Бабуля подошла ближе, чуть присела и концом клюки выкатила свёрток из отверстия.

– Надо Антону сказать, чтоб доску обратно прибил, – пробормотала Ядвига Мстиславовна, концом клюки поворачивая свёрток на земле.

– Что надо прибить? – спросил Антон, появляясь на пороге.

– Да там доска отвалилась. – Зоина бабушка так и разглядывала находку.

– Это что? – спросил Антон, глядя на свёрток через её плечо.

Концом палки Зоина бабушка отогнула-таки угол листка. Оказалось, это был простой тетрадный лист, исписанный мелкими строчками. А внутри уже ожидаемо нашлась земля и что-то жёлто-продолговатое, прилепленное к кости и перевязанное верёвочкой из красной нити и пряди светлых волос.

– Тьфу ты, гадость какая! – плюнула Ядвига Мстиславовна.

– Что это там? – спросил отец Василисы, подходя к компании с другой стороны. С ним вышел и священник.

– Похоже на приворот, – склонил голову на бок Антон. – Это кто-то решил монаха, что ли, приворожить?

И тут Василиса рассмеялась. Потому что вдруг вспомнила, как прошлой зимой они с Зоей устроили гадание с выбрасыванием обуви за забор. Василисин ботинок тогда прилетел в Гаврила, а Зоин башмак огрел по макушке как раз отца Павла. Вот она, наверное, и старается претворить предсказание в жизнь.

– Приворожить монаха, – давилась истерическим смехом Василиса. – Конечно, у нас же тут больше некого привораживать. Самый завидный жених в окру́ге!

Вытирая слёзы, она пошла за угол дома, чтобы прореветься. В отличие от остальных, прядь волос Гаврила в привороте Василиса узнала сразу.

Пока лились слёзы и не получалось ровно дышать, из двора доносились приглушённые голоса.

– Да сжечь, и всё, – говорила Ядвига Мстиславовна.

– А что это жёлтое? – спрашивал Антон.

– Церковная свечка, – отвечала Зоина бабушка. – Поди, ещё землица с кладбища.

– А от сжигания вреда никому не будет? – с сомнением спросил Антон.

– Куда уж хуже, – буркнула Ядвига Мстиславовна.

Наконец Василиса продышалась. Вытерла рукавами слёзы, высморкалась. Всё же народ здесь деликатный – за ней никто не пошёл, не стали мешать. Все ведь понимают.

Чтобы как-то оправдать своё долгое отсутствие, Василиса отправилась искать Изюма. Оказалось, оба пса сидели у будки Бобика.

– Пошли домой, – потрепала Изюма по голове Василиса, цепляя к шлейке поводок.

Когда Василиса и Изюм вышли к парадному входу, свёртка на земле уже не было.

– Домой? – произнёс отец, явно стараясь придать голосу будничный тон.

Василиса в ответ только угукнула. Ей вообще-то было стыдно за такой срыв, да ещё прилюдный.

– Я же так и не сказал! – щёлкнул пальцами Антон. – Я лодку-то починил.

– Какую лодку? – переспросил папа Василисы.

– Старую, дедовскую. – И Антон глянул на Василису, как бы спрашивая, что дальше.

– Это я попросила, – произнесла Василиса, надеясь, что голос идёт ровно. – Для прогулок… всё такое… – Она снова влажно шмыгнула.

– Так может, устроим как-нибудь пикник с рыбалкой? – предложил Антон.

– Есть хорошее место, – подхватила Василиса. – Заводь, дальше по Васильевскому ручью.

– Тебе кто про него рассказал? – встряла Ядвига Мстиславовна, оказывается, так и топтавшаяся поблизости.

– Никто, – сходу соврала Василиса. – Сама дошла, когда гуляла.

– Это где Скер… как его… – наморщил лоб Антон.

– Скиркудово, – кивнула Ядвига Мстиславовна. – Страшное место.

– Почему это – страшное? – переспросил Василисин папа.

– Про Савельевых помнишь? – двинула густыми бровями Зоина бабушка. – Так вот это было их гнездо.

– Тогда может, не надо туда ходить?

– Там до усадьбы далеко, – перебила отца Василиса. – Её от заводи даже не видно.

– И чего это тебя туда понесло? – подозрительно спросила Ядвига Мстиславовна.

– А мне на набережной ручья здорово нахамили, – с вызовом произнесла Василиса, глядя в разноцветные глаза бабули. – Вот и ушла куда подальше.

– Это кто тебе нахамил? – спросил отец.

– Сам-то как думаешь? – манерно запрокинула голову Василиса. Потом решила резко сменить тему и обратилась к Ядвиге Мстиславовне: – А у вас случайно старых фотографий этого места не осталось?

– Тебе по что? – Казалось, Зоина бабушка удивилась.

– Так мы с Натальей Львовной хотели к лету сделать экспозицию про эту усадьбу.

– Стало быть, Наташка тебя надоумила, – закивала Ядвига Мстиславовна. – Чего она тебе натрындела?

– Что там был санаторий и что там водятся привидения, – сходу солгала Василиса и даже удивилась, как легко это получилось. И снова сменила направление беседы, повернувшись к Антону: – Ну что? Поедем туда?

– Хорошо, давайте туда, – неуверенно кивнул Антон. – Только чуть попозже, когда потеплеет.

– Ладно, – произнесла Василиса и взяла отца под руку. – Идём?

Отец кивнул, они попрощались с остальными и двинулись по ночному посёлку в сторону таунхаусов.

Антон, как и обещал, наконец устроил пикник у заводи Скиркудово. Только ждать пришлось почти месяц – на лодочную прогулку компания отправилась уже после майских праздников. И то – собраться смогли не все, кого приглашали и кто изначально планировал.

Например, родители Леты укатили на майские на какой-то курорт, оставив её на попечение Давида Юрьевича, который из-за подготовки к экзаменам и выпускным праздникам даже позавтракать забывал. Как и поужинать, и пообедать. Лета подкладывала ему бутерброды в портфель и радовалась, что он из-за занятости не замечает отсутствия у неё кулинарных способностей.

– Не, ну я яблоко-то могу порезать, – рассказывала Лета, растянувшись на покрывале, расстеленном на свежей зелёной травке откоса у заводи. – Правда, криво.

– Женщина должна уметь готовить, – поучительно сказал Коля, копаясь в корзинке с припасами.

– Женщина никому ничего не должна, – парировала Лета, – прикрывая глаза на солнце. – На то она и женщина.

– Я не согласен, – упрямо заявил Коля.

Дальше их препирательства Василиса слушала вполуха. Она тоже сидела на покрывале, вытянув ноги в коротких штанишках, и наблюдала, как отец Павел и её папа устраивались на деревянных мостках с удочками, а Антон там же возился с лодкой. Оказывается, этой весной заводь так разлилась, что старого мостка под водой совсем не было видно. Он показался только теперь, когда паводок стал сходить.

Василисина мама укатила к бабушке помогать с огородными посадками и обещала привезти из Растяпинска материал для выпускного платья. А самой Василисе до праздника совсем не было дела, она даже не смогла внятно объяснить маме, какой цвет ей нужен. Потому что никакой цвет ей сейчас не был нужен. Вообще всё как-то тоскливо стало. Школа-музей-дом, и везде сплошная учёба. Только непонятно, ради чего. Даже если случится чудо, и она куда-нибудь поступит. Дальше-то что?

От мягкого тычка в бок Василиса встряхнулась. На неё вопросительно смотрели Лета и Коля.

– А? Что? – захлопала глазами Василиса.

– Ты как думаешь? – спросила Лета.

– Насчёт чего?

Лета только вяло отмахнулась и подставила лицо солнцу. Самое прекрасное время – уже тепло и солнечно, но не душно, и огромных туч насекомых пока нет.

– Почему твои родители не с нами? – спросила Василиса у Коли, подпирая голову рукой.

– Огородничают. Я хотел им помочь, но они сказали, чтобы не мешал.

Лета тихо усмехнулась. Она и сама всем рассказывала, что Давид Юрьевич был несказанно счастлив избавиться от неё хотя бы на несколько часов.

– Ну что? Кто первый? – радостно воскликнул Антон, выйдя босиком из лодки на мягкий зелёный травяной ковёр. – Я сяду на корму, а кто на вёсла?

– А можно не кричать? – донёсся из-под панамки цвета хаки голос Василисиного отца. – Всю рыбу распугаешь.

Лета уже бежала к заводи вприпрыжку, Коля чинно шёл следом, шествие замыкали Василиса и круживший у её ног Изюм, которого она наконец отважилась спустить с поводка.