Бросила вещи, залезла в кладовку, достала оцинкованное ведро. Сбегала наверх, собрала в мятую кучу все записочки, которые дарил ей Гаврил, бросила в ведро. Побежала на кухню, положила в карман спички, открыла холодильник.

– Ты чего носишься? – спросил где-то рядом голос отца. Как-то не вовремя, не до него сейчас.

Схватив бутылку с растительным маслом, Василиса обогнула отца, взяла ведро и, пинком открыв дверь, вышла на заднюю веранду. Там бросила в общую кучу рисунок с сакурой и кексиками и уже открыла бутылку с маслом, когда кто-то ловко выхватил её из рук.

– Ну? – требовательно спросил отец. – Что стряслось?

У ног крутился и поскуливал Изюм. Вместо ответа Василиса вдруг разревелась во весь голос и ткнулась в отцовское плечо.

Следующим утром Василиса спустилась к завтраку с твёрдым намерением увильнуть от похода в школу. В конце концов, у неё мама врач, можно бы разок и воспользоваться служебным положением для изготовления справки. А система дистанционного обучения у них в школе давно налажена.

– Доброе… ты что это делаешь? – Василиса подошла к маме, которая занималась тем, что прилаживала её рисунок с кексиком и сакурой к кухонной стене.

– Посмотри, так нормально? – обернулась мама.

– Его же из мусорки достали.

– Слышать ничего не желаю! – отрезала мама. – Красивая картинка, мне нравится. Пусть висит. И потом – я его над церковной свечкой подержала, так что всё нормально.

– Зачем вообще что-то рисовать, если нейросеть за минуту сделает в сто раз лучше, – пробубнила Василиса, садясь за стол. Снять со стены подаренный Гаврилом портрет ей тоже вчера не дали. Потому что маме, видите ли, очень понравились водяные лилии.

– Ты же для себя рисуешь, а не для кого-то. – Мама расставляла на столе кофейные чашки, а отец с серьёзным видом разговаривал по телефону, топая взад-вперёд по гостиной.

Кажется, пора переходить к главному вопросу. Василиса вдохнула поглубже и заставила себя произнести:

– Мам, я хочу перевестись на дистанционку.

– Чего? – Мама даже остановилась у плиты. – Два месяца осталось, какая дистанционка?

– Такая, – буркнула Василиса, глядя в чашку.

– Ясно. – Мама вздохнула, повела глазами и опёрлась рукой о столешницу. – Я тебя предупреждала, чтобы вы повременили с романами до выпуска.

– Всё равно, – упрямо заявила Василиса.

– Всем доброе утро, – сказал отец, садясь за стол. Потом обратился к маме: – Я с Лисовским договорился, так что на полдня могу уехать. Сейчас сразу после завтрака и сгоняем.

– Куда это? – встряла Василиса.

– На пасеку, – ответила мама, снимая турку с плиты. – Пасечники просили к ним съездить. Девочке что-то совсем нехорошо. Вот, съездим сегодня, посмотрим. Между прочим, рассказывают, что очень хороший домик они там построили, прямо сказочный теремок. Только вот с дочкой что-то неладно. Может, в город её придётся перевезти.

– Машу? – напряглась Василиса.

– Ну да, – кивнула мама и села за стол.

– А она точно отравилась? – осторожно спросила Василиса.

– Можно это как-нибудь не за столом обсуждать? – спросил отец, наливая себе кофе.

– Просто она тогда тоже в кафе была. Ну, тогда, – Василиса дёрнула головой, чтобы родители без лишних слов поняли, что она имела в виду.

– Ты что, думаешь, она там чем-то отравилась? – медленно спросил отец.

– Ну… – протянула Василиса, снова глядя в чашку. – Зоина мамаша ведь хочет подсидеть Машину маму. Мало ли. Учитывая репутацию их семейства.

Родители молча переглянулись. Правильно, не стоит вслух произносить то, о чём все думали. То есть что Зоина бабушка – известная ведьма, а уж кто её мамаша, и подумать страшно.

– По поводу дистанционки – не такая уж плохая мысль, – произнесла наконец мама. – Побудешь пока дома.

– Слушайте, может, всё не так страшно, – примирительно сказал отец. – Бывают же совпадения.

Василиса только хмыкнула. Она пока не рассказала родителям про разговор, который подслушала в школе. Как Зоина маман грозилась Пасечников «урыть», если пойдут поперёк её хотелок.

– Как там твой этот… – Отец, видимо, хотел немного разрядить молчание, но по ходу вопроса забыл, о чём спрашивал. – Этот, как его.

– Ну? – поджала губы мама.

– Бонсай? – подсказала Василиса. Они с Гаврилом на Новый год подарили её маме набор для выращивания двух деревцев – айвы и сакуры. Вспомнив про сакуру, Василиса только тихо вздохнула. Теперь любоваться на собственное творение придётся каждый день. И каждый день вспоминать, как его отправили в урну.

– Ростки-то есть, только чего-то не развиваются, – рассказывала тем временем мама, видимо, желая увести разговор от неприятных тем. – И кофе в теплице тоже, как подрос, так и остановился. Лимон вроде собирался цвести, да половина бутонов отвалилась.

Василиса хотела было рассказать про погибшие в «Подсолнухе» цветы, но передумала и только хлюпнула кофе, забрызгав стол.

– Ты что? – настороженно спросила мама.

– Поперхнулась, – приврала Василиса, вытирая лужицу салфеткой.

– Уберёшь со стола, раз уж дома остаёшься? – спросила мама, поднимаясь.

– Угу, – кивнула Василиса и потянулась за очередным тостиком.

Когда родители уехали, Василиса помыла посуду, как и обещала, и вышла на заднюю веранду. Солнце грело во всю, только вот на закрытый двор почти не попадало. Снег уже начал подтаивать, делая воздух влажным и весенне-свежим. Изюм рыскал по дворику, а Василиса просто слонялась по заснеженному садику, становясь на цыпочки и подставляя лицо солнечным лучам. Так дошла до высокого кирпичного забора, по которому ползли прутья плюща.

Под подошвой оказалось что-то твёрдое. Василиса убрала ногу. Присела. На не растаявшем ещё снегу, заполнившем яму, выкопанную под прудик, лежал чудной мешочек.

Тут же подскочил Изюм и стал обнюхивать находку.

– Погоди, – пробормотала Василиса, отстраняя влажный собачий нос. Развернула мешочек. В нём нашлись куриные кости, перевязанные красной ниткой, жжённые спички, части церковной свечки, волосы, обугленные бумажки.

Первым желанием было бросить эту гадость в лицо тому, кто… А, собственно, кто? И главное – как? Через забор, что ли, перекинули?

Василиса отступила на пару шагов. Ограждение здесь высотой в два с половиной метра. С одной стороны, перебросить – дело плёвое. С другой – можно сразу и не попасть. Но если есть время на несколько попыток… Да так, чтобы никто не заметил. Ночью, что ли? А почему нет?

Ладно. С вопросом «как?» разобрались. Когда – не так уж важно. Но кто? Зоя? Её мамаша? А кто ещё? Снежана? Та ещё тварь. Диана с Олесей? Запросто. Да, много у Новиковых «друзей» в посёлке.

Василиса завернула находку в салфетку и пошла домой. Скоро уже уроки начнутся.

Присутствовать на занятиях онлайн оказалось не так уж и весело. То не слышно, то не понятно. Хорошо, что уже финал одиннадцатого класса, и почти вся программа состоит сплошь из повторений и подготовки к тестам.

За дистанционные уроки Василиса устала чуть ли не больше, чем за обычный школьный день. После обеда позвонила Наталье Львовне сказать, что на работу не придёт. Начальница, кажется, не то что не расстроилась, а даже не обратила на это особого внимания, потому что явно куда-то спешила.

С Давидом Юрьевичем всё оказалось ещё проще – он сам уже днём отменил сегодняшнее занятие. Ура, вечер почти свободен. И увы – потому что в голову сразу полезли совершенно неподобающие мысли.

Самой паршивой из навязчивых идеек была та, что противно напоминала вчерашний вечер в «Подсолнухе». И то, как Василисин рисунок попал в мусорное ведро. Особенно то, что Гаврил за Василису даже не подумал заступиться. Звонил он потом или нет, Василиса и знать не хотела, потому что сразу по приходу домой выключила телефон и пока его не включала. В соцсети тоже намеренно не ходила.

И мятый пончик в той же урне. Мог бы прямо сказать, что подобные знаки внимания ему не нужны. Зачем врать-то, делая вид, что всё хорошо. Притворяться.