— Это символ дома Контер, моего дома. Теперь ты мой приемный сын.

Я удивленно воззрился на него, а Надзирающий лишь усмехнулся.

— Спасибо конечно, — я одернул руку и потрогал символ. — Но это не слишком ли?

— Это самый простой способ. Предъявишь его стражу на вратах, и тебя пропустят.

— А моя семья?

— Вот, — Контер положил передо мной небольшой свиток. — Это дорожная грамота, впишешь туда имя своей семьи.

Я взял документ, развернул и пробежался глазами по тексту.

— Это же декларация прислуги.

— Да, впишешь их туда самостоятельно.

— Хотите, чтобы моя семья играла роль прислуги?

— «Играла» — это не вполне то слово. Это официальный документ, артефактный между прочим. Когда они проставят свои печати, ну или капнут своей крови, вложив нужную мысль, то станут официальными слугами моего, а теперь и твоего, дома. Их отпечатки сразу же продублируются в конторскую книгу.

— Что-то мне это не нравится, — покачал я головой.

— Можешь оставить их тут, мне всё равно. Это самый простой способ провести их через границу. Знаю, с твоей стороны это выглядит как рычаг давления, но на деле это все чушь. Чтобы давить на людей, нам подобные ухищрения не нужны. Но с другой стороны, став слугами дома Контер, они автоматически получают защиту, и если кто-нибудь нападет на них по обе стороны гор, он совершит преступление против дома и, соответственно, станет нашим врагом.

— И большой ваш дом?

— По меркам Небесной империи? Пылинка. Не больше чем Хариф или любой другой местный клан.

Забавные у него сравнения. Крупнейшие и сильнейшие кланы провинции по меркам внутренних витков просто пылинки, и ведь вряд ли он имел в виду, что члены его дома десятой ступени, скорее он сравнивал примерную численность.

— Ладно… Я пройду горные врата, дальше что?

— Отправишься в провинцию Весеннего облака, найдешь город Гаруд, там располагается мой дом. Явишься, а дальше там решат, что с тобой делать.

— А если я не пойду туда? Решу отправиться в иное место?

— Как хочешь, — пожал плечами Контер. — Дам тебе год на то, чтобы добраться до моего дома. Если по исходу срока ты так и не объявишься, то я решу, что мое покровительство тебе не нужно и отзову усыновление. Печать на твоей руке разрушится, твоих родных уберут из списка слуг, и вы останетесь предоставлены сами себе. Надеюсь, к тому времени ты найдешь себе нового покровителя. И все же я очень надеюсь, что ты внемлешь моему совету.

— А если не найду, то стану изгоем? Мне будут закрыты пути в города и все в таком духе?

— Отчасти, — кивнул Контер. — Всё довольно сложно и часто зависит от провинции. Но хочу, чтобы ты понял: ты в любом случае не сможешь там жить без клейма. В провинциях, что находятся по периметру гор, действуют довольно простые законы — если находят человека без клейма, его хватают и отправляют назад, либо убивают. Зависит от ситуации. Но за Морем Безмятежности всё сложнее.

— Люди без клейма становятся рабами, — вставил Гарез, и я удивленно на него посмотрел.

— Порочная практика, — скривился Контер. — Но так и есть. Если ты без клейма, то ты не считаешься человеком, а если ты не человек, то превращаешься в скот.

— Тебе ещё многое предстоит узнать о внутренних витках и Небесной империи, — впервые после «угрозы» сказал Дорман. — Ты даже не представляешь, насколько прекрасное место внешние витки. Тут мир, тишь и благодать по большей части. Империя заботится о ваших провинциях гораздо сильнее, чем о тех, что под боком.

— Ну что ты, Хафир, вот так сразу запугиваешь моего новоиспеченного приемного сына, — укорил его Контер.

— Говорю как есть, — пожал тот плечами.

— Земли Небесной империи велики, и к сожалению, некоторые особо пострадали от катаклизма. Голод, нищета, одним провинциям повезло, другим не очень. Лорды помогают по возможности как раз за счет внешних витков, но не везде это возможно.

— Давайте оставим политические вопросы, — попросил Гарез.

— Верно-верно, — согласился Контер. — Ты меня понял, юноша.

И он неторопливо поднялся из-за стола, Дорман последовал его примеру.

— Ты талант, и в правильных руках из тебя может выйти толк. Доберись до Гаруда, Натаниэль. Гарез поможет тебе с остальным, а нам с Хафиром пора. Ещё предстоит так много разгребать…

И они ушли, оставив меня наедине с воином.

— Доволен? — спросил Гарез.

— Вроде того, — кивнул я, потирая татуировку на запястье. Кожа там слегка зудела. — Но рассчитывал всё-таки на что-то другое.

— Ты просто не понимаешь, как тебе повезло, Крейн. Дом Контера пусть и не большой, но древний и в меру богатый по меркам провинции Весеннего облака. Те, кто становятся претендентами… Им везет меньше. По ту сторону гор они оказываются предоставлены сами себе, понимаешь? У них нет ни дома, ни достаточной силы, чтобы считаться настоящими воинами.

— Но разве они не должны быть приняты в Вечную Божественную Гвардию?

— Для этого они должны пересечь семь витков и добраться до первого, столицы. И сделать это без денег, умений и прочего. Клеймо, что получают претенденты, действительно дает возможность служить лордам, но за все столетия лишь пятеро так поступили.

— Пятеро? Из нашей провинции?

— Из всех провинций внешних витков.

Я удивленно воззрился на него.

— Но ведь каждый год Вечная называет десятки имен, и это только в нашей провинции. И за сотни лет никто не дошел?

— Именно. Либо погибли, либо нашли себя где-то ещё. Мелкие дома и кланы каждый год словно стервятники слетаются на новые партии претендентов, выискивая таланты. Большинство принимают предложения, ведь они оказываются без денег в чужом краю. Работу в пограничье ты не найдешь, кланы подкупают местных. И в итоге они просто вынуждены соглашаться на одно из предложений.

— А эта татуировка, значит, избавляет меня от проблем?

— Именно. Ты станешь им не интересен.

— Ясно…

— Держи, — Гарез бросил мне кольцо. — Там порядка пяти сотен небесных спиров, немного, но этого должно быть достаточно, чтобы добраться до провинции Весеннего облака. На них не разгуляешься, но хоть что-то.

— Пяти сотен? — я удивленно воззрился на маленький предмет, внутри которого было скрыто такое сокровище. — И этого ещё немного?

— По меркам внутренних витков это сродни паре тысяч старших спиров.

— И все же для путешествия это хорошие деньги.

— Тебе ещё нужно восстановить глаз, — напомнил он. — Сможешь сделать это в пограничье. А теперь я тоже пойду. Мне нужно ещё сделать пару вещей. Завтра на рассвете я организую вам транспорт до горных ворот. До этого момента будь тише воды. Не забывай, что тебя ищут.

Он поднялся из-за стола и поковылял к выходу.

— Погоди! А что с Гор Веем?

Он остановился, и встал в полоборота.

— Сбежал. Уничтожил и башню и крепость ордена Божественной кары. Все, кто был там, погиб.

— А вы с Дорманом в порядке? —это был ещё один интересующий меня вопрос.

— Нет. Мы… — Гарез задумался, видимо решая, стоит ли мне говорить. — Мы не в порядке. И вряд ли мы когда-нибудь снова станем воинами.

И не став пояснять, что именно имел в виду, ушел.

Ещё где-то минуту я сидел за столом, размышляя над всем, что сейчас произошло. Получается, они потеряли силы? Если так, то это лишь мне на руку.

Что-ж… Завтра начнется моя новая жизнь, и в таком случае мне тоже неплохо бы закончить дела.

— С возвращением, — поприветствовал я Гаррону, когда та открыла глаза и сделала судорожный вдох. Юл со счастливой улыбкой отступила от женщины и вытерла пот со лба.

— Что?.. Где?.. — она села и завертела головой, после чего ощупала собственную грудь и живот, словно пытаясь найти рану.

— Спокойнее, Гаррона, отдышись. Ты…

— … была мертва, — закончила она. — Ты воскресила меня?

Она смотрела на Юл с таким ужасом и благоговением, что я невольно усмехнулся.

— И… как долго я была мертва? — наконец спросила она, придя в себя.