— Здравствуйте, дети, — строго посмотрела на нас она. — Меня зовут Галатея Меррисот. Я преподаватель ЗОТИ. Сейчас я отведу вас туда, где вы все пройдёте распределение по факультетам.

Большой зал поразил меня своими размерами и был чем-то похож на Глостерский собор, куда нас с приютом возили на экскурсии.

В воздухе плавали тысячи горящих свечей, но почему-то расплавленный воск не заливал сидящих за столами студентов. Да и запаха не было. На отдельном постаменте рядом с преподавателями, лежала магическая шляпа, которая запела, как только мы вошли в зал. Я не понял, о чём бубнило это изделие древнего артефактора, но от её скрипучего голоса хотелось заткнуть уши. А лучше заткнуть шляпу. К счастью, когда мы подошли поближе к преподавателям, древний кусок фетра всё же закончил мучить мои уши.

Нас подвели к учительскому столу и все по очереди усаживались на табурет, лицом к залу. Миссис Меррисот опускала каждому на голову старую потрёпанную шляпу, а та называла факультет.

— Томас Дамблдор-Гонт, прошу, — наконец-то дошла моя очередь узнать имя своего нового дома. От преподавательского стола донёсся тяжёлый вздох бородатого знакомца. Видно сейчас мой дядюшка молился Мерлину, чтобы я не попал на его любимый Гриффиндор.

Как только мне на голову одели старую тряпку, я услышал в своих мыслях раздражённый голос магического артефакта:

— Я не тряпка, как вы изволили сейчас подумать, молодой человек! Вот распределю вас в помощники завхозу, будете знать, как шутить над древним уважаемым артефактом. Песня ему моя не понравилась. Надо же, какой меломан выискался!

До чего же странные люди — эти основатели, — весело подумал я. — Заколдовали свою шапку так, чтобы она болтать умела и фальшиво петь. Им там, в древности, что, поговорить не с кем было?

— Это возмутительно, — продолжила негромко бурчать шляпа у меня в голове. Просто возмутительно!

— Давай ты уже распределишь меня поскорей, — рассердился я, мысленно представляя, как сжигаю в камине вредный артефакт с противным голосом. — Хочу к своим новым друзьям, представил я в голове почему-то Вальбургу, а не Ориона и Альфарда.

— Слизерин! — тут же рявкнула шляпа, а Меррисот наконец-то сняла её с моей головы.

За столом зелёного факультета негромко зааплодировали студенты. Я улыбнулся и направился туда, где сидели мои новые друзья. Ребята оставили мне место между собой, так как были почему-то уверены, что я попаду на Слизерин. Опять их высокородные заморочки.

Наконец, вызвали последнего ученика.

— Эдвард Эверли, — громко произнесла Меррисот и надела шляпу на голову мальчика.

Мои друзья уже не обратили на него внимание. Фамилия Эверли не входила в число семейств, знакомых каждому благородному магу, а это означало то, что последний из распределяемых детей — магглокровка. А дети, в роду которых не было хотя бы одного родителя-волшебника никогда не попадали на «зелёный» факультет.

— Слизерин! — тут же отозвалась Шляпа, едва оказалась на голове ученика, и зал поражённо замер. Дети чистокровных магов не помнили такого случая, чтобы магглорожденный попал к ним.

В совершенной тишине, мальчик с мрачным выражением лица направился к нашему столу. Он неловко приткнулся с краю, где нехотя подвинулся какой-то второкурсник.

— Кхм, — поднялся со своего места Диппет. — Здравствуйте, новые студенты Хогвартса! Поздравляю вас с поступлением. Приветствую также нашу старую гвардию и желаю вам всем хорошо учиться дальше.

Директор долго рассказывал, что можно или нельзя делать в замке. Подробно объяснял правила и кому, на какие занятия надо ходить. Угрожал мистером Принглом, нашим завхозом, к которому в помощники хотела определить меня шляпа. В общем, говорил и говорил. Наши животы уже возмущённо аплодировали его затянувшейся речи. Наконец, старый маг сел, и мы облегчённо вздохнули.

— А теперь пусть начнётся пир! — произнёс Диппет заветные слова, и на столах тут же начали появляться самые разнообразные блюда. Я уже хотел потянуться и оторвать себе куриную ножку, пока её никто не сцапал, но заметил, что за столом Слизерина царили совершенно другие порядки чем в моём приюте. Все студенты начали лениво накладывать себе салатики, от вида которых, я непроизвольно скривился. Завладев всё-таки куриной ногой, я получил укоризненный и завистливый взгляд моих соседей. «Ага! — весело подумал я, впиваясь зубами в мясо. — Вы бы тоже так хотели, но этикет не позволяет». Наблюдая, как я доедаю уже третий лакомый кусочек, первым не выдержал Орион. «Ну, матушки здесь нет. Можно немного отойти от этикета», — пробормотал мальчик и подцепил вилкой великолепную котлету, на которую я также посматривал с вожделением.

— Эй! — не выдержал я такой несправедливости. — А как же сначала салатики, затем первое, а только потом всё остальное? Или матушка вас мало порола мистер Блэк?

Орион весело оскалил зубы и потянулся за второй котлетой, которая немедленно исчезла в его пасти.

— Бу-бу-бу, — что-то пробурчал он, быстро пережёвывая. — Я говорю, с тобой этикет соблюдать опасно, можно остаться голодным!

Вечером лёжа в постели, я решил для себя то, что учёба начинается превосходно. Под балдахинами на соседних кроватях уже сопели Орион и Альфард Блэки, а я, переполненный впечатлениями, всё не мог уснуть. Наконец, успокоившись, я про себя решил, что очень здорово, что у меня есть магия и не заметил, как провалился в сон.

***

Меня вырвал из сна противный будильник. И нет, это не магия Хогвартса. Просто в туалет захотелось. Тут не поспишь уже, деваться некуда. Ворча и ругаясь на коварный организм, я решил все дела, а затем умылся и почистил зубы. Потом нахмурившись посмотрел в зеркало. Неужели волшебники не придумали заклинаний для утренних процедур? Взмахнул палочкой и вот ты бодр и свеж. «Надо поискать в библиотеке, будет неловко, если такие заклинания все применяют с детства, а я веду себя как простой человек», — вспыхнуло в голове. Поспешно сунув щётку в карман, я выскочил из ванной. Мои соседи ещё дрыхли, и я с облегчением сел на кровать. «Вот так шпионы и проваливаются на пустяках, — я хлопнул себя мысленно по лбу. — Будь внимательнее к мелочам Том».

Решив, что молодым растущим организмам вставать надо пораньше, я, как наша приютская нянечка мисс Филти, набрал воздуха в грудь и громко, как мог, заорал: «Подъём, дорогие мои детишки!»

И если Альфард только сонно завозился под грудой одеял, то Орион тут же вскочил.

— Да, матушка, я уже встал, — не открывая глаз, пробубнил он. Затем глаза его распахнулись, и Блэк недоумённо завертел головой. Я с хохотом катался по кровати. Растрёпанный сосед в своей детской пижаме, с зелёными стилизованными ведьмочками на крошечных мётлах, выглядел как малыш.

— Ах ты, гад! — завопил Орион. — Пошутить надо мной решил? Сейчас ты кое-что узнаешь про знаменитое блэковское безумие!

Он с силой запустил в меня подушкой. Не ожидая от него такой прыти, я свалился с кровати. Несмотря на свой невысокий рост, Орион был необычайно сильным для одиннадцатилетки. Хотя, наверное, он просто неосознанно усиливал своё тело магией.

Потирая отбитую задницу, я как лиса из норы, высунулся из-за кровати, но в этот раз досталось не мне.

— А ты что спишь, когда над твоим двоюродным братом издеваются? — заорал Орион и вторая подушка влетела Альфарду в живот.

Тот спросонья тоже свалился с кровати, снова запутавшись в одеялах. Тут уже не выдержал Орион и начал ржать. Я вторил ему, не торопясь, впрочем, высовываться из-за кровати. Альфард покраснел, его сонный взгляд закипел яростью, и он тоже метнул свою подушку, но почему-то в меня. Не я же его свалил с кровати? Ну, ржал, как конь. Что за несправедливость. Хорошо, что я её магией подкорректировал и она угодила прямо в ржущего Ориона. Битва при Гастингсе не могла бы похвастать таким накалом. Подушки, усиленные магией, летали по комнате, каждый старался победить в этой борьбе.