Как будто руководя, профессор Дадли Бессер наблюдал.

- Знаете, профессор, пять девушек - это не так уж и много.

- Это экспоненциально, Джервис, - сказал Бессер. - Сосуды деления нужны только для создания базовых прототипов метиса. Отсюда, после компьютерных вычислений трансфекций, желаемые типы метисов массово производятся в геометрической прогрессии.

- О, - заметил Джервис. - Как производственная линия.

- В некотором смысле, Джервис, да.

Глаз Уэйда казался зашитым в дыру.

Джервис теперь стоял на коленях, вонзая какие-то насадки в ступни висящей девушки.

- Мы всё ещё уезжаем сегодня ночью?

- Да, мы должны. Статисфилд истощается.

Джервис поднял глаза с внезапной озабоченностью.

- А что насчёт Уэйда?

- Предоставь мне его, - сказал Бессер.

Было ли это воображением Уэйда, или обнажённая девушка на ремнях… растягивалась?

Теперь Джервис доил белый ил из её ног. Ил сочился из насадок в большие кувшины - такие же, как кувшины, которые Уэйд только что видел в магазине. Желатиновый белый комок напомнил ему о том, что он видел в отстойнике на поляне.

Уэйд, как обычно в последнее время, сомневался в своём здравом уме. Это было разумным предположением, когда вы видели и слышали людей через дыру в стене из шлакоблоков, другая сторона которой была чёртовой стоянкой, и даже более разумным, когда люди, которых вы видели и слышали через эту дыру, пассивно доили белый осадок из обнажённой девушки в ремнях. И Уэйд был прав; девушка действительно растягивалась. Теперь её тело полностью осело на пол. Она выглядела бескостной. Джервис снял её тогда и очень спокойно…

«Господи, заткни мне рот!» - Уэйд успел подумать.

…Запихнул её в большой контейнер. Голова девушки тряслась, как резиновый мешок, её конечности были вялыми и бледными, как пекарское тесто. Джервис плотно упаковал её и закрыл контейнер крышкой.

- Мне ещё нужно похоронить несколько тел. Тогда я могу…

- Да, Джервис, но сначала займись этим, - Бессер протянул Джервису что-то, какой-то чёрный куб размером с одну из этих вещей Рубика. - Он запрограммирован на детонацию через одну минуту после полуночи. Перед зарядом убедись, что ты вернулся.

- Когда это?

- Ровно в одиннадцать пятьдесят пять.

«Бомба, - заключил Уэйд. - Они говорят о бомбе».

Бессер улыбался?

- А теперь у меня есть небольшое дело, которым я должен заняться. Надеюсь, ты сделаешь всё без проблем.

- Верно, профессор. Увидимся позже.

Затем обе фигуры покинули светящуюся оранжевым светом комнату или коридор, или что там ещё. Уэйд в ужасе оторвал глаз от дыры.

Он понятия не имел, что он только что видел или слышал, и не пытался объяснить это самому себе. Он знал только следующее:

У них была бомба, и она должна была взорваться в минуту после полуночи.

Этой полуночи...

Виннифред бродила обнажённой по низким лабиринтам.

«Здесь, внизу, рай», - подумала она.

Она вышла из-под контроля в своём экстазе. Псайлайт омывал её плоть, твёрдую, как кость, когда она бродила среди гудящей, окрашенной темноты. К настоящему времени она, вероятно, сошла с ума.

Скоро они уйдут, впереди их ждут великие чудеса. Радость быть частью этого ошеломила её.

«Я. Богиня Виннифред».

Возбуждённая кровь текла по её груди и вагине, и вот она снова начала, касаясь себя, играть пальцами.

Псайлайт загудел. В производственных помещениях светился оранжевый туман, относительный приток каталитических обменников, который работал постоянно. Казалось, эти низкие лабиринты тянутся бесконечно. Насколько глубоко они были?

«Фабрика! - подумала она стремительно. - Фабрика любви!»

Сёстры не обращали на неё внимания. Они были совершенны в своей двойственности. Большинство из них были обнажены, как и сама Виннифред, безупречные тела, влажные от оранжевого оттенка. Она углубилась в точку слежения за наведением, простой процессор, который противодействовал магнитной квадрупольной активности, генерируя отрицательный кинетический заряд. Комната представляла собой просто чёрную стену с сотами, пронизанную тонкими нитями. Она села. Здесь, в самом сердце лабиринта, она заканчивала свой оргазм.

Простонав, она закрыла глаза. Псайлайт лизнул её нервы, всасывая тепло в её тело. Она наполнила свой разум самыми низменными сексуальными образами: она была пещерной женщиной, подвергшейся групповому изнасилованию в лесу. Один грязный неандерталец за другим вставлял ей в рот член, который никогда не мылся. Некоторые кончали прямо туда, посылая капли спермы ей в глотку или вытаскивали, чтобы забрызгать её восхищённое лицо. Другие использовали оральный акт в качестве прелюдии, после чего они вонзали свои возбуждённые члены в её вагину, сильно толкали её в грязь - один за другим - пока она не наполнилась спермой, переливающейся через край…

Ноги Виннифред напряглись, когда изображения стали более мерзкими. Её душили, насиловали анально, плевали и писали на неё, но каждая новая демонстрация только разжигала её. Потом она лежала промокшая и грязная; над ней стояли пещерные люди, все посмеивались, пока они мастурбировали в унисон для финальной кульминации. К тому времени, как они все кончили на неё, Виннифред почувствовала себя покрытой горячей белой жижей, а затем…

Её пальцы неистово работали, и вдруг всё взорвалось, словно бомба была в её чреслах.

«Прекрасно, прекрасно…»

Когда она открыла глаза, над ней стояла тень.

- Дадли? - она прищурилась. Это был он. - Что ты здесь делаешь?

- Ищу тебя, - ответил тяжёлый голос.

Что ему нужно? Он должен был привести экземпляр. Она встала, укрощая своё презрение. Зачем он вообще им был нужен? Он был толстым и самовлюблённым. Он вызывал у неё тошноту.

Сразу же его толстые руки обвились вокруг неё; он целовал её, ласкал.

- Я люблю тебя, - прошептал он и погнал её обратно в служебный коридор.

Здесь псайлайт сиял ярче, наполняя её желания. Его толстые пальцы возились с её вагиной. Она могла чувствовать хилую эрекцию через его брюки пятьдесят четвёртого размера.

Губы, как у рыбы, прижались к её губам. Его язык вошёл в её рот, его рука сжала её ягодицы.

Виннифред хихикнула.

- О, Дадли, ты невозможен.

Его брюки упали. Он поставил её на колени.

«Так вот чего он хочет».

Она изо всех сил старалась прижаться к нему, но…

- Прости, Дадли, но ты такой толстый, что я не могу до него добраться!

Бессер посмотрел вниз.

- Тогда, может быть, ты сможешь добраться до этого?

Виннифред закричала. Бессер вставил инфузоры ей в шею, по одному в каждую руку, а затем выпустил третью ей в пупок. Из-за передозировки дезцимации кальция у неё возникло кровотечение.

Кости Виннифред тут же растворились, и она плюхнулась на пол.

Бессер наступил ей на живот. Виннифред извергла рвоту.

- Какой я теперь толстый, сука?

Он наступил ей на голову, и та раздавилась.

- Как это для толстого, м-м-м?

Затем, посмеиваясь, он обошел её лежащую так, как будто кто-то растоптал виноград. Теперь она выглядела нелепо - нечёткая, извивающаяся масса. Он поднял её и повалил на левслат. Виннифред могла только рыдать в обороне. Он пытался изнасиловать её на планке, его маленькая косточка протыкала её распластанную плоть, ища входа.

Пухлые руки мяли её, как мокрое полотенце, но вскоре попытки сорвались. Любое отверстие, в которое он стремился вторгнуться, оказалось слишком слабым для совершения полового акта. Вместо этого он тяжело дышал, смеялся и мастурбировал. Виннифред могла только биться по планке.

Бессер снова сжал её голову. Её глазные яблоки выскочили, подвешенные на нервах.

- Вот тебе «толстый»! - объявил он.

Он сильно эякулировал в её раздавленное лицо.

Мечты Виннифред о божественности исчезли так же быстро. Бессер потащил её по перевалу, открыл люк и затолкал в один из шлюзов. Виннифред всхлипнула. Она упала, сопротивляясь, но напрасно, сочившись в желоб, как тёплая каша.