– Ладно, пошли домой, – тихо произнесла Василиса, разворачиваясь. Изюм тут же рванул вперёд, натягивая поводок. Ему эта усадьба, похоже, совсем не приглянулась.

Изюм с силой рвался вперёд, Василиса быстро перебирала ногами, чтобы не упасть. На миг всё-таки обернулась. Между изгородями прошёл человек в широкополой шляпе и светлой одежде. Вроде мужчина. И кто бы это мог быть? Выяснить это можно и в другой раз. А можно и вообще не выяснять.

Сумерки быстро сгущались, и Василисе пришлось здорово ускорить шаг, чтобы успеть добраться домой ещё до полуночи. Позади остались кусты, мостки, заводь с ивами, тоннель из которых Василиса так и не рассмотрела.

Забравшись на очередной холм, Василиса почувствовала, как в кармане завибрировал телефон. Звонил отец.

– Да? – на ходу приложила телефон к уху Василиса.

– Наконец-то, – выдохнул отец. Потом резко спросил: – Зачем телефон выключала?

– Я не выключала, – произнесла Василиса, едва поспевая за Изюмом. И тут же зажмурилась со стыда, поняв, что в Скиркудово просто не было связи.

– Дозвониться не мог. Ты вообще где?

– Я тут недалеко, у Васильевского ручья. С Изюмом гуляю. А что, что-то случилось?

– Да к отцу Павлу в дом кто-то влез. Напакостил. – За голосом отца слышались какие-то стуки-скрипы. И чьи-то голоса.

– Этот святоша когда-нибудь научится двери запирать? – процедила Василиса, едва удерживаясь на крутом спуске с очередного холма.

– Во-первых, не дерзи, – строго сказал отец. – А во-вторых, у него всё было заперто. Вскрыли.

– И что, сильно нагадили? – виновато спросила Василиса.

– Стены непотребствами и угрозами исписали. Посуду побили, вещи повыкидывали.

– Ничего не взяли?

– Что у него брать-то. Хотя кое-чего добавили.

– Как это? – Василиса изо всех сил старалась не сбить дыхание, потому что Изюм отчего-то взял весьма неслабый разгон.

– Да ловушка была над дверью. Ведро с отходами. Если бы он перед входом не затормозил, чтобы перекреститься, попало бы на голову. И убить могло.

– Ужас какой, – пробормотала Василиса. Она от этого монашка, конечно, не была в восторге. Но это же человек, который, в общем-то, никому зла не сделал. И кто-то, похоже, всерьёз задумал его извести. – Ты там сейчас?

– Да, помогаю всё убрать. А то он вообще меня звать не хотел – мол, кто-то пошутил неудачно.

– За такие шутки на суку́ вешать надо, – злобно выдала Василиса, в который раз поражаясь нелепости священника.

– Ты следи за словами, ладно?

– Я сейчас тоже приду.

– Давай, – вздохнул отец и завершил вызов.

Василиса ещё прибавила шаг и, разумеется, чуть не упала, споткнувшись на первой же кочке. Набережная ручья показалась, уже когда совсем стемнело. Хорошо, что там горело несколько фонарей – хоть на светящиеся шарики можно было ориентироваться.

Уже по вечернему холодку Василиса добралась до дома священника. Оставив Изюма во дворе играть с Бобиком, перепроверила все калитки – они были нормально закрыты. А то убежит собака, где её потом отыщешь.

На стук во входную дверь никто не ответил, хотя окна дома светились, и оттуда доносились голоса. В который раз поругав священника за отсутствие звонка и невнимательность к тем, кто приходит, Василиса потянула на себя дверь. В нос ударил резкий запах деревенского туалета. Видимо, ведро было прикреплено прямо над порогом. И теперь все сени жутко провоняли.

– Можно войти? – прокричала Василиса в дом. Пусть хоть посмотрят, как ведут себя порядочные люди, заходя в чужое жилище.

Дверь в дом открылась, и на Василису грозно глянула Ядвига Мстиславовна.

– Тебе чего тут? – подозрительно спросила Зоина бабушка.

– Ничего, – бросила Василиса, развернулась и хлопнула входной дверью.

Лучше уж она отца на улице подождёт, чем опять какие-нибудь нотации выслушивать будет. Тем более что этой бабушке и без неё есть кого поучить. Только вот что-то она не особо старается.

Василиса достала телефон и в мессенджере написала отцу, что будет ждать его в саду священника. Тот прислал в ответ «ок».

Бобик и Изюм во всю прыть носились вокруг дома, играя в догонялки. Да, тут территория-то побольше, чем задний дворик таунхауса Новиковых. Ладно, пусть хоть пёсели порадуются.

Хлопнула калитка, Василиса выглянула из-за угла дома. Через сад шёл Антон с каким-то узлом, похожим на наволочку.

– Здравствуйте, – подала голос Василиса.

Антон чуть не споткнулся от неожиданности.

– А, привет. Вот, вещичек Павлу собрал, – потряс Антон узлом. – А то у него вообще ничего не осталось.

– Как это? – не поняла Василиса.

– Да всё изгадили – одежду изрезали, даже постельное бельё порвали.

– Жуть, – фыркнула Василиса. Она догадывалась, кто побывал у монаха.

– Хорошо, местные бабульки его жалеют – уже и посуды собрали, и простыней всяких, и продуктов.

– Опять все запасы попортили? – расстроено спросила Василиса, которая сама покупала Бобику корм.

– Ну да, – вздохнул Антон. – Залили той же гадостью. Ещё окна побили. Но я их уже заменил. Да, я хотел сказать…

В этот момент окно открылось, и высунулся отец Василисы.

– Антон, ты тут, что ли? – спросил папа в темноту.

– Да, я всё принёс, что мать собрала. И своих монаток прибавил, – Антон снова потряс узлом. – У нас вроде похожий размер.

– Да он тебя вдвое меньше, – усмехнулся отец.

– А корм для Бобика тоже испортили? – спросила Василиса, выходя из-за угла.

– А вот этого не знаю, – пожал плечами отец. За его спиной в освещённой комнате перемещались чьи-то тени. – Он его в сенях хранит. Может, сходишь, посмотришь?

– Давай. – Василиса вошла в сени, следом зашёл Антон и сразу проследовал в дом.

Василиса осматривала тёмные деревянные сени, подсвечивая себе путь фонариком. Веники, корзинки, старый велосипед. И где корм? А, вот. За лавкой. Василиса достала пакет и сняла большую скрепку, которой отец Павел соединил края. Вроде всё было нормально – корм как корм. Никакой синевы, как в прошлый раз. И пахнет вроде как обычно.

Василиса вернула скрепку на место и поставила пакет за лавку. Надо будет потом ещё корма принести. Отец-то прав: священник – самый бедный человек в посёлке. Живёт на приношения да пожертвования. Ещё и разъезжает по всей округе, когда вызывают. В общем, за еду работает. За еду, которой надо делиться с большой собакой. Хорошо, что местные тётушки Бобику хоть костей приносят.

Выйдя на воздух, Василиса глубоко вдохнула. Весенняя ночная свежесть с запахами прелой листвы, влажной земли и просыпающихся деревьев. Только вот из сеней тянет нечистотами. Спустившись с порога, Василиса, кажется, во что-то наступила – под подошвой хлюпнуло.

Наверное, кто-то вымыл пол в сенях и выплеснул воду под порог. Вытирая подошву о ступеньку, Василиса вдруг заметила что-то чёрное прямо у стены дома. Как будто доска вывалилась. Так и есть – планка упала и валялась рядом с местом, где фундамент дома уходил в землю. А в прямоугольной дыре что-то светлело.

Василиса присела и достала телефон. Посветила фонариком. Точно, за отвалившуюся доску оказался засунут небольшой светлый свёрток. Достать? Уже потянувшись к находке, Василиса притормозила. Мало, что это. Лучше пусть другие с этим разбираются.

Обойдя дом, Василиса встала на цыпочки и постучала в стекло. Повезло – из-за уже повешенных на место занавесок высунулась Ядвига Мстиславовна.

– Тебе чего? – повторила уже слышанный сегодня вопрос Зоина бабушка.

– Там какая-то фигня под порогом, – кивнула в сторону Василиса. – Мне кажется, по вашей части.

Ядвига Мстиславовна кивнула и исчезла за колыхнувшимися тюлевыми занавесками. Через несколько секунд она появилась из входной двери и спустилась по скрипучим ступенькам.

– Ну? Показывай.

– Вон там, – пригнулась Василиса, указывая на дыру в стене.

– Не вижу, – пробормотала Ядвига Мстиславовна, нагибаясь и опираясь на клюку. – А, точно, что-то есть. Ну-ка.