помешает.

Андре понимающе кивнул, ибо Туркополь давал прекрасных бойцов, подготовленных к сражениям в местных условиях и усвоивших сарацинскую тактику стремительных атак и мгновенных манёвров.

— А кто будет позади нас?

— Вассалы Ричарда из Аквитании, Пуату и Анжу и его дружины из Бретани. Командование ими он поручил Ги.

— Ги де Лузиньяну?

— Ему. Ги явно совершенствует свои тактические навыки. Позади вассалов Ричарда, в центре, под главным боевым знаменем, сейчас движутся нормандцы и англичане, а за ними — французы и сборный арьергард из сирийских баронов и их вассалов, усиленный госпитальерами. Тыловым охранением командуют Анри Шампанский и Жак д’Авеснес, поэтому костяк арьергарда крепкий.

— Но ведь это только четыре подразделения. А вы говорили о пяти.