– А второй? – спросила Аня, отклоняясь назад, будто увидела мерзкого паука.

– У меня, – произнёс отец Павел. Он как-то странно перетаптывался и всё осматривался.

– Это он переживает, чтобы нас тут кто-то не застукал, – жутко улыбнулась Кира, делая знаки бровями Василисе. – Монах в окружении девиц.

– Есть одна идея, – встряла Аня, будто не слушая сестру. – Идём.

И она направилась к лесу, окружавшему подножие Вражьей горы. Причём шла так решительно, будто хорошо знала дорогу и гуляла тут каждый день. Кира тоже топала бодро, а вот Василиса, припоминая свои прогулки в этой местности, всё тормозила. Не хотелось уходить вглубь. Но пришлось.

Солнца здесь не было совсем, будто уже наступила ночь. Только деревья и кусты, ставшие синими, мерно шумели ветвями. Изо рта пошёл пар, стопы будто шагали по льду. Руки окоченели.

Наконец донёсся шум воды. Значит, река рядом. Тёмные ивы, чёрные камыши. Мокрый песок спуска к воде.

– Тебе придётся разуться, – сказала Аня, сапфировыми глазами глядя на Василису.

– Это ещё зачем?

– Делай что я говорю, – бросила Аня, будто псу командовала. Потом повернулась к священнику. – Вы. Давайте приворот.

– Зачем? – спросил отец Павел, и вокруг его головы возникло и мигом рассеялось жемчужное облако пара.

– Какие все любопытные, – процедила Аня. Потом приказала: – Приворот. Сюда. Живо.

Отец Павел нехотя достал и отдал ей свёрток.

– Теперь ты. – Аня протянула ладонь стягивающей кеды Василисе. Та без разговоров передала ей приворот. – Хорошо. Кира. Твоя задача собрать с земли ветки, какие найдёшь. Вперёд.

– Есть, – вяло отсалютовала Кира и побрела вдоль берега, глядя под ноги.

Сама Аня направилась к зарослям камыша. Что-то бормоча, отломила несколько веток. Вышла на берег. Кира протянула ей найденные ивовые прутья.

Аня села на колени, разложила на земле растения. Василиса, приплясывая от холода, завороженно следила, как Аня, что-то напевая, скручивала ивовые ветки в круги. Потом взяла камыш и сложила стебли крестами на обоих венках. Привороты разместила по центру перекрестий внутри каждого кольца. Потом встала и сказала Василисе:

– Бери. Только аккуратно, чтобы всё не развалилось. Уронишь – пиши пропало.

Василиса кое-как подхватила венки и вопросительно глянула на Аню.

– Теперь иди в воду. Встань на середину лицом влево. Давай. Смотри, не урони.

Василиса вдохнула и выдохнула. Ступила в обжигающе холодную реку. Сразу перестала чувствовать стопы и даже щиколотки. Но упрямо шагала по песчаному дну. Пройдя несколько метров, развернулась, как велела Аня.

– Теперь слушай, – раздался от берега Анин голос. – Клади венки в воду. Мысленно представь, что на них уплывает вся гадость, всё зло, вся нечисть. Давай.

Василиса глянула на свёртки. Представила, что все проклятия, все проблемы, ссоры, порчи, привороты и прочая погань сейчас сконцентрировались в этих тряпках и бумажках. Опустила венки на тёмные волны. Они качнулись и потихоньку поплыли прочь от Василисы, туда, где река уходила в сплошную чёрную мглу.

Когда венки совсем скрылись, река вдруг пошла волнами. Сначала мелкими, потом под дном что-то гулко ухнуло. Василиса, потеряв равновесие, качнулась, взмахнула руками, но не упала.

– Сюда! Живо! – крикнула Аня.

Василиса выбежала на берег, но всё вроде бы стихло.

– Обувайся! – приказала Аня. – Плохо дело.

– А что такое? – спросила Кира, пряча руки под мышками.

– Какой сегодня день? – покосилась на неё Аня.

Василиса, прыгая на одной ноге и натягивая кеды на мокрые ноги, увидела, как Кира пошевелила губами, потом звонко хлопнула себя по лбу.

– Охтыж! – выкрикнула Кира. – А мы тут с этой гадостью возимся!

– Да что такое? – спросила Василиса, завязывая шнурок.

– Кизвалчи, – произнесла Аня, беспокойно переминая пальцы. – Первый день солнцестояния. Ведьмы создают клан. А мы здесь.

– Так они ведь просто хотели убрать нас подальше от посёлка, – проговорил отец Павел, запрокинув голову. – Что же теперь делать!

– Снимать штаны и бегать, – бросила Аня и быстро пошла прочь от реки.

Василиса едва поспевала за сёстрами Аней и Кирой и отцом Павлом, они-то уж не страдали никакой хромотой. Мало того что нога пока плоховато двигается, стопы после купания не высохли, так ещё и тропинка у Вражьей горы отчего-то стала куда более корявой, чем была вначале, когда они шли к речке. Тогда дорожка вроде казалась вполне себе ровной, а теперь – колдобина на колдобине.

Да ещё выход никак не находится. И тут Василиса уткнулась носом в спину отчего-то резко затормозившего отца Павла.

– Что тако… – начала было Василиса и замолкла, выйдя из-за спины священника.

Все вчетвером они, как оказалось, стояли на берегу речки. Над головами в темнеющем небе шумели чёрными ветвями густые ивы, по берегу речушки шуршали камыши и осока.

– Что будем делать? – сразу у всех спросила Кира. Голос у неё звучал спокойно, будто она столкнулась с какой-то пустяковой проблемой вроде камушка в ботинке.

– Автобусы тут, понятное дело, не ездят, – проговорила Василиса, глядя на медленное перекатывание чёрно-жемчужной речной волны.

– Зато перевозчика вполне можно встретить, – произнесла Аня, прямо в обуви входя в воду.

Глубина речки здесь оказалась более серьёзной, чем когда Василиса отпускала венки, так что Ане пришлось погрузиться в волны по пояс. Расставив руки в стороны, она повернулась против течения. И почти сразу из зарослей выплыл уже знакомый Василисе плот, правил которым тощий длиннющий скелет Вася. Как обычно, при полном параде – брючный костюм, шляпа, перчатки, шёлковый шарфик. Только вместо самостоятельно стоявших на ногах людей, как в прошлый раз, теперь на плоту лежали какие-то большие тёмные свёртки.

В нескольких метрах от Ани движение плота замедлилось. Она что-то произнесла, но слов Василиса не расслышала. Потом Аня крикнула тем, кто остался на берегу:

– Надо заплатить! По монете с человека! – Тут Аня глянула на Васю, будто он ей что-то ещё сказал, и снова громко произнесла: – Священнику бесплатно!

– О, льготы для служителей культа, – усмехнулась Кира. – А в автобусах вы тоже бесплатно ездите?

– Смотря какой автобус, – пробормотал отец Павел и тоже пошёл в воду. Добрался до покачивающегося плота, Вася подал ему руку и вздёрнул на брёвна. Священник взлетел и шлёпнулся прямо на свёртки на четвереньки.

– У меня денег с собой нет. Только карта, – растерялась Василиса.

– А у меня проездной, – нервно хохотнула Кира.

– Серьёзно? – удивилась Василиса.

– Да ладно тебе. Разве непонятно, что речь о другом?

Василиса сразу вспомнила, как в прошлый раз за возвращение домой ей пришлось заплатить костылём и остаться хромой. Что, теперь ей обе ноги подволакивать? А не слишком?

Пока Василиса так разговаривала со внутренним голосом, Аня вырвала у себя клок волос, быстро скрутила в жгут и подала Васе. Тот принял жгут и надел его на запястье, после чего подал Ане руку.

– Нет, – громко произнесла Аня и указала на берег. – Пусть она поедет!

Васе, кажется, было без разницы, кого везти, и он просто ждал, пока Аня выберется на берег.

– Я не поняла, – начала было Василиса, но Кира уже пихнула её в спину.

– Иди давай, чего ждёшь, – подбодрила сзади Кира.

Аня, выходя на берег, хлопнула Василису по плечу.

– А вы? – спросила Василиса, уже по колено в холодной воде.

– Мы чуть попозже приедем. – Аня уже стояла на берегу. – И ничего не бойся! Вера горами движет!

Василиса кивнула и стала дальше погружаться в холоднющую воду. Наконец она оказалась достаточно близко, чтобы дотянуться до костлявой Васиной руки. Он сдавил её пальцы будто пассатижами и рванул за руку. Василиса ракетой вылетела из воды, на миг зависла в воздухе, чувствуя ком в желудке, потом шлёпнулась на мягкий полиэтиленовый мешок.