На миг удержала Васины костяшки, глядя на браслет, сплетённый из каштановых Аниных волос.

– А что, так можно было? – спросила Василиса у Васи, который мягко вытащил руку из её хватки. Ей даже показалось, что он улыбнулся голыми челюстями.

Ну вот, оказывается, можно было прядью волос отделаться, а она хромает уже второй год.

Плот мягко двинулся по волнам чёрной реки. Скоро сёстры исчезли где-то вдали, во мгле ив и камышей. Василиса изо всех сил старалась не соскользнуть с пакета. И не думать, что именно, вернее, кто именно в него завёрнут. Меньше знаешь – реже влипаешь в неприятности.

По берегам бесконечно тянулись холмы с толстыми стволами деревьев, вездесущие ивы и камышовые заросли. Пару раз мимо плота проплыли продолговатые угловатые предметы вроде ящиков. Гробов, если уж говорить честно.

У ивы с длинными ветвями, приложив ладонь к широкому стволу, стояла седая женщина в длинном чёрном платье и таком же кружевном платке. Кажется, это была Агафья Русакова. Она просто проводила плот взглядом и даже не шевельнулась.

За поворотом по берегу пробежали трое в военной форме. Но они быстро скрылись в роще. На противоположном берегу стоял человек с длинной бородой и в чёрном балахоне. Опираясь на палку, он тоже просто проводил плот взглядом.

На миг из-под воды показалась и тут же ушла в глубину гибкая спина огромной рыбины. С металлическими лезвиями по хребту.

– Я больше не выдержу, – выдохнула Василиса и зажмурилась, вцепившись в пакет, на котором сидела. Вроде стало полегче. Поэтому, не открывая глаз, она спросила: – Отец Павел, как вы думаете, куда мы движемся?

– Не знаю, – раздался из темноты голос священника. – На капище?

Капище. Надо же, второй раз эти ведьмы провели Василису, всего лишь отвлекая внимание. В прошлый раз её искусно направили на борьбу с угольными печами, теперь попросту прогнали. Ничего, скоро свидимся.

– Смотрите-ка, – произнёс священник, вроде бы удивлёно.

Василиса открыла глаза и тут же снова сощурилась от яркого света. Оказалось, они проплывали теперь по открытой местности, освещённой оранжевой круглой луной.

– Ещё и полнолуние, – пробормотал отец Павел.

Небо подсвечивалось оранжевым, как и раскидистые ивы. И всё это отражалось в ровной заводи. Плот остановился у деревянных мостков.

– Скиркудово, – узнала местность Василиса. – Как мы тут оказались?

– Сам не понял, если честно, – произнёс отец Павел, перелезая с плота на мостки и подавая руку Василисе.

Вася дотронулся пальцем до шляпы и направил плот к ивовому тоннелю.

– Спасибо! – крикнула ему вслед Василиса и тут же закрыла рот руками. Мало ли, кто ещё мог её услышать.

– Судя по всполохам, капище где-то там, – указал в сторону усадьбы священник.

– Пошли, – решительно двинулась по мосткам Василиса.

Но отец Павел преградил ей путь:

– Что вы собираетесь делать?

Не повторять же шутку про снимание штанов. Но других идей у Василисы, к сожалению, не нашлось. Так что она просто приготовилась обогнуть священника и… А что за звуки? Голоса? Чьи?

– Погодите-ка, – тихо проговорила Василиса, прислушиваясь.

– … ей-богу, ремня всыплю, – бурчала где-то рядом Ядвига Мстиславовна. Судя по шумному дыханию, бабушка явно куда-то спешила.

– Так какой у нас план? – раздалось из темноты. И Антон здесь, отлично.

– Космы им повыдирать! – А вот Наталья Львовна, похоже, не сильно боится, что её услышат.

– Эй, погодите! Погодите! – побежала на голоса Василиса и натолкнулась на отца.

– Ты чего тут делаешь? – удивился было папа, но быстро понял, в чём дело. – Живо домой!

– Ага, сейчас! Аня, между прочим, себе волосы выдрала, чтобы меня на плот посадить!

– Какая ещё Аня?! Какие волосы?! Какой плот?! Ты где бегала? Корм для Бобика она пошла покупать!

– Справедливости ради, корм она купила и принесла, – проговорил отец Павел, подходя к компании.

– О, и ты тут, – обрадовано произнёс Антон. – Вечер начинает удаваться.

– Да уж, какая же вечеринка без монаха, – язвительно произнесла Ядвига Мстиславовна. – Может, пойдём уже?

– Так какой план? – повторил свой вопрос Антон.

– Да никакого! – отмахнулась Зоина бабуля. – Кто выживет – тот молодец. Вот и весь план.

И Ядвига Мстиславовна бодро поковыляла к Скиркудово.

– Хорошее дело, – глядя ей вслед, проговорил Антон. – Может, тогда не пойдём? А то у меня планы на выходные.

– Боишься, Любка дверь на ночь запрёт? – ещё язвительнее бросила Ядвига Мстиславовна через плечо.

– Эй! – побежал за ней Антон.

– Любка? – переспросила у отца Василиса, впервые услышавшая такое имя в Покрове. – Это его девушка? У него есть девушка?

– Иди домой!

Отец Павел тем временем уже нагнал Антона и, судя по тону, начал читать ему мораль. Тот только отмахивался.

– Нет уж, я с ва… – И тут Василиса покачнулась из-за гулкой вибрации прошедшей под ногами и едва не опрокинувшей их вместе с папой. – Я с вами, одним словом.

Не дожидаясь протестов, Василиса побежала следом за ушедшей вперёд компанией, здорово прибавившей шаг. Отец, что-то цедя сквозь зубы, замыкал шествие.

У розовой изгороди раздались вскрики, но потом голоса стали спокойнее. Василиса вышла из-за спин и увидела Аню и Киру. Причём младшая была с ног до головы измазана илом и водорослями.

– Даже не спрашивайте, – покачала головой Кира, стряхивая с себя мокрые тёмные травы.

– Может, хотя бы у вас есть план? – дежурно спросил Антон.

– Есть. – И Аня просто прошла в кустовую арку.

– Жди здесь! – приказал отец, и вся компания двинулась следом.

Василисе очень хотелось присоединиться, но и ослушаться папу было нельзя. Отец всё-таки. Ему виднее. Так что Василиса просто нервно ходила туда-сюда вдоль стены из густо переплетённых веток.

Из сада доносились невнятные голоса. Сначала размеренные, потом вроде удивлённые. Разговоры. Смех Фаврелии, услышав который, Василисе сильно захотелось съездить по её физиономии доской с гвоздями и, желательно, измазанными в навозе.

Вскрикнула Наталья Львовна, злобно что-то прокричала Фаврелия. Заверещала Зоя. Грозно что-то прорычала Ядвига Мстиславовна. Как уж она сподобилась пойти поперёк внученькиных хотелок.

Пульс волнительно разгонялся, хотелось что-то делать, куда-то бежать. Но чутьё подсказывало, что только Василисы там и не хватало. Взревела какая-то женщина, кто-то закричал, завизжал.

Нет, ну так нельзя! Василиса уже направилась было к арке, но увидела за поворотом какую-то бледную фигуру. Василиса распласталась по изгороди. Веточки кололи в спину. Мужчина в соломенной панаме невозмутимо катил вдоль кустов старую деревянную тачку.

– Эй! Эй! – шёпотом позвала Василиса. Когда он остановился, замахала рукой, чтобы подошёл.

Мужик развернул тачку и направился к Василисе. Когда их разделяли всего несколько метров, она наконец рассмотрела его лицо под шляпой. И забыла, как разговаривать, потому что это было что-то вроде белёсой ткани с размазанными чёрными чертами. Будто пластиковая маска черепа оплавилась.

Василиса заставила себя прочистить горло и произнести:

– Э… здрасьте. А у вас там шабаш?

Мужик просто стоял, повернув «лицо» к Василисе.

– Мнэээ… а есть туда другой проход?

Василиса вздрогнула, потому что в саду что-то грохнуло. Мужик в шляпе кивнул и покатил свою тачку вдоль изгороди. Замедлил шаг и обернулся.

– А, ну да, – спохватилась Василиса. – Я иду. Да.

Садовник (видимо, это был он) медленно катил скрипучую тачку, а Василиса стеснялась его подгонять. Привидения спешки не любят. Наверное. Вася вон тоже всегда невозмутимый. Что предыдущий, что этот. Правильно, мёртвым торопиться некуда. У них впереди только вечность.

Садовник свернул в узкий проход между кустами и повёл тачку по дорожке шириной всего в полметра. Потом снова свернул, и ещё раз. Так он ловко поворачивал туда-сюда, пока Василиса окончательно не потеряла направление.