- Спасибо за предупреждение.

Ошеломлённая Лидия вышла. Сегодня утром она впервые подумала о Уэйде. Неужели он действительно так плох, как утверждал Уайт?

«По крайней мере, он хорошо целуется, - легкомысленно подумала она. - Нет, отлично целуется».

И с этим легкомыслием она наконец осознала то, что подавляла с прошлой ночи. Ей нравился Уэйд Сент-Джон.

Он ей очень нравился.

Она задалась вопросом, будет ли это для неё большой ошибкой?

Уэйд вскочил с постели, ругаясь. Проклятый будильник не сработал, а сейчас было уже девять утра, и он опаздывал на ту унизительную пародию, которую он теперь считал «работой».

Бессер буквально обрушится на него, как тонна кирпичей. Уэйд схватил полотенце и бросился в душ, когда кто-то постучал в дверь.

«Должно быть, Джервис или Том», - подумал он и, одетый только в трусы компании Fruit of the Looms, распахнул дверь.

- Не могу сейчас говорить, я опаздываю на...

В дверях стояла Лидия Прентисс. Похоже, её не шокировал его внешний вид; это был шокирован Уэйд. Вместо обычного коричневого костюма полицейского на ней были шлёпанцы, короткие шорты и оранжевый лиф от купальника. Её волосы были собраны в хвост, и она оценила его через зеркальные очки. Её слабая улыбка выдавала её весёлое настроение.

- Хорошие трусы, - сказала она.

- Э-э-эм, - сказал он. - Прошу прощения, - он оставил её у двери и натянул свой халат, надеясь, что его люк (таинственная принадлежность всех производителей нижнего белья) не открыл то, что висит внутри. - Добро пожаловать в мою скромную обитель, - сказал он.

Лидия приподняла солнцезащитные очки и вошла. К его ужасу, она тащила маленький чемодан.

- Это какая-то странная комната в общежитии, - сказала она. - У тебя есть собственный душ, кухня. Даже уплотнитель мусора.

- Безрассудная роскошь - вот что делает колледж Эксхэма уникальным. Жаль, что того же нельзя сказать об успеваемости... Что с чемоданом?

Она взглянула на него и улыбнулась Уэйду самой широкой, яркой и сексуальной улыбкой, которую он когда-либо видел. Это была улыбка ангела - иными словами, улыбка, которой вспыхивает девушка, когда собирается о чём-то попросить. Уэйд чувствовал себя потерянным в этом.

- Ты отвезёшь меня в окружное управление полиции?

- Конечно, - сказал Уэйд.

Её улыбка дрогнула.

- Это всего в ста пятидесяти милях отсюда.

- Конечно, - сказал Уэйд, всё ещё не теряя улыбки. Но потом всё рухнуло. - О, нет, мне нужно идти на работу. Мне нужно мыть туалеты сегодня, а я уже опоздал.

- Ну, чтобы не показаться самонадеянной, перед тем, как сюда прийти, я взяла на себя смелость попросить декана дать тебе выходной. Он сказал «да». Обо всём позаботился.

Уэйд разинул рот.

- Ты имеешь в виду, что я свободен? Просто так?

- Просто так.

Уэйд молча радовался.

«Никаких туалетов сегодня, чёрт возьми!»

Он принял душ и был готов к пути в рекордно короткие сроки.

- Я очень ценю это, - сказала Лидия, когда они сели в автомобиль.

Уэйд открыл люк и положил чемодан.

- Не думай об этом, - ответил он, заводя свои четыреста лошадей. - Я отвезу тебя в Тимбукту, если это заставит меня отвлечься.

Через несколько минут он выехал на Шоссе#13. Он заметил такое же изменение в её самообладании, как и прошлой ночью, когда он вёз её домой. Машина, казалось, мчала быстрее ветра. Он предположил, что то, что она была копом, особенно красивой женщиной-полицейским в отделе, полном паршивых питекантропов, сказалось на ней. Он увидел, что напряжение теперь уходит из неё, её твёрдые грани смягчаются.

- Так что в чемодане? - в конце концов спросил он.

Она вздохнула.

- Борьба с последствиями, - ответила она.

- Что-что?

- Другими словами, там кусок древесины - улика. Криминальная лаборатория округа согласилась заняться этим.

- Насколько важным может быть кусок дерева?

- Иногда очень важным. Каждый раз, когда ты ударяешь что-то металлическим предметом, он оставляет молекулярный след окисления его поверхности - ржавчину. Анализ ржавчины иногда позволяет определить марку использованного металла, и, если тебе повезёт, ты сможешь определить производителя металлического предмета. К сожалению, тебе нужно специальное оборудование и указатели, и поэтому они обычно делают такие вещи только для серьёзных преступлений. Уайт не считает это важным, но всё равно позволяет мне это делать. Он просто хочет на время убрать меня со своих глаз; в его понятии я скандалистка, поэтому он не хочет, чтобы я разжигала здесь костры.

«Значит, Лидия скандалистка», - подумал Уэйд.

Это могло быть интересно.

- Что он подумал о проникновении в поликлинику?

- Он хоронит это дело, - сказала она.

- Говорит, что к этому не стоит стремиться. Он также говорит, что ты меняешь женщин быстрее, чем он сигары. Это правда?

«Это зависит от того, сколько он курит», - подумал Уэйд.

- Ты же не веришь всему, что слышишь, не так ли?

- Конечно же, верю, именно так я и делаю. Я наивная женщина. О, и вот кое-что, что может тебя заинтересовать. Я разговаривала с врачом сегодня утром. Он рассказал мне о файлах, которые были украдены.

- Что это были за файлы?

- Просто основные медицинские записи, краткое изложение истории болезни каждого студента, основных операций, болезней, аллергии на лекарства и тому подобного. Во всех крупных кампусах ведутся такие записи о своих студентах. Но отсутствуют файлы только тех студентов, которые специально зарегистрировались на первую летнюю сессию.

- Я зарегистрировался на первую летнюю сессию! - воскликнул Уэйд. - Один из файлов, должно быть, был моим.

- Верно, - Лидия начала возиться с незажжённой Marlboro. - Вопрос в том, какая польза от медицинских карт для вора?

Это не имело смысла.

«Кто бы мог украсть файлы?» - подумал он.

Но кто бы там ни был, он был в файлах самого Уэйда, и прямо посреди них лежала пивная крышка Spaten Oktoberfest. Обычный грабитель не пил дорогой импортный товар. Он пил бы Bud. Только один магазин в городе продавал Spaten на вынос, и Уэйд знал только одного человека, который пил его регулярно.

«Том».

Chevrolet Camaro Тома прошлой ночью не было на стоянке, не так ли? Если подумать, сегодня утром его там тоже не было.

Чанек вошёл в «Андре», удивившись, обнаружив, что он наполовину полон в такой час. В задней части за столиком ему помахала тень.

Чанек, конечно, знал, что настоящая личность «Мистера Талла» - это Джервис Филлипс, житель северной части штата, которого в Эксхэм загнали богатые родители. Парень оставил сообщение на автоответчике Чанека. Возникла проблема.

- Добрый день, мистер Талл, - Чанек сел. Его поджидал холодный Heineken. - Наше маленькое насекомое не работает?

- Оно прекрасно работает, - сказал Джервис, - но у меня есть вопрос. Вы подбросили одну из этих штуковин другому клиенту? В кампусе?

«Что за вопрос?»

На самом деле, Чанек знал, но откуда парню знать это?

- Я не обязан говорить, мистер Талл.

- Например, может быть, в научном центре, в офисе Дадли Бессера?

Худое лицо Чанека поникло.

«Прямо в точку».

- Как...

- Я слышал что-то, - сказал Джервис Филлипс. - Мой «жучок» поймал сигнал; я узнал голос Бессера.

- Это невозможно, - заявил Чанек. - Он вне досягаемости.

- Если он вне диапазона, почему я его слышал?

- Я... Хм. Хороший вопрос, - Чанек чувствовал себя некомпетентным, его спесь испарилась. - Я бы никогда не согласился подсадить ваш «жучок», если бы подумал, что есть шанс, что это произойдёт. И в том-то и дело - этого не может быть. Эти штуки передают сигнал только на восемьсот футов или около того.

- Офис Бессера находится более чем в миле от моего общежития, - ответил Джервис.

Он нелепо стянул фильтр с сигареты.

Чанек недоумённо смотрел в своё пиво. Он был плохим человеком - даже он не стал бы с этим спорить, - но у него была этика. Грехи других были сокровищем Чанека. Он был разрушителем репутаций. Он разрушал браки, семьи, карьеры. Он пропагандировал развод, аборт, отчуждение. Как алхимик, он превращал любовь в ненависть, но ему не было стыдно. Если бы он этого не сделал, то сделал бы кто-нибудь другой. Спесь Чанека была его оправданием - с изяществом выполнить любое невыразимое задание. Парень заплатил ему за работу, а Чанек всё испортил. Он не мог смириться с этим простым фактом.