Вот, например, сидя прямо на земле храпел какой-то пропойца, привалившись спиной к дощатой стене и прикрыв лицо шляпой. Двое мелких пацанят решили пошутить над ним: один стянул шляпу, а второй при помощи длинной палки ловко закинул прямо на лысину спящему живого скорпиона.
Чуть дальше молодая парочка позировала перед установленным на треноге деревянным ящиком, так, будто бы это — голокамера. Оператор ящика зачем-то поджёг разложенное на плоской площадке сверху вещество, сверкнула яркая вспышка — и после этого парень с девкой тут же расслабились, начали двигаться, как будто раньше этого сделать было нельзя.
В стороне от всего этого стоял дядька с вислыми седыми усами, в костюме и шляпе-котелке. Он тыкал рукой в прибитый к стене бумажный плакат с чёрно-белой картинкой, изображающей чьё-то лицо, с подписью на варварском языке: «Wanted» и какой-то цифрой внизу. Вокруг столпились зеваки и оживлённо обсуждали всё это, будто для них примитивная картинка имела некий сакральный смысл.
Дальше, у стоящей чуть особняком от остальных домов постройки, оказалась странного вида дверь — две створки, будто обрезанные снизу и сверху. Они вдруг распахнулись и на улицу, прямо в дорожную грязь, вылетел человек. Спустя пару секунд он начал неуклюже ворочаться, пытаться встать… Но никто из прохожих даже не посмотрел на него, воспринимая происходящее, как нечто само собой разумеющееся.
И таких мелочей, необъяснимых для приезжего и совершенно естественных для любого местного, вокруг было полно. Как и людей. Несмотря на небольшой размер городка, жизнь в нём кипела, особенно оживившись с прибытием поезда. Пассажиры продолжали выходить из вагонов и выгружали багаж, на платформе же толпились местные — те, кто спешил уехать.
И все — словно из прошлого тысячелетия. Мужчины в грубых, архаичных костюмах из кожи или ткани, в сапогах и обязательных шляпах. Женщины в длинных, закрывающих все ноги целиком дурацких платьях. И — ни одной машины или флаера. Все передвигаются либо верхом, либо пешком, зачастую в сопровождении послушно шагающих следом мустангов.
Блестели на солнце отполированные спины, пахло нагретым металлом и смазкой, тихо взвизгивали катушки электродвигателей, с шипением ходили туда-сюда поршни гидравлических приводов, лязгали гибкие сочленения. Имперские роботизированные платформы двигались плавно и изящно, переступали с ноги на ногу, словно настоящие живые кони…
Возле одного из таких, смирно стоящего, возилась миловидная светловолосая девушка в длинном синем платье. Она сосредоточенно укладывала что-то в седельные сумки, когда небольшой цилиндрический предмет внезапно выскользнул у неё из рук и покатился прямо в сторону теней и их охраны.
Один из бойцов среагировал мгновенно, мощным пинком отправив предмет обратно. Ещё двое тут же наставили раструбы гипербластеров на девушку и на её мустанга — потенциально тоже очень опасного противника, пусть на нём и не было смонтировано никакого оружия.
Напряжение длилось несколько мгновений. После чего дядя махнул рукой — мол, не стоит того. Бойцы опустили оружие и они пошли дальше.
Эмануэль недовольно засопел, не поддерживая решение родственника. По его мнению дерзкую простолюдинку, которая всё это время стояла и прямо смотрела на них широко открытыми глазами, не подумав даже поклониться или извиниться, следовало примерно наказать. Отец всегда учил, что вести себя с не-одарёнными надо максимально жёстко, чтобы они даже в мыслях не могли допустить сделать что-то в отношении своих господ, за что не последует расплата. И наследнику это казалось полностью оправданным и вполне справедливым.
А кроме того — он просто любил наблюдать за казнями и за тем, как порют чернь во дворе.
— Мсье Галлон с племянником?
К ним незаметно подобрался темнолицый мужичок с тонкими чёрными усиками, в шляпе с огромными широкими полями и яркими разноцветными узорами. На плечи у него было накинуто какое-то одеяло, тоже всё расшитое орнаментами.
Дядя окинул мужичка изучающим взглядом и кивнул в ответ.
— Пройдёмте, всё готово к путешествию. Ваши кони, поклажа, пленные.
Обладатель грандиозной шляпы махнул рукой в сторону стоящих чуть поодаль людей и полутора десятков мустангов. Возле них, прямо на земле, сидело несколько скованных ржавыми кандалами краснокожих индейцев, с толстыми верёвками на шеях, биологическим возрастом от пятнадцати стандартных лет. Среди них оказалась даже одна женщина, правда не очень красивая и с виду сильно потасканная.
— Отлично. Мы пока зайдём, промочим горло, — дядя показал глазами на то самое здание, со странными дверями и вывеской на варварском языке — «Saloon». — Ваше правительство ведь не закроет возможность охоты за те несколько минут, что мы пробудем внутри?
— Послушайте, мсье Галлон. Наше правительство вовсе даже не планирует…
— Да-да, я это уже слышал. Можете не продолжать.
Было видно, что дядя не поверил этому типу ни на кредит. И Эмануэль с ним полностью согласился. На месте здешних властей, задумай он закрыть свободную охоту — точно так же и говорил бы всем, что это ложь и ничем не подкреплённые данные.
Вслед за дядей, наследник рода Галлонов зашёл в душное и шумное помещение. Там было битком народу — и, к слову, хватало женщин в весьма откровенных нарядах. В отличие от всех тех образцов целомудренности в несправедливо закрытых платьях, которые попадались на улице и ещё раньше в поезде, здесь даже было на что положить глаз.
Телохранители привычно проложили дорогу прямо к одному из столиков, ничуть не заботясь о задетых чувствах — и не только чувствах — посетителей, оттаптывая ноги и буквально расталкивая всех, кто попадался на пути. Против бойцов в бронескафандрах ни у одного из местных не было шансов. Пределом проблем, которые можно было вызвать таким поведением, было чьё-то злобное шипение в спину
Столик, у которого остановились двое одарённых с телохранителями, не был пустым. За ним сидело несколько человек. Они выпивали и азартно рубились в карты.
Первым поднял глаза сидевший прямо напротив. Оценив диспозицию и расклад сил, он молча поднял руки над столом и медленно, не делая резких движений, встал.
— Никаких проблем, парни. Вам же столик нужен, да?
Остальные последовали примеру товарища.
Все, кроме одного — вернее, одной. Которая повернулась, посмотрела снизу наверх, из-под широких полей своей шляпы — не декоративной, дамской, а больше похожей на те, которые тут носят мужчины… И Эмануэль понял, что голубоглазая девка из поезда его теперь больше совсем не интересует. Вот идеал! Перед ним сидит та, кого он хочет попросить себе в качестве подарка!
Это была очень красивая женщина с нереально синими глазами и с шикарной гривой огненно-красных волос, которые свободно рассыпались по плечам, будто тонкие волокна жидкого металла. На ней было не платье, как у всех местных представительниц прекрасного пола, а кожаные штаны и куртка с бахромой на груди, под которыми угадывалось стройное, наверняка прекрасно развитое тело. Из-за этого женщина выглядела гораздо современнее остальных здесь, и это безусловно привлекало.
— Д-же не думайте, что уйду. Валите сами!
Женщина была навеселе. Судя по батарее из пустых и полупустых бутылок на столе, они вместе с товарищами занимались злоупотреблением уже достаточно давно.
— А и не уходи, — дядя жестом остановил шагнувшего было к строптивой даме телохранителя, вместо него сам прошёл вперёд и отодвинул стул. — Составим компанию. Привет, Лиз.
— Мы зн-комы?
— Не помнишь?
— Не-а.
— Неудивительно. Ты со своим характером хоть несколько дней можешь прожить без того, чтобы заглянуть в Храм Смерти?
— Об-жаешь. Больше!
Так и не дождавшись приглашения, Эмануэль тоже сел. И завороженно уставился на коралловые губки женщины, на то, как она прошлась по ним своим язычком, как сверкнули белоснежные ровные зубки…
Перехватив взгляд молодого одарённого, Лиз усмехнулась.
— Не в моём вкусе, малыш. Даже не пытайся. Мне нравятся состоявшиеся мужчины, — сказав это, она красноречиво перевела взгляд на дядю, заставив всё внутри Эмануэля вскипеть. Он собрался было ответить — но дядя предугадал это, и коротко сказал:
